— Я должна буду связаться с вами в случае чего?
— Нет. Я сам с вами свяжусь.
Он придвинул к себе письмо и нацарапал несколько строк на полях. Делла поколебалась немного, а потом обошла стол, приблизилась к Мейсону и, заглянув через его плечо, прочитала: “Позвоните из своей комнаты в “Детективное агентство Дрейка”. Попросите к телефону Пола и скажите, чтобы он проследил за выходящей отсюда женщиной. Объясните ему, что я хочу знать, что это за птичка. Дело важное!”.
Мейсон промокнул написанное и подал письмо Делле Стрит.
— Перепечатайте прямо сейчас, Делла, чтобы я мог подписать его перед уходом.
Делла небрежно взяла бумагу.
— Хорошо, — сказала она и вышла из кабинета.
Перри Мейсон возвратился к Иве.
— Я должен знать, до какой приблизительно высоты мне позволено подняться?
— А какая сумма, по вашему мнению, лежит в границах разумного?
— В границах разумного — никакая, — ответил он жестко. — Я не люблю платить шантажистам.
— Я это слышала, но вы же должны иметь какой–то опыт.
— “Пикантные новости” будут стараться вытянуть как можно больше, поэтому нужно знать, сколько вы в состоянии заплатить. Если они будут требовать слишком много, попробуем затянуть дело. Ну, а если они будут рассудительны, я улажу это очень быстро.
— Вы должны уладить это быстро, мистер Мейсон.
— Однако мы снова отошли от темы. Сколько я могу заплатить?
— Пожалуй, я могла бы собрать тысяч пять, — рискнула она назвать цифру.
— Гаррисон Бёрк — политик, — заметил Мейсон. — И ходят слухи, что он намерен взлететь высоко. Он связан с реформистской фракцией, пользуется определенной популярностью…..
— К чему вы клоните? — спросила она.
— Я клоню к тому, что “Пикантные новости” скорее всего сочтут пять тысяч каплей в море.
— Ну, может, мне удастся собрать восемь… в крайнем случае десять тысяч…
— Боюсь, что дело дойдет до крайнего случая, — сказал Перри Мейсон.
Она закусила нижнюю губу.
— А если случится такое, что я должен буду посоветоваться с вами немедленно, не дожидаясь, пока объявление появится в газете? — спросил он. — Где я могу вас найти?
— Нигде! Это вопрос, по которому у нас не может быть никаких недоразумений. Не пытайтесь искать меня по адресу. Не пытайтесь звонить мне по телефону. Не пытайтесь выяснить, кто мой муж.
— Следовательно, вы живете с мужем?
Она бросила на него быстрый взгляд.
— Разумеется. Иначе откуда бы я взяла столько денег?
Раздался стук в дверь, и Делла Стрит просунула голову в кабинет.
— Готово. Вы можете подписать письмо, когда пожелаете.
Перри Мейсон встал и взглянул на женщину.
— Ну что ж, миссис Гриффин, я сделаю все, что могу.
Ива встала со стула, сделала шаг в сторону двери и задержалась, поглядывая на деньги, которые оставила на столе.
— Получу ли я какую–нибудь расписку? — спросила она.
— Вам это необходимо?
— Ммм… На всякий случай!
— Конечно, — сказал Мейсон с нажимом, — если вы хотите иметь в сумочке расписку с подписью Перри Мейсона, удостоверяющую, что им получен аванс от некой Ивы Гриффин, то я ничего не имею против.
Она наморщила лоб.
— Может быть, вы сформулируете это несколько иначе, мистер Мейсон? Расписка на такую–то сумму, внесенную в виде аванса на такой–то счет.
Перри Мейсон быстрым движением собрал деньги и жестом подозвал Деллу Стрит.
— Возьмите это, — сказал он, — откройте на имя миссис Гриффин счет в кассовой книге. Напишите миссис Гриффин расписку на внесенную сумму… Да! И не забудьте указать, что эта сумма уплачена как аванс.
— Можете ли вы мне сказать, какой гонорар я должна буду уплатить в целом?
— Это зависит от того, сколько времени займет ваше дело. Гонорар будет высоким, но заслуженным.
Она немного поколебалась и сказала:
— Пожалуй, это все.
— Моя секретарша выдаст вам расписку.
Она одарила его улыбкой.
— До свидания.
— До свидания, — ответил он.
В дверях Ива оглянулась. Мейсон стоял к ней спиной и смотрел в окно, засунув руки в карманы.
Минут через пять в кабинет вошла Делла Стрит. Мейсон повернулся к ней.
— Делла, что вам в ней не нравится? — спросил он, угадывая чувства девушки по выражению ее лица.
Делла Стрит посмотрела ему в глаза.
— Эта дамочка наделает вам хлопот, — сказала она.
Мейсон пожал плечами.
— Пока что она уплатила мне в качестве аванса пятьсот долларов. Следующие пятьсот она заплатит, когда я улажу дело.
Делла заговорила с необычной для нее горячностью:
— Да неужели вы не видите, что это настоящая ядовитая змея! Она кого угодно ужалит, лишь бы спасти свою шкуру!
— Право же, Делла, вы слишком драматизируете положение, — улыбнулся Мейсон. — Клиентка как клиентка. Она выложила свои пятьсот долларов. Теперь дело за мной. Конечно, попотеть придется, но ничего особенного.
— Вы считаете, ничего особенного? — не могла успокоиться Делла.
— Все как обычно. А что вас смущает?
— Не знаю, — ответила она. — Но мне кажется, это весьма коварная особа. Вот увидите, она вас заведет в болото, бросит там, и выбирайтесь, как сумеете.
— Увы, Делла, риск неизбежен. Я могу рассчитывать на деньги клиентов, но никак не на их порядочность.
— Зато вы сами ведете себя сверхпорядочно с любым из них, даже если это последняя скотина!
— Разумеется. Это мой долг… Пожалуй, нет, — продолжал он, подумав. — Скорее долг перед самим собой. Я являюсь чем–то вроде платного гладиатора. Я сражаюсь за своих клиентов и сражаюсь честно, даже если они ведут со мной нечестную игру.
— Это несправедливо! — воскликнула Делла.
— Это бизнес, — усмехнулся Мейсон. — Просто бизнес.
Делла щелкнула пальцами.
— Я передала вашу просьбу проследить за этой женщиной. Когда она вышла, ее уже ждали.
— Вы говорили с самим Полом Дрейком?
— Конечно. Иначе я не сказала бы, что все в порядке.
— Отлично. Внесите триста долларов из этих денег в банк, а двести дайте мне на расходы, — распорядился Мейсон. — Когда мы выясним, кто она на самом деле, в наших руках окажется козырь.
Делла вышла и вскоре вернулась с двумя сотнями долларов. Мейсон поблагодарил ее улыбкой.
— Вы славная девушка, Делла, хотя и придерживаетесь довольно своеобразной точки зрения в отношении нашей дамы.
Казалось, она бросится на него.
— Ненавижу ее! — крикнула она. — Это даже не ненависть, это что–то большее… У меня скверное предчувствие.
— Почему вы ее так невзлюбили, Делла? — Вопрос прозвучал неожиданно мягко.
— Я должна добывать все собственным трудом! Сколько живу, не имела ничего, что бы не заработала своими руками! А у нее есть все… все! Она катается, как сыр в масле, и ни за что не платит, не платит даже собственным телом.
— Ну, Делла, — мягко прервал ее Мейсон, — значит, весь этот взрыв вызван тем, что вы осмотрели ее и вам не понравилась ее манера одеваться?
— Вот это мне как раз понравилось. Она одета так, словно сошла с журнальной картинки. Кому–то ее тряпки стоили кучу денег… Она слишком выхолена, слишком изнежена… у нее слишком детское личико. Вы заметили, как она делала большие глаза, чтобы произвести на вас впечатление? Можете быть уверены, эти взгляды отрепетированы перед зеркалом.
Мейсон смотрел на Деллу, но по его лицу нельзя было сказать, о чем он думает.
— Если бы все клиенты были бы столь честны, как вы, Делла, профессия юриста перестала бы существовать. Не забывайте об этом! Клиентов нужно принимать такими, какие они есть.
Делла резко повернулась и вышла из кабинета. Мейсон шагнул за ней следом и остановился в дверях. Он смотрел, как она подходит к своему столу, садится и вставляет лист бумаги в пишущую машинку.
Так он стоял, когда открылась дверь в коридор, и в кабинет вошел высокий мужчина с покатыми плечами и длинной птичьей шеей. Он смерил Деллу Стрит взглядом выпуклых стеклянистых глаз, улыбнулся и повернулся к Мейсону:
