— Ну и что?
— А то, что наша Маргарет — чрезвычайно аккуратная, предусмотрительная, дальновидная особа. Нет карточки социального страхования…Конечно, ведь за это надо платить. К чему ненужные расходы? Вот незадача — она могла бы быть незаменимой секретаршей.
— Не надо, — сказал Хэкет. — Не надо, Луис, все усложнять. Пустая трата времени. Она ехала одна с вечеринки около одиннадцати часов вечера. Лучше всего ей было ехать вниз по Пасадена-Фриуэй до Голден-Стэйт, потом по Ровене или по одной из сквозных улиц до Франклина. О'кей. Где-то на Пасадена-Фриуэй она попала в беду. Когда она по какой-то причине остановилась, кто-то запрыгнул в машину или что-нибудь такое. Во всяком случае, у нее появился пассажир. Он заставил ее свернуть на темную часть улицы, убил ее, ограбил, выбросил тело и сумку и уехал. Голден-Стэйт, — место, где Риверсайд соединяется с Пасадена-Фриуэй, — примерно в десяти кварталах от товарного двора. Северный Бродвей в этот час пустой и темный как черт. Ему даже не надо было останавливаться. Притормозил и выпихнул ее. Там нет тротуаров, поэтому она и откатилась аж до забора. Вот и все.
— Нет, — сказал Мендоса, качая головой. — Не пытайся отмазаться, Артуро. Это был ты. Она наговорила Анджеле кучу отвратительной лжи, подстрекая ее бросить тебя. Поэтому ты скрытно дождался, пока она выйдет, преследовал ее, потом остановил и убил. Разумеется, твоя жена подтвердит фальшивое алиби. Что ты сделал с машиной?
— Не смешно, — раздраженно ответил Хэкет. — Пусть это и впрямь несколько… необычно, что она была в гостях у моей жены. Что Анджела ее знала… и Элисон тоже. — Это было чуть ли не первое, что им стало известно.
Сержант Лейк, позвонив Хэкету домой, чтобы сообщить о случившемся, назвал имя погибшей, и Анджела, конечно, рассказала, что Маргарет была на вечеринке.
— Слушай, Луис, любого могут укокошить… — Хэ-кет был раздражен.
— Именно так мы и должны были подумать, — сказал Мендоса. — Случайное убийство. Но я чувствую, что это не так.
Закрыв глаза, Хэкет слышал, как Мендоса расхаживает взад-вперед по отделу. Обычно, когда в воскресенье случались подобные происшествия, Мендоса приходил на полчаса, чтобы запустить машину следствия, а потом оставлял ее на Хэкета или какого-нибудь другого сержанта, Но сегодня он не уехал. Он осмотрел труп, внимательно изучил то немногое, что они имели. Теперь он пододвинул к себе городской телефон и набрал номер.
— Послушай, querida, я здесь застрял на некоторое время, извини…
Хэкет со своего места услышал возмущенный крик Элисон и громко сказал:
— Это ложь. Самая откровенная…
— Да, я знаю, novia [9], но… К трем я буду дома, обещаю, потом мы сможем поехать… Слушай, это очень забавно, но тебя угораздило стать свидетелем в деле, и я обязан буду расспросить тебя, что ты знаешь… Маргарет Чедвик, ты с ней встречалась вчера вечером. Убита. Сразу после того… Да? Parece mentira [10]? Это интересно. Да, я хочу обо всем этом узнать подробнее — позже. В три часа… Нет, я не бессердечный. В три часа, — сказал он твердо и положил трубку.
— Элисон говорит, что, пообщавшись с Маргарет Чедвик примерно час, она не удивлена, что кто-то ее убил. Она говорит, что эта девица была зануда из зануд.
— Да, люди у нас все время убивают других за то, что те зануды. У тебя, я знаю, бывали интересные предчувствия, и некоторые из них оправдались, но… Сейчас-то — назови мне хоть один аргумент.
Мендоса указал на предметы на столе.
— Этот портсигар стоит уйму денег. Зажигалка тоже. Почему случайный убийца их не взял? Он наверняка обшарил всю сумку, чтобы достать бумажник, который, десять против одного, лежал на дне под другими вещами, поскольку это один из самых тяжелых предметов. Дальше. Почему убийца был так заботлив, что выбросил вслед за мертвой сумку? Ведь в ней все ее документы. Чем быстрее мы узнаем, кто она такая, тем быстрее поймем, что она была за рулем и начнем розыск ее машины. Надеюсь, он уже начался.
Хэкет кивнул:
— Светло-голубой «бьюик» тысяча девятьсот шестидесятого года выпуска, купе с жесткой крышей.
— Хорошо. Интересно, сколько у нее было денег в бумажнике?.. Все выглядит в точности так, как и должно быть при случайном ограблении и убийстве. Любой мог оказаться на ее месте. Поэтому мы должны были не заниматься ею, а охотиться за преступником.
— Слушай, — сказал Хэкет, — это мог быть молодой бандит, идущий в первый раз на что-то крупное. Поэтому он прыгнул, мало что соображая. Такие делают ошибки, поэтому так часто попадаются.
— Всю дорогу она ехала по автострадам, кроме — дай мне карту — кроме десяти или пятнадцати кварталов между твоим домом и въездом на Пасадена-Фриуэй. На автострадах нет ни тротуаров, ни светофоров. Почему она остановилась? Вероятно, у нее было немного здравого смысла. Никакая женщина не остановится ночью, чтобы подбросить голосующего мужчину. Где это может быть, чтобы человек запрыгнул в машину поздно ночью? Там, где на перекрестках еще работают светофоры и машина остановится на красный свет. А таких теперь немного осталось.
— Мы не знаем наверняка, что она ехала только по автострадам, — сказал Хэкет. — Некоторые люди их боятся и избегают. Да, в этот час там нет движения, даже в субботу. Но люди, которые избегают автострад, делают это автоматически. — Он взял карту. — Если она из таких, то, вероятно, выехала прямо к Фигуроа. Тогда она должна была проехать по Голден-Стэйт, потому что только здесь можно переехать через реку. Если только она от Фигуроа не повернула на Киперс, чтобы попасть на Сан-Фернандо-Роуд и пересечь реку по Флетчер-Драйв. Только кто так поедет. Это большой крюк, на полпути к Глендэйлу. Хорошо, скажем, она поехала к Фигуроа вместо Пасадена-Фриуэй. Вот подходящая для этого улица. Светофоры еще работают, а машин и людей вокруг мало. Она остановилась на красный, тут-то этот парень и запрыгнул.
Мендоса достал сигарету, постучал ею о стол, закурил, все еще разглядывая содержимое сумочки.
— Добавь к тому же, что он был под градусом или так спешил И Нервничал, что не заметил портсигар и зажигалку, да вдобавок ручные часы — единственное ювелирное изделие, которое на ней было. И не сообразил, что, оставляя нам бумажник с документами, помогает быстрее выйти на украденную машину. При этом он тщательно стер с бумажника все отпечатки пальцев.
— Да, — сказал Хэкет, — это верно. На нем вообще никаких отпечатков. Даже там, где ее пальчики могли бы и остаться. Лакированная кожа прекрасно держит следы. Может быть, она сама это сделала. Похоже, она была аккуратной особой, прямо как ты.
— Если это так, — ответил Мендоса, — то она бы его протерла перед отъездом на вечеринку. А там все равно бы оставила несколько отпечатков.
— Ты прав, — согласился Хэкет.
— Очень странно, что обеспокоенные родители не обратились в службу розыска пропавших уже в два часа ночи. Эта девушка была из приличного богатого дома, ее берегли и хорошо воспитывали. По-видимому, еще никто не обнаружил, что с прошлого вечера ее нет дома. — Он посмотрел на часы. Было одиннадцать тридцать. — Сейчас узнают. Дуайер как раз должен им позвонить. Я бы и сам это сделал, черт побери — первая реакция иногда о многом говорит. — Неожиданна Мендоса сгреб все предметы в кучу, сложил в сумку и поставил ее на край стола. Встряхнул пепельницу, смахнул пепел и табачные крошки и навел на столе порядок.
— Ну почему ты думаешь, что это было убийство по личным мотивам? Я пока не вижу ничего определенного, — сказал Хэкет.
— Quien sabe[11]? Мы недостаточно о ней знаем. О ее семье и друзьях. Возможно, о врагах. Все это надо выяснить. Доктор сказал, что смерть наступила между десятью и часом, вероятно, ближе к полуночи. Анджела помнит, когда Маргарет ушла?
— Она распрощалась одной из первых — между десятью тридцатью и без четверти одиннадцать.
