- Не узнаю своего ученика, - покачал головой он. - Разве так надлежит поступать по кодексу ордена?

- Сам удивляюсь, - развёл руками Шардаш. - Вроде, записку давно получил, но почему-то ничего не сделал, только сегодня начал обдумывать.

- Это не неизвестный, это королева! - неожиданно вмешалась в разговор Мериам. - Как ты мог забыть?

Оба: и учитель, и ученик, - удивлённо взглянули на неё и предложили пойти погулять. Но адептка упорствовала. Подойдя к профессору, она сбивчиво рассказала, как случайно взяла со стола записку императора и конверт с письмом. Она смогла прочитать всего пару строк: бумагу зачаровали и использовали тайнопись. Её Мериам расшифровала, но, увы, сработало защитное заклинание. Напомнила, как заставила Шардаша пересказать содержание, и поклялась: письмо написала королева Раймунда.

- Оно начиналось: "Уважаемый профессор Тревеус Шардаш, полагаю, вы не откажитесь послужить во благо королевства? Учитывая ваше прошлое и настоящее, рассчитываю получить положительный ответ". А наутро бумага сгорела.

- Ну, - она с мольбой заглянула в глаза профессора, - вспомни, Тревеус! Зачем ты выдумал каких-то неизвестных?

Асварус протянул: "Ну и дела!", почесал подбородок и в упор уставился на Шардаша. Тот, оскорблённый двойным обвинением во лжи, заверил - на память не жалуется, а у Мериам богатая фантазия. Адептка вспыхнула и выпалила, что готова в присутствии Видящего повторить то же самое. Магистр перевёл взгляд на неё, мазнув глазами воздух поверх головы Шардаша, и замер. Потом потянулся за волшебной палочкой и попросил профессора не двигаться.

- Припомните, кто и за что мог одарить вас эльфийским заклинанием, - цокнув языком, изрёк Асварус. - Если бы не был дроу, не заметил бы. У вас подарочек, Тревеус, - следы эльфийской магии на ауре. Почти рассосались, но факт остаётся фактом. Что за штучка, пока не знаю, но вряд ли она вам нужна.

Шардаш нахмурился и выругался, лихорадочно вспоминая, с кем общался за последние трое суток: дольше даже самое сильное заклинание не фонит. Вспомнилась книжная лавка, и гном, оказавшийся магом. Но тогда он не успел ничего сделать, хотя и собирался. Или успел? Нет, профессор бы почувствовал воздействие магии.

И тут его как обухом по голове ударило: ночь накануне отъезда! Он не помнил, как оказался в кровати, да и в комнатах стоял такой холод, будто открывали окно. Шардаш жалел, что не осмотрел подоконник, не глянул, не нанесло ли на него снега.

- Мериам, подожди за дверью, - сухо попросил он. - Этот разговор не для твоих ушей. Сумку, если хочешь, забери. Нет - так я через час занесу. В кабачке хороший сбитень, по запаху узнал, пойди, погрейся.

Адептка кивнула, решила, хватит одного неповиновения за день. Любопытство толкало остаться, но здравый смысл твердил другое.

Едва за Мериам захлопнулась дверь, магистр оплёл кабинет чарами и предупредил: процедура осмотра ауры болезненна. Шардаш заметил, что поединок с демоном и укус умертвия причиняют куда больше беспокойства, однако он их перенёс. Асварус улыбнулся и с помощью длинного словесного заклинания изменил воздух в помещении: он обрёл цвет. Профессор понял - магистр перенастроил пространство. Теперь оно отражало ауры и тепло тел. Подобным заклинанием пользовались, когда хотели отделить живое от неживого, а нечисть от обычных людей - самый простой способ найти тёмного в толпе. Шардаш терпеливо ждал дальнейших действий магистра.

Асварус, усилив зрение очками, - нет, глаза его не подводили, просто стёкла в оправе были особенные - вплотную, касаясь одеждой лица, приблизился к профессору и замер. Ровно на минуту, чтобы затем радостно всплеснуть руками: "Ага!"

- Тревеус, - вернувшись к столу, предупредил Асварус, - чтобы снять заклинание забвения, придётся погрузить вас в сон. Оно неполное, то есть распадается через заказанный период времени, поэтому работать проще. Одно скажу - маг, который его сплёл, - ювелир своего дела.

Шардаш кивнул и мысленно сделал пометку: найти этого волшебника.

Мериам, как и хотел Шардаш, отправилась в кабачок и вкусно поела, не притронувшись к хвалёному сбитню. Когда появился профессор, она уже допила травяной чай - единственный безалкогольный напиток, который подавали в заведении.

- Всё в порядке? - бросилась навстречу Шардашу Мериам. - Ничего не болит?

Тревожный взгляд заметался по лицу профессора, вызвав у того улыбку. Её забота была так трогательна. Видимо, адептка вспомнила лечение собственной ауры и полагала, профессор испытал схожие ощущения. Шардаш даже на миг задумался: а не притвориться ли? Но не стал. Беспричинная ложь не поощрялась кодексом ордена, да и самим профессором.

- Успокойся, а то пища не переварится, - Шардаш пошёл к стойке и заказал кружку сбитня. - И, прости, но ты оказалась права. Никогда бы не подумал, что женское любопытство способно принести пользу!

Мериам с облегчением перевела дух и вернулась на место. Подавальщик успел забрать посуду, и на крепком дубовом столе уже красовался выведенный карандашом счёт на салфетке. Адептка потянулась за кошельком, чтобы расплатиться, но профессор воспрепятствовал. Он перекинулся парой слов с трактирщиком и заверил - с Мериам денег не возьмут. Адептка догадалась, что Шардаш попросил записать её обед на свой счёт, но возражать не стала. Деньги по-прежнему оставались её слабым местом. Профессор знал об этом, поэтому всегда оплачивал покупки Мериам. Никакой договорённости между ними не существовало, но сложившийся порядок вещей устраивал обоих.

Шардаш с удовольствием потягивал сбитень, приводя мысли в порядок. В голове стоял туман, но, по словам магистра, это скоро пройдёт. Допив кружку, профессор заказал ещё целый кувшин сбитня и на закуску - бараньих рёбрышек с печёным картофелем. Не утруждаясь переносом тарелок, Шардаш отправил их магией на стол Мериам, взял кувшин и вторую кружку и присел рядом с адепткой.

- Значит, я оказалась права, и записку написала...

- Ш-ш-ш! - профессор коснулся пальцем её губ и, наклонившись, поцеловал.

Посетители кабачка тут же начали считать вслух, подбадривая Шардаша свистом:

- Давай хотя бы до десяти!

Мериам не хватало воздуха, а поцелуй всё длился. Шардаш умело заставил забыть о свидетелях, просто отдаться во власть его губ. Наконец он отстранился, обвёл взглядом воодушевлённую публику и поинтересовался, что они делают в кабачке в урочное время. Часть смутилась и потянулась к выходу. Для остальных профессор припас фразу:

- Раньше свободного времени у членов ордена было меньше, а с личной жизнью - лучше.

Намёк поняли все и вернулись к своим делам.

- А паладин - это высокое звание? - простодушно поинтересовалась Мериам. Ей стало неловко за публичный поцелуй, и она буравила взглядом стол.

- Дам кому-то пощёчину, проглотят, - коротко пояснил Шардаш и добавил: - Паладин - это свободный член ордена, обладающий определёнными знаниями. Над нами только магистр, и то он не может навязать свою волю, только попросить.

- Я и не знала, что ты такой важный! - рассмеялась адептка.

Стеснение мигом исчезло.

- Я привык, что ты ничего не знаешь, даже буквы за тебя вывожу, - усмехнулся в ответ профессор. - Почерк хороший, копировать несложно.

- Ничего, - пообещала адептка, - подумаю и усложню задачу. Ты сделал и забыл, а с меня потом на работе спросят.

Шардаш чуть не поперхнулся бараньим ребром и лукаво посмотрел на Мериам:

- Прости, а ты кем работать собралась? Вернее, ты уверена, что получишь аттестат?

- А разве нет? - удивилась адептка.

- Да так... Подумалось, - ушёл от ответа профессор, занявшись едой.

На попытки прояснить ситуацию он отмахивался, Мериам оставалось только гадать, какие обстоятельства помешает ей окончить Ведическую высшую школу.

Весь обед сумка адептки пролежала у ног Шардаша. Расплатившись, тот подхватил её и повёл Мериам к знакомому зданию, где жили паладины.