- Я совладаю, - заверила королева. - Лучше читайте и не испытывайте моё терпение. Долги надлежит отдавать, а подданным - помнить, кому они присягали на верность, господин Шардаш. Независимо от цвета их сущности.

Профессор промолчал, сделал пару глубоких вдохов и склонил голову в знак покорности. Раймунда кивнула и села на место, скрестив пальцы на пресс-папье.

Шардаш углубился в чтение. Он всё больше мрачнел, но в конце потянулся за пером.

- Так сразу? - удивилась королева.

- Ваше величество не оставило мне выбора.

Раймунда заметила, что ей нравится подобное благоразумие, и пододвинула профессору письменный прибор. Она торжествовала и в то же время сожалела о столь лёгкой победе. Залог был выбран верно: ради Мериам Ики Тревеус Шардаш согласился бы на любые условия. Впрочем, королева намеревалась заплатить за услуги не только возвращением девушки - звонкой монетой и личным дворянством.

- Я умею ценить преданность, - улыбнулась, на этот раз царственно, Раймунда и ткнула пальцем в нужное место: - Вот здесь. Я даже не прошу расписки кровью или клятвы, целиком и полностью полагаюсь на вашу честность. Моя честность не обсуждается. Свидетели Прародители сущего!

Шардаш хотел подписать обязательства, когда из его рук вырвали лист со словами:

- А ну-ка, дайте мне!

Раймунда изумлённо уставилась на повисшую в воздухе бумагу, а потом, побледнев, прошипела:

- Элалий Саамат, как вы посмели?! Довольно фокусов!

Магистр магии снял чары невидимости и спокойно, не замечая метавшей молнии королевы, пристроился читать соглашение у окна. Пару раз хмыкнул, один - качнул головой и вынес вердикт: "У вас богатая фантазия, ваше величество, но, увы, вы не удосужились ни с кем посоветоваться и просчитать не только выгоды, но и потери".

Раймунда подошла к графу Саамату и протянула руку. Он, не споря, вложил в неё документ и посоветовал Шардашу не подписывать его.

- Пожалуйста, уйдите, мы всё обговорим после, - потребовала Раймунда. Лицо её вновь обрело холодность и бесстрастность.

- Нет, сейчас, - возразил Магистр магии. - Я не позволю вам совершать глупости такого масштаба. Не дорожите своей жизнью - ваше право, но угроза Лаксене - это уже не смешно. Как и то, что вы творите за спиной супруга. Между тем, именно ему предстоит отвечать за ваши интриги.

- Милорд, здесь посторонние, - напомнила королева. - Мы всё обсудим, тем более, вы нужны мне.

- Ничем не смогу помочь, - отрезал граф Саамат. - Речь о кулоне, полагаю? Так вот, вам я никогда его не отдам. Можете казнить, но долг перед государством я выполню.

- Господин Шардаш, - Магистр магии обернулся к профессору, с интересом и недоумением наблюдавшим за перепалкой, - я освобождаю вас от обязательств перед её величеством Раймундой Серано-Астурцией. Наказание, если оно последует, понесу я как ваш начальник. Если будете сотрудничать с её величеством, то исключительно добровольно, безо всяких бумаг. И если вас арестуют, - он с вызовом глянул на притихшую Раймунду, - я подам в отставку и покину Лаксену.

- Ступайте, господин Шардаш, - махнула рукой королева. - Государственные дела не для ваших ушей. Однако прошу остаться во дворце. Фамильяр передаст вам указания. И, - Раймунда взяла себя в руки и снисходительно улыбнулась графу Саамату, - что бы ни говорил наш рассерженный Магистр магии, слово монарха превыше всего. Даже не моё.

Профессор нахмурился, пытаясь понять, что скрывалось за последними словами королевы. Несомненно, у неё имелся туз в рукаве. Если Шардаш всё понял верно, король Страден встанет на сторону супруги. Тогда, безусловно, придётся безропотно подчиниться, чтобы избежать казни за измену, и даже Элалий Саамат промолчит.

Отвесив королеве низкий поклон и приложившись к руке, профессор покинул кабинет. Охранные чары специально для него временно спали, двери сами собой отворились и захлопнулись.

Едва затихли шаги Шардаша, как Раймунда сгорбилась и прошептала: "Зачем, зачем ты это делаешь? Обвиняешь меня в низости - и сам поступаешь так же".

Обойдя графа Саамата, королева упёрлась лбом в стекло. С каждым мгновением плечи её расправлялись, и вот к Магистру магии обернулась прежняя властная, знающая себе цену женщина.

- Я просила не мешать, пыталась посвятить во всё, - напомнила она, - а ты же занялся гнусным шантажом. Ты не смог простить пощёчины, я не прощу сегодняшнего дня. Уходи и делай, что хочешь. Справлюсь сама, если надо, умру, но Темнейшего на троне Лаксены не будет. Оборотень принесёт кулон мне, потому что тебя, Элалий, Страден сегодня же отправит на север. Проблем там много, маги не справляются, вот и поможешь.

- Иногда кажется, что ты больна, Мунда, - покачал головой Магистр магии. - Может, я чего-то не знаю, и ты куда-то влезла и теперь с помощью сомнительного сговора с Шагающими по воде пытаешься выбраться? Тогда я помогу, но только тогда. Ну же, ты всегда была откровенна, Страден не узнает.

Граф Саамат выжидающе смотрел на Раймунду, но та заявила - причина всего одна - будущее Лаксены.

- Только видим мы его по-разному, - с горечью добавила королева и, видя, что Магистр магии не намерен уходить, ушла сама.

Что ж, она не желала подобного развития обстоятельств, но победить упрямство графа Саамата ей не под силу. Оставалось надеяться, что старания и жертвы окупятся. В крайнем случае, освободившийся от гнёта Империи король женится снова.

Раймунда закрыла глаза и несколько минут, не двигаясь, простояла у открытого окна. Несмотря на зимнюю стужу, ей было жарко, так жарко, что королева даже вышла на балкон. Она надеялась - ночная Наисия успокоит, но ошиблась.

Город переливался магическими огнями над Университетом и Академией чародейства, блистал серебряными бликами снега на крышах и кронах деревьев, тонул в прозрачном лунном свете, но не унял беспокойства.

Королева оперлась о перила и перегнулась, скользя взглядом по стёклам дворца - кое-где ещё горели огни. Затем посмотрела налево, на панорамные окна своих покоев, и сжала пальцы так, что металл впился в нежную кожу. Пальцы тут же примёрзли, но Раймунда будто не замечала боли, как до этого не замечала холода.

Покоев Страдена она не видела, но знала, чем он занят.

Вчера они вновь провели ночь вместе. Страден целовал и ласкал жену, шептал разные глупости, радовался, как ребёнок оттого, что Раймунда сменила гнев на милость и снова нежна с ним, а королева играла, изображая чувства.

В юности, когда она принимала решение о замужестве, король даже нравился Раймунде, теперь всё ушло. Но она старалась, чтобы он не заметил, и неустанно напоминала себе о долге.

А Страден любил её, как прежде - чего только стоила его привычка украдкой сжать на людях пальцы супруги или поцеловать руку настоящим, а не придворным поцелуем. И он всё так же шептал имя супруги во время близости.

Раймунда сама не понимала, что произошло между ними, знала лишь - их теперь разделяла пропасть, только Страден её не замечал. Впрочем, чего ждать от любящего супруга, верящего, что его чувства взаимны? Он, наверное, сойдёт с ума, если Раймунда не вернётся. Что ж, зато не потеряет страну. Быть королевой - это не только быть супругой короля.

Раймунда с трудом отдёрнула руку и подула на пальцы. Только сейчас осознав, в каком виде стоит на морозе, королева вернулась в спальню, плотно закрыла окно и балконную дверь и присела на корточках у огня.

Позволив себе пять минут слабости и согревшись, Раймунда нажала на скрытую в облицовке камина пружину, взмахнула волшебной палочкой и начертила на выдвинувшейся пластине пару символов. Открылся тайник. Королева извлекла из него стопку шифрованных записок и устроилась перечитывать их на кровати.

В первый раз эти строки вызвали страх и ненависть, сейчас разум отбрасывал эмоции, оставляя только факты.

Собственно, этого следовало ожидать. Государственный долг подошёл к критической отметке, почти сравнялся с годовым доходом Лаксены, и Темнейший намеревался потребовать его выплаты. С процентами. Нет, не теми, что простил: императора, как и всех демонов, отличала хитрость, и он заложил в договор двойные проценты. В ворохе бумаг так легко не заметить одну единственную строку, которая может пустить по миру: "В случае задержки выплаты оговоренной суммы более чем на сутки, заёмщик вправе требовать неустойку по своему усмотрению".