Примеч. Фактически борьбой интересов наполняется вся история человеческих обществ. История имеет и другое высшее содержание: она представляет развитие идей; но с развиваемой здесь точки зрения утилитаризма реальны только интересы.

§ 12. Борьбой интересов полагается то начало, в силу которого целью общества признаётся наибольшее количество удовольствий наибольшего количества людей; это начало состоит в том, что цель всего общественного быта заключается в удовлетворении лиц. Но этим самым признаётся, что общество служит только средством для личного удовлетворения. С этой точки зрения личное удовлетворение составляет окончательное мерило всякой деятельности. Всё остальное для субъекта служит только средством.

Примеч. Древние софисты явно это признавали; новые же софисты, или утилитаристы, стараются прикрыться всякими благовидными предлогами, чтобы избегнуть этого логически необходимого следствия утилитарных начал и доказать согласие их с требованиями нравственности. Но их софизмы служат только вящим обличением несостоятельности их теории. Так, например, Милль основывает требование подчинения личной пользы пользе других на том, что деятельность на пользу других доставляет гораздо более удовольствия, нежели деятельность, направленная на свою личную выгоду, что могут удостоверить люди, знакомые с теми и другими ощущениями. Но если единственное мерило всякой деятельности состоит в личном ощущении удовольствия, то есть в личном удовлетворении, то на каком основании можно удовлетворение одних ставить нормой для удовлетворения других? Вопрос окончательно сводится к личному вкусу. Если существуют люди, которым самопожертвование доставляет удовольствие, то они могут руководствоваться этим началом в своей деятельности, но не имеют ни малейшего основания требовать того же от других, которые этого удовольствия не ощущают. С точки зрения последовательного утилитаризма, трудно даже понять, в силу чего человек может жертвовать собой для пользы других? Это представляется какой-то странной аномалией, противоречащей человеческой природе. Естественный закон субъекта как явления состоит в стремлении к личному удовольствию; всё остальное подчиняется этому. Никакого нравственного начала из этого вывести нельзя, и все софизмы тут напрасны. Утилитаризм в существе своём есть отрицание нравственности.

§ 13. Борьба интересов ведёт к взаимному их нарушению: меньшинство, стремясь к самоудовлетворению, нарушает интересы господствующего большинства и наоборот, подчинённое большинство, стремясь к самоудовлетворению, нарушает интересы господствующего меньшинства. А так как общество, образуя единое целое, может держаться только подчинением одних интересов другим, то требуется установление закона, воздерживающего враждебные стремления. Это есть закон юридический, внешний, посредством которого непокорный субъект насильственно подчиняется господствующему порядку.

Примеч. На этом основано современное софистическое понимание права как результат борьбы интересов.

§ 14. Но так как этот закон, долженствующий сдерживать враждующие интересы, есть сам произведение их борьбы, то он является орудием этих интересов и изменяется сообразно с преобладанием тех или других.

§ 15. Состоя в зависимости от изменчивой воли субъектов, этот закон не есть закон, связывающий субъект в силу необходимости, то есть не есть истинный закон. Закон, определяющий явления в силу необходимости, только тот, который независим от случайной воли субъектов, то есть закон природы.

§ 1. Как явления причинности, так и явления целесообразности представляют переход взаимодействующих сил от возможности в действительность. Этот переход совершается через посредство необходимости. Необходимости, определяющие действия обеих сил, при взаимодействии совпадают. Отсюда рождается общая необходимость, или общий закон, управляющий явлением.

Примеч. Постоянная последовательность явлений не есть закон, а только указание на закон. Понятие о законе есть понятие о необходимости, управляющей действием. Это чисто логическая категория, приложенная к явлениям.

§ 2. Все явления управляются законами. Поэтому высшая цель познания, исходящего от явлений, состоит в познании управляющих ими законов.

Примеч. Это положение, лежащее в основании всей современной науки, не может быть выведено из опыта, ибо опыт даёт нам только последовательность явлений, а эта последовательность далеко не постоянная. Подчинение всех явлений постоянным законам есть логическое требование, вытекающее из приложения к опыту логических категорий, то есть выражение метафизического начала. Метафизика здесь, как и везде, является руководительницей опыта.

§ 3. Так как действующие силы двоякие: субъективные и объективные, то и законы, которыми определяются действия сил, двояки: человеческие и естественные.

§ 4. Человеческие законы суть выражение изменчивых человеческих целей; естественные же законы суть способы действия постоянных и неизменных сил природы.

§ 5. Поэтому в области явлений человеческий закон подчиняется естественному. Цель достигается только с помощью средств, а средства действуют по законам причинности, которые суть законы природы, определяемые необходимостью и независимые от воли субъекта. Последний может достигать своих целей, только познавая законы природы и пользуясь ими, а не изменяя их.

§ 6. Следовательно, верховный мировой закон есть закон причинности. Определяя взаимодействие субъекта с объектом, он даёт заключающиеся в этой категории начала силы, движения, пространства и материи. Это есть логическая схема, под которую подводится всякое внешнее явление.

Примеч. В древности софист Гиппий развивал учение о подчинении человеческих законов неизменным законам природы. В новое время основатель положительной философии Огюст Конт исходил от положения, что не только высшая, но единственная цель науки состоит в познании неизменных законов природы, раскрываемых опытом. Можно сказать, что этим началом руководствуется всё современное естествознание, за которым стараются следовать и другие науки, видя в нём образец в изучении явлений.

§ 7. Но если, исходя от явлений, мы приходим к познанию вечных, неизменных и непреложных законов природы, одинаково определяющих и субъект, и объект в их взаимном отношении, то мы выходим уже из области относительного и переходим в область абсолютного. Вечные и неизменные законы суть выражение вечных и неизменных сущностей. Сущности же не раскрываются нам изменчивым взаимодействием с внешним миром; они постигаются субъектом на основании непреложных законов собственного его разума, который руководит им и в познании явлений. Отсюда внесение в опытное знание логических категорий, которые, связывая мимолётные явления в постоянное и совокупное целое, делают их выражением абсолютных начал.

§ 1. Субъект есть предмет внутреннего опыта; как таковой он представляет своего рода явление. Сознавая себя, он вступает во взаимодействие с самим собой и через то сам для себя становится явлением.

§ 2. Но и внешние явления, и ещё более внутренние, подчиняются логическим категориям, посредством которых разум познаёт и определяет явления.

§ 3. Прилагая к себе логические категории, разум прилагает только собственные свои законы; поэтому мы имеем тут полное совпадение субъективной точки зрения с объективной.

§ 4. Логические элементы субъекта даются выведенной в логике схемой самосознания; но здесь эта схема является продуктом чисто логического процесса.

§ 5. Предшествующий логический процесс дал в результате категорию взаимодействия. Прилагая эту категорию к бытию относительному, то есть к отношению субъекта к объекту, получается, с одной стороны, действие объекта на субъект, что даёт явление, а с другой стороны – субъект, действующий на объект, или единичный разум как деятельная сила. Последнее определение составляет исходную точку чисто субъективного развития.