§ 3. Метафизика из самого понятия о субстанции как едином, тождественном начале, лежащем в основании изменяющихся явлений, выводит, что субстанция как таковая не возникает и не исчезает, а всегда остаётся себе равной; следовательно, и материя не может ни увеличиваться, ни уменьшаться, а всегда остаётся количественно себе равной. Опытная наука фактами подтверждает этот взгляд. Химия удостоверяет, что во всех соединениях и разделениях количество материи, измеряемое весом, остаётся неизменным.
§ 4. Другое метафизическое начало есть понятие о силе. Оно присуще категории причинности и входит в логическую схему, определяющую восприятие внешних впечатлений. Естествознание усваивает себе и это начало, которое лежит в основании всей физики.
§ 5. И тут естествознание приходит опытным путём к метафизическому положению, что сила как субстанция не увеличивается и не уменьшается, а всегда остаётся количественно себе равной.
Примеч. Современные естествоиспытатели, отвергающие всякие метафизические начала, провозглашают, как великую истину, закон сохранения энергии, но они решительно не знают, что делать с понятием, которое лежит в основании этого закона. Они всячески стараются его обойти, комически извиняясь в том, что никак не могут отделаться от рационального начала, которое оказывается необходимым при всяких вычислениях. Между тем закон сохранения энергии очевидно гласит, что сила, или энергия как совокупность силы, есть единое, количественно себе равное начало, лежащее в основании всех своих различий, то есть субстанция. Здесь оказывается реальная метафизика, которой никакими софизмами устранить нельзя. И вдобавок эта субстанция представляется в двух формах, сумма которых остаётся постоянной величиной: в виде кинетической энергии, то есть в форме движения, и в виде потенциальной энергии, или в форме возможности, или способности, которая для чистых реалистов составляет истинный камень преткновения, но сама по себе громко свидетельствует о том, что логические формы и законы соответствуют реальной сущности вещей.
§ 6. Третье метафизическое начало есть понятие о законе, присущее категории взаимодействия. И это понятие полагается естествознанием в основание всех его выводов. Чисто метафизическое положение, что природа управляется вечными и необходимыми законами, составляет коренное предположение всякой научной индукции.
Примеч. Это признаётся и теоретиками эмпиризма, но они не объясняют, откуда берётся это предположение, которое одно даёт силу индукции, превращая частное явление в общий закон. С помощью очевидного логического круга они стараются индукцию основать на этом предположении, а это предположение, в свою очередь, основать на индукции, утверждая, что оно подтверждается ежедневными наблюдениями. Между тем ежедневные наблюдения, которые, опять же по признанию самих эмпириков, никак не могут служить основанием для научных выводов, вовсе не подтверждают общности этого правила. Из того, что сегодня холодно, вовсе не следует, что завтра не будет тепло, или из того, что сегодня сухо, что завтра не будет дождя; ещё менее это приложимо к делам человеческим. Отсюда, в огромном большинстве случаев, невозможность предсказаний даже при высоком развитии науки, не только что при ненаучных наблюдениях, которые никогда не могли бы повести к подобной гипотезе. Фактически понятие о неизменных законах природы было порождением метафизики в те времена, когда об индуктивных науках не было и помину; но оно в последних находит подтверждение.
§ 7. Четвёртое метафизическое понятие есть понятие о целесообразно действующей силе, заимствованное из категории целесообразности. Это понятие прилагается к области органических явлений, которые без него не могут быть объяснены.
Примеч. Новейшие биологи, увлекаемые односторонним взглядом на общие задачи знания, стараются по возможности устранить и это понятие, сводя органические явления к действию механических и химических сил и представляя достигаемые цели органической жизни результатами действия этих сил. Но эти попытки дают только слова, лишённые смысла. Фактически никому не удавалось вывести целесообразное строение организмов из действия физических и химических сил, которые ничего целесообразного в себе не заключают. В физике и химии есть только результаты, но нет органов и функций, то есть целей и средств. Смешение этих двух логических категорий опять свидетельствует о печальном состоянии современной научной логики. В приложении же биологи постоянно прибегают к началу пользы, на котором строят свои теории. На нём основан господствующий ныне дарвинизм, который, при всей своей несостоятельности, свидетельствует о том, что этого начала обойти нельзя.
§ 8. Таким образом, основные начала естествознания, будучи выражением чисто метафизических начал, служат самым веским доказательством в пользу основанной на метафизике дедукции, то есть умозрения.
Примеч. Любопытно, что подтверждая неопровержимым образом истину метафизики, естествоиспытатели всеми силами отрицают метафизику. Ни в чем, может быть, так ярко не выражается порождённый реализмом хаос современных понятий. Конечно, фактическое содержание опытных наук от этого не изменяется. Как математика идёт себе своим чисто дедуктивным путём, несмотря на то, что её считают произведением опыта, так и естественные науки исследуют реальные явления, руководствуясь математикой и логикой, и приходят к достоверным результатам, несмотря на господствующие в них превратные воззрения. Однако извращение понятий не может не отразиться вредно на общих взглядах. Отсюда, например, несостоятельные попытки некоторых новейших физиков вывести понятия о материи и её свойствах из внешних чувств, по примеру эмпирических философов. О воззрениях на органическую природу и говорить нечего: тут даётся ложное освещение самому предмету исследования. Все подобные попытки свидетельствуют только о необходимости понимать то, о чём говорят, и выяснить научным образом пути научного исследования.
§ 9. Непосредственное совпадение выводов индукции и дедукции именно вследствие своей непосредственности не даёт полного доказательства. Для последнего требуется анализ той и другой, а вместе и научное выяснение способов их сочетания. Это достигается только всесторонним сведением их к единству, что составляет высшую задачу конструктивного сочетания.
Глава 3. Метафизические начала человеческой деятельности
§ 1. Непосредственное совпадение метафизики с опытом в области человеческой деятельности состоит в том, что здесь метафизические начала сами становятся явлением.
§ 2. Как явления, эти начала должны быть изучаемы индуктивно. Индукцией они исследуются в их реальных условиях и сводятся к действующим в них силам, к общим законам их совместного и последовательного существования, наконец, к полагаемым ими целям.
§ 3. Как метафизические начала, они должны быть поняты, то есть выведены из общих начал руководящего человеком разума.
Примеч. Этой последней задачи не в состоянии исполнить чистый эмпиризм, который вместо понимания ограничивается отрицанием, то есть самым лёгким способом непонимания. Так отрицаются философия, религия, а также метафизические начала права и нравственности: всё это выставляется коренным заблуждением человеческого ума. Но так как явления всё-таки необходимо объяснить, то даются объяснения вовсе не соответствующие сущности изучаемого предмета, а это ведёт к извращению смысла и вследствие того к извращению самих явлений. Отсюда радикальная несостоятельность чисто эмпирического изучения человеческой действительности. Последняя становится поприщем для всякого рода ложных теорий, отвергающих существенный смысл явлений, а потому представляющих их в искажённом виде. Таково состояние современной так называемой положительной науки, как скоро она обращается к изучению человеческих отношений. Естествознание не имеет этого недостатка. Там метафизические начала не становятся явлениями, а потому объяснение их может быть оставляемо в стороне. Область исследования ограничивается фактами, где индукция стоит на твёрдой почве.
