Средняя скорость прокладки линии составляла полтора метра в минуту, поэтому она «росла» прямо на глазах. Максим чуть подправил направление, изменив его на долю градуса. Потом понял, что ошибся, и вернул значение назад.

Нет, так определённо больше нельзя, стоит чуток отдохнуть. Строительство полностью автоматизировано, и в ближайшие часов двенадцать наше вмешательство не потребуется, — подумал учёный.

«Вэйра, ты не занята?» — задал он вопрос находящейся где-то в задней части корабля напарнице.

«Нет, а что?»

«Как насчёт того, чтобы немного развеяться? Не знаю, может взглянуть своими глазами с высоты на корабль, к горам слетать», — предложил Максим.

«Давай, и мне отвлечься от бесконечных расчётов не помешает. Только у меня есть дополнение к программе. Значительное дополнение».

«И какое же?»

«Облететь вокруг планеты, посмотреть на рельеф. С орбиты».

«А разве не рано звездолёт поднимать? Фактически, и двигательной установки-то нет, ведь кольца — решение временное. Может, не стоит?» — осторожно уточнил учёный, после короткой паузы.

«А мы сами. Без корабля. На своих двоих… в смысле, крыльях. Я давно внесла модификации в конструкцию, теперь для нас и десять километров в секунду далеко не предел» — ошеломила ИИ своим заявлением.

Максим присвистнул, такого он явно не ожидал.

«В таком случае, твоё предложение принято и подлежит немедленному исполнению. Встречаемся наверху».

«Уже иду».

Человек быстрым шагом достиг слабо освещённого помещения силового центра. В левом дальнем углу всё так же парила нестабильная сфера, не проявившая ни малейшей активности во время изменения положения корабля. В отсеке повсюду велось создание различных устройств, и шёл разбор завалов, вернее, их преобразование в однородную массу, которая впоследствии будет использована в качестве строительного материала. Осмотревшись вокруг, он направился к вертикальной штольне двухметрового диаметра, пробитой силовыми полями в столбе обрушившейся когда-то внутрь через гигантскую пробоину оплавленной породы.

Не обращая внимания на смутные тёмные сгустки и возникающие то тут, то там, чёткие зелёные сетки информационных щитов (аномалия пыталась воздействовать даже на нанороботов), учёный дошёл до тоннеля и, включив антиграв, взлетел по нему наверх.

И весьма удивился, обнаружив, что его давно опередили. Вэйра, свесив ноги, сидела на кольце, охватывающим центр корпуса, и смотрела на звёздное небо.

«Быстро же ты наружу выбралась, или здесь и была?» — спросил Максим.

«Осматривала уцелевший ангар, через него и вышла. Вот и оказалась здесь раньше тебя», — чуть погодя ответила напарница.

«Нашла что-нибудь интересное?»

«Для нас самих практической ценности не представляет, а вот с теоретической — покопаемся после пуска сферы. Ангар рассчитан на шестьдесят два посадочных места, в нём обнаружились два аппарата, являющихся, скорее всего, истребителями и шесть небольших челноков».

«Так, с этим разберёмся потом. А сейчас — полетели!» — человек, предварительно активировав, взмахнул механическими конечностями, подбросив себя на несколько метров вверх. Вэйра, изящно оттолкнувшись от металла кольца, взлетела следом.

Вскоре, с двухкилометровой высоты открылся впечатляющий вид на едва освещённый силуэт звездолёта, смотревшийся внушительно даже на фоне гигантского кратера.

Облетев по широкой дуге над кораблём, они, выполняя гравитационный манёвр, начали стремительно набирать высоту, так что подъём на тысячу километров занял менее десяти минут. Под ними медленно вращалась планета, укутанная лёгкой дымкой атмосферы без облаков, а над ними — светящийся бесчисленным множеством огней космос.

Выйдя на круговую орбиту, космонавты менее чем за час осуществили полный виток вокруг планеты, осмотрев большую часть её поверхности. Она, как и предполагалось, оказалась полностью покрыта снегом и льдом, а с огромной высоты иногда угадывались очертания не особо крупных кратеров.

«Никогда бы не подумал, что моя давняя, ещё детская мечта выйти в открытый космос вот так, без космических кораблей, орбитальных лифтов и прочего, когда-нибудь осуществится. Спасибо, это было потрясающе!» — прервал восхищённое молчание Максим, когда они, стрелой пронзая атмосферу, снижались и осуществляли торможение.

ИИ слегка растерялась, сомневаясь, как отреагировать.

«Всегда пожалуйста! Если честно, то я сама пребываю не в меньшем восторге от происходящего», — ответила Вэйра.

Небо над звездолётом всё ещё было ночным, а до рассвета оставалось несколько часов. Спустившись с орбиты, исследователи ненадолго зависли в нескольких десятках метров над кораблём, заметив, что на корпусе заметно поубавилось пробоин. Особо крупные же стали заметно меньше, а обрамляющий их края материал буквально бурлил — бесчисленное множество атомарных сборщиков производили создание временных броневых листов полуметровой толщины.

Перед возвращением в командный центр, учёные заглянули в реакторный отсек, в котором приготовления велись полным ходом — временные линии снабжения были проложены, столб породы таял на глазах, а примерно в центре помещения в воздухе парило несколько десятков семиугольников разной степени готовности, удерживаемых силовыми полями. Создание разработанных Максимом модулей для нового контейнера сферы шло полным ходом.

«Точная копия созданных мной моделей, вплоть до степени мутности. В такие моменты порой теряешь уверенность о своем нахождении в реальности», — человек стоял возле практически законченного модуля, чуть-чуть уступающего ему высотой.

«Поверь в невероятное, Нео! Ты в Матрице!» — Вэйра спроецировала перед учёным голограмму меняющихся столбцов зелёных цифр на чёрном фоне.

«Ты успела добраться даже до архивов фильмов двадцатого века?» — поразился кибернетик.

«Не до всех, но больше половины — точно. И мне, кстати, известен смысл эмблемы нашего отдела», — ИИ ткнула пальцем в изображённый на груди разделённый серой буквой «Y» красный треугольник. — «Символично, что ни говори!»

Максим, которому тоже было прекрасно известно происхождение символики, рассмеялся.

Дойдя до главного зала командного центра, человек рухнул в силовое кресло, тут же придав ему параметры одноместной кровати, и тут же провалился в сон. Вошедшая следом Вэйра, сочувственно взглянув на учёного, устроилась в соседнем кресле и решила ещё поработать, погрузившись в виртуальную среду.

В калейдоскопе обрывков информационных структур, в сердце хаотического вихря аномалии, вновь возникло что-то упорядоченное, задержавшись на чуть более длительный, чем обычно, отрезок времени.

Сознание Ареи вынырнуло из глубин забвения, разбуженное повышенной активностью аномалии. Сосредоточившись, она уже в который раз ощутила рядом присутствие чужого разума. В душе возник росток надежды, но тут же увял под гнётом трезвого расчёта.

Опять иллюзии. Ни одно существо, будь оно трижды величайшим магом, не протянет рядом с неуправляемым ядром Источника ни мгновения. Хаотические флуктуации сломят любую защиту и разрушат любую динамическую структуру, которой является любое живое существо. Даже для Иного контакт с ядром оказался фатальным.

Мысли пошли по кругу, до этого пройденному тысячи раз, а кратковременное злорадство над утянутым вместе с собой в небытие врагом сменилось грустью.

Иные… Пожиратели Звёзд и Миров… зачем мы пытались с ними сражаться? Нужно было собирать всех выживших, бежать без оглядки, хоть в другое звёздное скопление, искать другие пригодные для жизни миры и искать эффективные методы противодействия, надеясь, что Иные не скоро найдут новое пристанище. Но, видите ли, гордость не позволила. А итог? Флот Пятистороннего Союза погибал на наших глазах, а итог, я уверена, — десятки потерянных впустую миров, миллиарды погибших. Всё, что бы мы ни делали, оказалось напрасно…

Перед мысленным взором пронеслись лица родных, друзей, коллег. Местами изумрудный, местами голубой, укутанный белыми облаками лик родной планеты, Невары, колыбели эволюции, родины её расы.