Все ответы были получены. Ударом ладони в область сердца Суграмаш прикончил кзеста и поднялся. Он знал место, с которого нужно начать поиск — это было не мало. Но оставалось четыре разведчика, которые могли указать это место кому-нибудь ещё.

Кайхан подхватил с земли лук, вскочил на ближайшего роха, но понял, что догонять никого не надо. Следопыты сами неслись к каравану, погоняя своих пауков.

Разведчики остановились, поражённые кровавой картиной. Кайхан уже стоял в полный рост на спине роха и неторопливо натягивал лук. Старший из кзестов выкрикнул какой-то приказ, и воины бросились врассыпную.

«Понял, что спасать некого и приказал воинам бежать», — догадался убийца и отпустил тетиву.

Наконечник вошёл точно в глазницу командиру разведчиков и тот поник в седле. Второго кзеста стрела поразила в спину. Ещё один почти достиг леса, когда оперённый снаряд ткнулся ему в шею и вошёл до самого оперенья. А вот последний следопыт успел выпрыгнуть из седла прямо в густые заросли барбариса.

Суграмаш соскочил на дорогу и побежал следом. Их разделяла сотня метров, но кайхан быстро сокращал расстояние. Он узнал этого молодого воина — того самого, который почувствовал его присутствие в ночном лагере. Что ж, он достоин того, чтобы умереть последним.

Лес в этой части тракта был довольно редким и кайхан сразу заметил парня. Он выстрелил рефлекторно, попутно отметив, что в колчане осталась только одна стрела. Но вряд ли она понадобится — убийца не промахивался.

Стрела почти настигла беглеца, но тот неожиданно нырнул в сторону. Наконечник глубоко вошёл в ствол дерева, ошибившись целью. Разведчик уже мчался дальше.

Суграмаш сжал зубы и продолжил погоню. Поляна. Лес оборвался, обнажив огромную проплешину. Мужчина почти пробежал её половину. Суграмаш остановился, выстрелил навесом и отрешился от происходящего, всецело завладев стрелой.

Молодой воин оглянулся на ходу и внезапно развернулся. Он, что есть сил, побежал к замершему лучнику.

Стрела достигла высшей точки и начала падать, высматривая человека, который оказался совсем не в том месте, где должен был быть, но снаряд плавно повернул и нацелился между плеч бегущего. Вот он — уже совсем рядом!

Наконечник вошёл в спину воину и тот зарылся лицом в траву, перед этим нелепо взмахнув рукой в сторону стоящего убийцы.

Кзест был только ранен. Кайхан хотел вырезать сердце ему ещё живому. Но что-то было не так: Сознание с трудом возвращалось в тело Суграмаша, дрожали ноги, было тяжело дышать. С силой разлепив веки, лучник увидел рукоять метательного ножа торчащего прямо в своей груди. Пальцы убийцы разжались и лук выскользнул. Кайхан попытался оценить тяжесть раны: она была смертельной для любого человека, но не для него. Суграмаш владел своим телом всецело и уже чувствовал, как организм начинает останавливать кровотечение и пытается восстановить целостность тканей. Нужно вытащить нож и через пару часов убийца сможет продолжить путь, а через день на теле останется лишь шрам. Чьё-то тяжёлое дыхание раздалось совсем рядом, заставив кайхана встрепенуться.

Суграмаш с удивлением понял, что следопыт, ещё недавно валявшийся в траве, уже находится рядом с ним. У разведчика из груди торчал наконечник стрелы и двигался воин с большим трудом, но в руке он сжимал широкий охотничий нож.

Удар! Убийца гордился скоростью своих рефлексов. Его рука успела вырвать из-за пояса стилет и отбить в сторону лезвие ножа. Следопыт покачнулся и кайхан вонзил оружие ему в грудь.

Разведчик вздрогнул и начал заваливаться на спину, его глаза затуманились.

Внезапно убийца понял, что противник падает как-то неправильно, словно помогая себе. Лучник заметил, как быстро взметнулась нога следопыта. Заметил, но в этот раз среагировать не успел. Суграмаш почувствовал, жар в кадыке и услышал собственное бульканье. Кайхан поднял руку и провёл по горлу. Ладонь была залита кровью — на месте гортани зияла рана, щитовидный хрящ был разорван.

Этого просто не могло быть, как…

Кайхан посмотрел на упавшего человека и увидел, что у того из подошвы ботинка торчит скрытное обоюдоострое лезвие.

Суграмаш захрипел и упал. Его тело тут же сжалось, превратившись в полуистлевший труп, а через несколько секунд и вовсе рассыпалось в прах.

Бата стоял в просторном тронном зале, незаметно разглядывая собравшихся. Двенадцать лучших дайтар — военная и интеллектуальная элита города, ветераны, посвятившие свои жизни служению Иритиму.

Всё говорило о том, что воины готовы к дальнему рейду: Походные доспехи, которые со временем становятся для любого, достаточно долго прожившего рыцаря, второй кожей, потёртые рукояти мечей, словно растущие из ножен, глухие шлемы с откинутыми пока, забралами. Их сагры недвижимыми статуями расположились по периметру зала, к сёдлам были приторочены объёмные походные ранцы.

«Значит, Аннор уже что-то знает», — понял Бата. Жаль, что ему самому удалось найти совсем немного в подземных лабиринтах города. Бата сумел лишь определить направление за крепостными стенами, в котором ушёл лучник.

Воины спокойно беседовали между собой, разбившись на небольшие группы. Бата вслушивался в разговор, надеясь понять, куда они отправляются. Однако из обрывков фраз, он понял, что рыцари и сами не знают о цели будущего путешествия.

Демон взглянул в окно и задумался о судьбе своего народа, так тесно переплетённой с судьбой Иритима. Когда-то давно сагры были свободными детьми этого мира, деля его со смертными. Они легко изменяли облик под влиянием стихии в которую попадали: В воздухе становились крылатыми существами, в воде принимали вид жителей морских глубин, а на земле превращались в звероподобных созданий.

Люди почитали их как божественных духов, и возводили им храмы. Сагры же держались на расстоянии от людей, не вникая в дела смертных.

Но в мир пришло несчастье, которое всё изменило. Раса завоевателей (чудовищных существ под предводительством многоликого бога Хайланхара), пришла из мира, находящегося на окраине вселенной. Чудовища порабощали людей, превращая их города в руины.

Король сагров быстро понял, что когда захватчики покончат со смертными, то они попытаются уничтожить и его народ. И тогда сагры спустились на землю и встали на защиту человечества. На своих спинах они понесли людей в бой с ордами тварей.

Ожесточённая битва у руин древнего города Иритима унесла жизни многих и многих воинов. Из более чем стотысячного народа сагров в живых осталось всего несколько тысяч.

Но они победили — оставшиеся в живых чудовища бежали в Айвану, иные же укрылись в переходах между мирами. Сагры преследовали Хайланхара в мирах духов, настигли и сбросили в преисподнюю. Чтобы жестокий бог больше не беспокоил смертных и оставался в аду, его заточили в каменную глыбу.

На развалинах Иритима был создан новый город. Его населили отважные рыцари-дайтары, избранные людьми для истребления уцелевших после битвы тварей и сагры, поклявшиеся защищать людей от зла.

Однако Хайланхар отомстил. Он проклял сагров. Отныне любой из них при появлении в мирах смертных был обречён на гибель.

И великий народ был вынужден уйти в Айвану. Многие одичали, забыли родной язык и превратились в жутких чудовищ.

Но часть сородичей Баты не оставляла надежду о возвращении. И такая возможность появилась: среди людей начали рождаться колдуны — хуфуны, способные проникать в Айвану. Они силой воли могли противостоять проклятию Хайланхара и призывать сагров в родной мир.

Плата за возвращение была высока: сагру и хуфуну нужно было соединить свои души, и только тогда, колдун мог призвать демона в мир смертных. Однако в случае гибели колдуна сагр через несколько дней попадал в преисподнюю Хайланхара. Так народ Баты потеряли свободу и стал служить людям.

Двадцать лет назад Бата отыскал в недрах Айваны древний храм Хайланхара. Не задумываясь, он проник внутрь, надеясь найти способ разрушить проклятие. Стражи святилища не спали. В тяжёлом бою сагр получил тяжёлую рану и с трудом смог вырваться из их лап. Однако чудовища преследовали его, и Бата неминуемо был бы убит. Но неожиданно появился молодой рыцарь и плечом к плечу встал с сагром против демонов. Вдвоём они смогли одолеть тварей.