Пока Ян подкладывал ей под голову подушку, Керриден достал носовой платок и вытер лицо. С неожиданной слабостью во всем теле он понял, что его первое впечатление о Жанне было правильным. Она действительно сумасшедшая.

— Принести воды? — неуверенно предложил Керриден. Он всегда терялся, сталкиваясь с болезнями и больными.

— Нет, теперь все будет в порядке, — ответил Ян. В его слегка навыкате глазах затаилась тревога, грубые руки осторожно поправляли подушку. — Она немного поспит. Приступ. У нее иногда такое бывает. Стоит ли удивляться? — Он встал и посмотрел на Энн, бледную и испуганную. — Немногие смогли бы перенести то, что выпало на ее долю.

— Но это очень серьезно, — сказал Керриден, подходя к Энн.

— Только не надо ей ничего говорить. Она сама и не вспомнит. Ерунда, нервы… — произнес поляк с напускной небрежностью.

— Не рассказывайте сказок, — сухо возразил Керриден. — Жанна вела себя как буйнопомешанная. Она нуждается в специальном уходе.

— В самом деле? — с улыбкой процедил Ян. — Не думаю. Во всем виноваты тревоги и волнения. Жанна слишком много переживала. Она поправится, когда мы найдем Мэллори.

И он вновь улыбнулся — холодной зловещей улыбкой, от которой по спине Энн пробежали мурашки.

Жанна открыла глаза. Перед ней на коленях стоял Ян и легонько тряс ее.

— Очнись! Как ты себя чувствуешь?

Голос доносился до нее словно издалека, в голове шумело, виски сдавливала ноющая боль. Перед глазами все расплывалось, но знакомое круглое лицо поляка действовало на нее успокаивающе. Жанна попыталась приподняться.

— Я чувствую себя хорошо… — покорно ответила она. — Я спала?

Неожиданно осознав, что сидит на полу и держится за руку Яна, девушка уставилась на него испуганно и тревожно.

— Что произошло? Что со мной случилось?

— Ты потеряла сознание, — ответил Ян голосом, карим разговаривают с больными. — Полежи немного, время еще есть. Керриден отправился за машиной.

— Потеряла сознание?! Ты лжешь! — Она судорожно вцепилась в руку поляка. — Что произошло?

— Ты просто потеряла сознание, — терпеливо повторил Ян. — Не волнуйся, ничего особенного.

Она была уверена, что он лжет, и ей стало страшно.

— Скажи честно! У меня опять был припадок?

Жанна пристально, с мольбой, вглядывалась в лицо Яна, стараясь прочитать в нем правду.

— Как в последний раз? Признайся! Я должна знать!

Он замялся, и Жанна усмотрела в его замешательстве доказательство своей правоты.

— Приступ очень тяжелый? — спросила она, не дожидаясь ответа. — Сколько времени я была без сознания?

— Ничего страшного, — пробормотал Ян. — Обычный обморок. — Потом, видя ужас и недоверие в глазах Жанны, добавил: — По всей вероятности, больше это не повторится, так что не расстраивайся.

Жанна прикоснулась к подбородку и вздрогнула.

— Больно!.. Ты меня ударил?

— Нет! Ты потеряла сознание, вот и все. Пустяки!

— Ты меня ударил, — монотонно повторила девушка.

— А говоришь, пустяки. — Она отпустила его руку. В ее голосе вдруг зазвучала энергия, вызванная отчаянием. — Ян, что со мной происходит? Я чувствую, что схожу с ума. Голова раскалывается. Мне страшно!

— Это все нервы. Вспомни, каково тебе пришлось…

— Что же будет? — спросила Жанна.

Терпение поляка иссякло.

— Мне совершенно безразлично, что с нами будет — лишь бы мы успели найти Мэллори! Мне больше незачем жить… А тебе?

Она обхватила голову руками, сдавив пальцами виски.

— Только найдем ли мы его? И если найдем… это все. После его смерти наша жизнь теряет смысл. Нам конец.

— Моя жизнь закончилась, когда погибла Шарлотта, — просто сказал Ян. — Но давай не будем сейчас говорить об этом.

Жанна вновь схватила его руку.

— Не знаю, что бы я без тебя делала, Ян. Мы спорим между собой, иногда ссоримся, порой даже испытываем ненависть друг к другу, но когда нужно, в трудную минуту, ты всегда рядом.

Яну стала надоедать эта сентиментальность. За двадцать минут долготерпения исчерпался весь запас нежности и доброты. Теперь он хотел одного: чтобы она поскорее восстановила силы и не была для него обузой.

— У нас общий враг, — холодно проговорил он. — Настоящие друзья всегда спорят. Этим и испытывается дружба. Вставай, время не ждет.

Жанна сделала нечеловеческое усилие, пытаясь обуздать разыгравшиеся нервы, собраться, забыть о дикой боли в голове. Медленно, неуверенно, она поднялась на ноги, держась за Яна, постояла немного, шатаясь… Потом оттолкнула его.

— Как обстоят дела?

— Керриден с девушкой пошли за машиной, Ренли на кухне, собирает продукты.

Жанну захлестнул приступ раздражения: никогда Ян не может действовать правильно!

— И ты отпустил их вдвоем?!

— Я не мог от тебя отойти, а кому–то ведь необходимо отправиться за машиной…

Она опомнилась.

— Прости меня, Ян. Только теперь им ничто не помешает удрать. Ты об этом подумал?

Поляк безразлично пожал плечами.

— Пусть удирают, мне все равно. Мы в них не нуждаемся.

— Нет, Керриден нам нужен, это он найдет Мэллори. Мы не должны выпускать его из виду!

Ян взорвался.

— Перестань талдычить одно и то же! Доверься мне! Почему ты так надеешься на Керридена?

— Не знаю. Это сильнее меня. Интуиция. Я уверена, что он найдет Мэллори. Не могу объяснить, почему, но я чувствую это, как чувствуют голод. Наши судьбы каким–то образом связаны… Я знаю: он найдет Мэллори.

— Что ж, хорошо, — вздохнул Ян, стараясь оставаться спокойным. — Увидим. Только предупреждаю тебя: ему нельзя доверять.

— Знаю, — как–то беспомощно призналась Жанна, — и ненавижу его. Моя бы воля, я бы с ним не церемонилась. Однако именно он приведет нас к Мэллори.

— Пойду посмотрю, что делает Ренли, — сказал Ян, сознавая, что если они не прекратят разговор о Керридене, он может не выдержать. — Садись и жди. Скоро придет машина. Волноваться не о чем.

Он прошел на кухню.

— Ну, все готово?

Ренли бросил на него смущенный взгляд.

— Да подсобрал, что тут есть, хотя было негусто… Как она?

— Нормально. Машины пока не видно?

Ренли покачал головой.

— А Холройд — с ним все в порядке?

— Понятия не имею. Я к нему не подходил.

Ян презрительно усмехнулся.

— От тебя немного пользы…

Он вышел из кухни, пересек студию и заглянул в спальню. Жанна услышала приглушенный возглас.

— В чем дело? — спросила она, когда поляк вбежал в комнату.

— Холройд удрал! — сказал Ян. — Этот идиот Ренли за ним не следил. Сейчас сюда нагрянет полиция!

2.

— Не включайте свет, — предупредил Керриден, входя с Энн в ее коттедж. — Предполагается, что мы в гараже… А теперь послушайте, что я хочу сказать. Эта женщина опасна, она сошла с ума. Вам нельзя ехать с нами.

Они стояли, почти касаясь друг друга, в темной студии. Он не видел ее лица — лишь общий силуэт фигуры, — но слышал ее ровное дыхание.

— Поклянитесь, что не выдадите, куда мы отправляемся, и я вас отпущу. А им скажу, что вы убежали.

— Я поеду вместе с вами, — не задумываясь, ответила Энн. — Если Брайан жив, я должна быть там. Ему, возможно, потребуется моя помощь.

— Но Жанна просто сумасшедшая! — с тревогой повторил Керриден. — Я не могу постоянно вас оберегать, и кто знает…

— Придется рискнуть. Теперь, когда вы меня предупредили, я буду настороже. Я отправляюсь с вами, это решено.

— Ладно, — сказал Керриден. — Будь по–вашему. Надо признать, что, зная остров, вы действительно можете помочь. Мы сэкономим немало времени… Не передумаете?

— Ни в коем случае.

— Тогда берите, что вам нужно, и побыстрей. Где у вас здесь телефон? Мне надо сделать один звонок.

— Возле окна.

Как только девушка исчезла в спальне, он ощупью нашел аппарат и позвонил на почту.

— Примите телеграмму. Инспектору Роулинсу, криминальная полиция, Скотланд—Ярд.

“Сравните пули, которыми убиты Крю и двое полицейских в гостинице “Эндфилд”. Владелец маузера, из которого они выпущены, Ян… — диктую по буквам: Ян Ш–и–м-а–н–о-в–и–ч. — Записали? Продолжаю. — Этот человек с двумя товарищами проживал в гостинице; расследование покажет, что они же три дня провели в квартире Крю. Никакого отношения, повторяю, никакого отношения к этим убийствам я не имею. Керриден”. Вы все записали? Прочитайте, пожалуйста. — Он прослушал, хмыкнул и сказал: — Отлично. А теперь, моя красавица, отправляйте! — и повесил трубку.