— Благодарю, уважаемый.

Уважаемый, хм… видно даже в обновках, я еще не тяну на господина. А может господа в таких гостиницах не живут? Ну да ладно, мне-то нет большой разницы как ко мне обращаются, лишь бы жрать быстрее принес.

До того как мне принесли яичницу, я одну бутылку вина уже осушил. Вторую выпил за ранним завтраком. Остальные две прикончил у себя в комнате и, наконец, достиг нужной стадии опьянения, чтоб забыться без всяких мыслей.

Господин Шеп де Норт был одним из тех немногих людей в Ролесте, кто сам достиг своего нынешнего положения, а не получил по наследству или по протекции знатных родственников. Еще зеленым юнцом де Норт понял: он не будет пахать землю как его отец. Это занятие на него всегда нагоняло тоску. Весной посеял урожай, осенью собрал, и так из года в год. Маленький Шеп всегда хотел приключений, поэтому, когда ему исполнилось шестнадцать, записался в рекруты. Шла очередная война с песиглавцами, и в солдаты брали всех, кто хотел. Царь (тогда еще правил Ферон третий) решил на этот раз преподать нелюдям серьезный урок, дабы прекратить набеги. Собрав практически всю армию, он двинул ее в степи. Война длилась девять лет. Ценой огромной крови, безумного количества ноготков и неимоверных усилий песиглавцев удалось откинуть от границ Зарийской империи. На расстоянии дня пути от границ страны были насыпаны валы, вырыты рвы и построены сторожевые крепости для наблюдения за степью. В каждой крепости всегда должно было находиться четыре коня, что позволяло всадникам, двигаясь одвуконь, в кратчайшие сроки предупредить ближайшие гарнизоны о приближении противника и выставить на его пути достойный заслон. Некоторые из советников короля считали слишком расточительным и глупым держать столь большое количество таких дорогих животных как кони неизвестно где — ведь каждый конь стоит как дом в Столице. Но благодаря этому, вот уже двадцать лет песиглавцы не беспокоят Зарийскую империю. Тем более царь себе это может позволить — со времен самого Зара Основателя лошадиный остров принадлежит царскому роду.

Лошадиный остров, наравне с короной Зара, был всегда символом царской власти — именно с продажи лошадей казна получает львиную долю своего дохода. Именно поэтому на продажу никогда не идут полноценные жеребцы, только мерины и кобылы — царский род крепко держит монополию на ценных животных в своих руках.

После трехмесячного курса молодого бойца в школе рекрутов Шепа направили прямо на передовую. Туда отправляли всех необстрелянных рекрутов, особенно если ты не знатного рода — не жалко.

Шел пятый год войны. Империя давила, песиглавцы сопротивлялись все отчаянней, бои случались все чаще. Из тех молодых крестьянских парней, что пришли из школы рекрутов, к концу первого года осталась едва ли треть, но это были уже не желторотые юнцы, а умудренные опытом ветераны. Они по мере сил хотели спасти наивных глупцов, которые шли сюда в надежде на приличное жалование и последующую военную пенсию, таких же, какими когда-то были они.

Отслужив до конца воины, Шеп заработал достаточное количество ноготков, что бы купить небольшой домик в городе и должность в сыске. Город он выбрал самый ближний к его деревне. Так он стал господином Шепом де Нортом, и вот уже двадцать лет он работает сыщиком, из них десять его считают лучшим на всем севере. Он бы мог давно переехать в Столицу, но ему нравилось в Ролесте. Тут он проработал двадцать лет, тут ему все знакомо, налажены контакты и связи, тут ему и дорабатывать.

Обычно Шеп всегда просыпался сам именно тогда, когда ему нужно было выходить на службу — это была многолетняя привычка. Однако сегодня его разбудил слуга, деликатно постучав в дверь.

— Где сейчас солнце? — недовольно проворчал де Норт с просони.

— Господин, солнце недавно встало, — робко пробормотал слуга.

— Так какого нижнего мира ты меня будешь?

— К вам пришли стражники. Говорят дело срочное. Происшествие из ряда вон.

Как сыщику было не охота еще немного погреть старые кости в кровати, но пришлось вставать, одеваться и выходить к страже. Просто так его бы беспокоить не стали.

— Ну, что там у вас случилось? Неужели это не могло подождать до утра? — проворчал разбуженный.

— У нас убийство, господин де Норт.

— Ну и что? Мало людей чтоль каждый месяц убивают? Это не повод будить человека ни свет ни заря.

— Это не просто труп в парке, господин. Убили трех охранников господина Дерзека ла Плаж де Пристола. Убили у него дома. А сам господин ла Плаж пропал.

— Что-то я с просони плохо соображаю. Вы сказали: дома у Ла Плажа три трупа его охранников, а его самого нет?

— Так точно, господин де Норт.

— Да… дело действительно из ряда вон. Я сейчас даже не припомню когда к особам такого уровня воры залезали, а не то что убивали кого либо. Ладно, пошли, на месте разберемся. Весело, однако, денек начинается.

— Дом уже оцепили. Молодцы, — проговорил де Норт, подходя к месту преступления.

— Кто обнаружил тела?

— Олс, сейчас мы его вам приведем. Мы пока всех слуг заперли в доме для прислуги. До выяснения.

— Молодцы. Правильно. Ведите пока Олса ко мне.

Через минуту перед Шепом стоял испуганный паренек лет шестнадцати. От страха у пацана тряслись ноги.

— Как тебя зовут, парень? — начал допрос сыщик.

— Олс, господин.

— Расскажи мне, как ты обнаружил убитых?

— Я видел только одного. Я иду, а он там… — зачастил парень.

— Стоп, стоп. Помедленнее и все по порядку. Почему ты проснулся так рано? Где обнаружил тело?

— Хорошо, господин. Вчера я не успел поколоть дрова. Поэтому Хана приказала мне проснуться с утра и наколоть дров, иначе не на чем будет готовить завтрак для прислуги.

— Кто такая Хана?

— Она старшая среди прислуги.

— Давай, рассказывай дальше.

— Я проснулся, оделся и вышел на улицу. Пошел к колоде с дровами — она, как раз, практически возле забора стоит, чтоб стуком никому не мешать. Тут я и заметил его. Он лежит, не двигается. Я, значит, подхожу, может, думаю, напился вдрыск — такое уже случалось. Смотрю, а он там сам на животе, а голова повернута и на меня смотрит так страшно, страшно. Я испугался и побежал к дому прислуги. Все Хане рассказал.

— Ладно, отведите его обратно и приведите мне Хану. — Сказал де Норт, обращаясь уже к стражникам.

Через пару минут стражник привели дородную бабу лет сорока пяти.

— Рассказывай, Хана, все по порядку. Что ты делала, когда к тебе прибежал парень?

— Все расскажу, господин. Все как было расскажу, — затараторила Хана. — Ну, так, прибегает, в общем, ко мне этот мальчишка. Сам весь трусится, что-то бормочет. Я с просони мало что понимаю. Он тащит, значит, меня куда-то. Ну, я накинула тулупчик на ночнушку и за ним — Олс парень такой, зря панику поднимать не будет. Смотрю: а там Ушилый — охранник нашего господина, лежит мертвее мертвого. Ну, я не растерялась, побежала остальным охранникам сообщить. В дверь дома давай стучать. Никто не открывает. Я за ручку дернула, дверь и открылась. А там… весь коридорчик кровищей залит, у стенки сидит охранник тоже весь в кровищи. Я чуть сознание от страха не потеряла, туда заходить побоялась, дверь сразу захлопнула. Олса я послала за стражниками, а сама к дому прислуги побежала всем рассказать, чтоб никто не выходил.

— Все понятно Хана. Отведите ее назад. Стражников ко мне. Тех, кто тут первыми были.

Стражники не заставили себя ждать, подошли тут же — стояли неподалеку.

— Пусть говорит только командир, — приказал Шеп.

— Наша смена уже почти закончилась, — начал седоватый сержант, — как к нам подбежал мальчишка. Он затараторил что-то о мертвом охраннике и о господине де Пристоле. Мы пошли за ним. Он показал нам покойного охранника и сказал, что в доме тоже есть трупы.

Я приказал рядовому Тонку — это тот, что с арбалетом, осмотреть территорию. Сами же мы с Кверком, достав мечи, пошли осматривать дом. Проверив все комнаты и всю территорию, мы обнаружили два трупа охранников в доме и один на улице. Также, в комнате на втором этаже, было двое связанных слуг. Мы их изолировали вместе с остальными, в доме для прислуги. Посторонних обнаружено не было. Я сразу послал Кверка за капитаном стражи.