– Что? – нетерпеливо спросила Эли.

– Нашей старинной иконе от силы несколько лет. Не такая уж старина.

– Но мы же своими глазами видели…

– Что мы видели? Искусственно состарена. Для таких «спецов», как мы с тобой, вполне убедительно. Нужен специалист уровня сэра Джорджа, чтобы…

– Он упомянул Афон. Почему?

– Я спросил его, кто мог бы написать такую икону. Он сказал, что среди православных иконописцев таких мастеров предостаточно. С наибольшей вероятностью, сказал он, делали ее на Афоне.

– Гора в Греции. Святое место для греческой церкви. Множество монастырей.

– Да. Но свято это место для всех православных церквей. Иконы у афонских мастеров, кстати говоря, заказывает и Ватикан. Не напрямую, конечно. Они ведь уже почти тысячу лет как не дружат.

– Нам эта информация мало что дает, Артур. А почему он думает, что Афон?

– Доска, на которой писалась икона. Кипарисовое дерево, своего рода марка. Причем дерево тоже было искусственно состарено.

– Это по плечу рядовому иконописцу?

– Конечно, нет.

– Значит, нужно искать среди мастеров иконописи. Круг сужается.

– Не намного, Эли. На Афоне мастеров высочайшего уровня не два, не пять и не десять.

Артур помолчал, потом оживился:

– Да ведь нам и не нужно искать художника! Нам в конечном итоге нужен заказчик, верно? Значит, надо думать, для чего кто-то заказал такую икону, для чего превращать ее в якобы старинную, почему темны все клейма, кроме одного – последнего?

Эли зевнула, прикрывая рот ладонью.

– Ты сейчас как апостол на иконе, – рассмеялся Артур.

– Угу. Но голова уже совсем не варит, дорогой. Пойдем-ка в спаленку. Может, сегодня, в мою? Какой-то элемент разнообразия…

– Нет, Эли. В мою. В твоей нет городского телефона. Только внутренний. Вызвонить меня, или Джеймса, или кухню… А телефон под рукой нам сейчас нужен.

– Окей, убедил. Значит, в твою. Пошли, и побыстрее…

МакГрегор замычал, пытаясь спрятать голову под подушку.

– Виконт, вставайте! – Эли трясла его за плечо.

– Который час? – Он с трудом разлепил глаза и увидел стоящую рядом с кроватью Эли, свежую и уже одетую, причесанную и успевшую нанести на лицо легкий макияж.

– Без четверти семь.

– Утра???

– Ну не вечера же, Артур. Значит, скоро в Хайфе девять. Уже вполне приличное время для звонка.

Он хмуро уставился на нее:

– Как тебе это удается?

– Что?

– Свежа как огурчик на утреннем рынке. Ни следа усталости.

– Твоими стараниями. Подзарядила батарейки и готова лицом к лицу встретить новые испытания.

– Чудеса эта твоя подзарядка творит. Свою помятую физиономию мне даже страшно представить…

– Незачем ее представлять. В душе за бритьем рассмотришь. Ну, марш-марш!

Артур сел на кровати, потом резко встал и зашлепал в ванную комнату.

– Попка у тебя как у юноши, Арти… – одобрительно произнесла Эли.

– Угу. Греческая скульптура. Хоть за что-то похвалили. – Он исчез за дверью ванной.

– Я буду в твоем офисе, – крикнула Эли. – Пошарю пока в Сети, может, что-то еще накопаю!

– Понял, – раздалось из-за двери, за которой уже шумел душ.

МакГрегор появился в своем рабочем кабинете минут через десять. Выглядел он уже вполне прилично и благоухал дорогим лосьоном после бритья.

– Ну и?

– Как новенькая монетка.

– Да я не о том. Что накопала?

– Практически ничего. Хакнула пароль на сайте греческой полиции, вошла и… Новогреческого языка я не знаю. Полюбовалась на красивый алфавит, на фотографии из раздела, как я поняла, «Разыскиваются» – ну и морды, доложу тебе, вот и все достижения на пока.

– А отчего было не взломать пароль Интерпола? – хмыкнул Артур.

– Вот уж во что я точно не стану играть. Провести пол-жизни за решеткой… Не улыбается.

– Ого. У них так сурово с этим делом?

– Да. Спецы по защите своих компьютерных систем и отслеживанию попыток взлома у них классные.

– У меня такое чувство, что ты это знаешь не понаслышке.

– Ладно. Хватит тратить время попусту. Пора вызванивать нашего Эйнштейна.

– Айнштайна.

– То же самое, вид сбоку.

Артур, взяв с компьютерного столика телефон, рухнул в стоявшее рядом кресло и, примостив апарат на коленях, принялся нажимать кнопки на панели.

– Ты что, запомнил его номер? – удивленно спросила Эли.

– А что там было запоминать? – в свою очередь удивился Артур. – Вот, гудки пошли.

– Можешь перевести на громкую?

– Без проблем. – МакГрегор нажал кнопку селекторной связи. Теперь гудки неслись из небольшого спикера на полке. Клик. И густой баритон:

– Халло. Ани шомеа[56].

– Мистер Айнстайн? – Артур почему-то произнес фамилию собеседника на английский манер. Эли что-то лихорадочно писала на листке бумаги.

– Кен[57]. Марк Айнштайн, – отозвался баритон.

Артур бросил быстрый взгляд на бумажку, которую ему подсунула Эли. На ней было написано: «Ата медабер англит?[58]» МакГрегор послушно проговорил этот текст в трубку.

– Да, говорю, – после некоторой паузы произнес Айнштайн с сильным акцентом.

– Меня зовут Артур МакГрегор, – медленно, чуть ли не по слогам, проговорил Артур.

– Я не ребенок и не умственно отсталый, – голос из спикера внезапно стал жестким. – Не обязательно говорить со мной так.

Эли едва слышно вздохнула. Разговор не заладился с самого начала. Продолжение было таким же. Айнштайн выразил сожаление по поводу смерти Лонгдейла, но предложение Артура прилететь в Лондон, при том, что все расходы МакГрегор берет на себя, израильтянин отмел с ходу. У него множество дел, отрываться от которых он сейчас не может.

Внезапно Эли снова начала строчить что-то на отрывном листке и тут же сунула написанное едва ли не под самый нос Артура. «Скажи ему об иконе!!!»

Артур покрутил пальцем у виска. «Да, да, ДА!!!» – беззвучно, одними губами потребовала она. Пожав плечами, Артур проговорил в трубку:

– Дело в том, что, как нам кажется, смерть Лонгдейла связана с иконой.

Долгая пауза на другом конце линии. Потом настороженный голос из спикера:

– С какой иконой?

– «Апостол Иоанн Богослов в молчании», – мгновенно отрапортовал Артур.

Снова пауза. И – медленно:

– Мне нужно будет узнать, когда вылетает самолет на Лондон.

Эли замолотила по клавишам компьютера. Артур послушно повторял то, что ему шептала партнерша:

– Есть Бритиш Эйруэйз из аэропорта Бен-Гурион…

– То, что из Бен-Гуриона, я догадался, – съязвил голос в спикере.

– В два пятнадцать дня… – продолжал Артур.

– Беседер[59], – с легким вздохом произнес Айнтштайн. – Когда я в Лондоне?

– Через пять с половиной часов.

– Тов[60]. Меня встретят?

– Да. Я пошлю свою машину. Водитель будет держать табличку с вашим именем.

– Времени у нас почти нет. Не будем тратить его на разговоры. Мне еще надо добраться из Хайфы в Бен-Гурион.

– Так вы летите? – с трудом скрывая изумление, спросил Артур.

– Кен. – В спикере раздался щелчок. Айнштайн повесил трубку.

МакГрегор удивленно воззрился на Эли.

– Как ты догадалась?

– Подбросить ему икону?

– Да.

– Проблеск интуиции, виконт. Ловля рыбки в мутной воде. Но то, что рыбка клюнула, меня все-таки удивило. Честно говоря, я не слишком надеялась на успех. Ведь по логике: какое отношение Айнштайн может иметь к нашей иконе? А с другой стороны, эта наша икона всплывает в самых разных и неожиданных ситуациях.

– Не икона, а иконы. Их уже не одна и не две, – уточнил Артур. – Но Айнштайн даже не спросил, почему мы решили, что он…