Дверь внезапно распахнулась, и в комнату вошла жена Роберта, Мэйбл. Лицо ее раскраснелось, она возбужденно хлопала ресницами.
У Мод забилось сердце, она приподнялась со стула.
— Уже приехали?
— Скоро будут; их видели в четверти лиги отсюда, — сказала Мэйбл, криво улыбнувшись Мод. Она была не слишком церемонна, и в манерах ее сквозила едва сдерживаемая враждебность, которую невестка питала ко всему анжуйскому.
Мод всегда подозревала, что Мэйбл неодобрительно относится к ней, но до приезда к Роберту в Бристоль она в полной мере не осознавала всю степень неприязни. Несмотря на усилия Мод завоевать расположение невестки, Мэйбл оставалась колючей, как кустарник с шипами. Когда ее взгляд упал на незаконченное письмо, она нахмурилась, и ее густые черные брови превратились в сплошную линию надо лбом. Мод знала, что Мэйбл считала умение женщины читать и писать дьявольским занятием.
— Это письмо моему мужу в Нормандию, — начала осторожно объяснять Мод. — Я сообщаю ему о нашей победе под Линкольном и прошу, чтобы он прислал ко мне юного Генриха.
— Я удивляюсь, почему вы не послали за сыном раньше.
— Я делала это много раз, но Жоффруа считает, что Генриху приезжать в Англию слишком рискованно. Здесь ему находиться опасно.
— Здесь, опасно находиться всем нам, включая моих детей, — резко возразила Мэйбл.
— Но теперь мне осталось не слишком долго ждать, — продолжала Мод, предпочтя не обратить внимания на колкость. — Я предвкушаю тот радостный момент, когда рядом со мной во время коронации будет стоять мой сын и наследник.
С бесстрастным лицом Мэйбл добавила:
— Это также позволит баронам и простому народу собственными глазами увидеть, что династия, основанная вашим дедом, продолжится в будущем. Очень предусмотрительно — послать за вашим сыном именно сейчас, мадам.
— Естественно, это важно, но я вовсе не потому хочу, чтобы он приехал… — горячо начала было Мод, но тут же остановилась. Не стоило продолжать пикироваться с невесткой. Сегодня радостный день, и не нужно позволять, чтобы Мэйбл портила его своей злостью.
После минутного молчания графиня Глостерская продолжила атаку:
— Кстати, говорят, будто королева Матильда — бывшая королева Матильда… полагаю, что я так должна называть ее, — несколько прошедших дней таскала за собой своего сына Эвстейка по всему Кенту, пытаясь именем Стефана поднять армию. Она оказалась достаточно умна, чтобы предоставить всем возможность видеть это несчастное дитя. Причем в то время, заметьте себе, когда Генриха Анжуйского в Англии совершенно не знают.
При упоминании о жене Стефана Мод застыла. Прямолинейная Мэйбл напомнила ей о том, что Матильда опередила ее. Всего лишь месяц назад бывшая королева совершила секретную поездку в Париж и уговорила молодого Людовика, нового французского короля, обручить его сестру со своим шестилетним сыном и признать Эвстейка будущим герцогом Нормандским. Узнав об этом, Мод пришла в ярость, так как герцогский титул по праву принадлежал Генриху. Но до тех пор, пока Жоффруа не добился полной победы в Нормандии, ничего нельзя было изменить. Людовик Французский номинально стал сюзереном Нормандского герцогства, и признание им Эвстейка было результатом ловкого хода Матильды. Как оказалось, весьма скоро ее кроткая кузина превратилась в тигрицу. Конечно, теперь, когда Стефан уже больше не король, будет совсем другой разговор…
Звук рожка прервал ее мысли. Мод быстро подошла к окну и увидела отряд всадников, въехавших во двор. Она узнала Роберта и Майлса, шерифа Глостера, которому принадлежал этот замок; затем увидела Брайана Фитцкаунта. У нее дрогнуло сердце. Где же… да, это Стефан! Ему помогали слезть с лошади два грума. Мод слыхала, что ее кузен был слегка ранен, но шел он твердо, хотя и несколько оберегал правую ногу.
Пошатнувшись, Мод схватилась за стену, чтобы не упасть. Она не ожидала, что ее захлестнет такая предательская волна чувств. Святая Мария, неужели опять повторится то, что было в Арунделе?
— Они приехали? — спросила Мейбл.
Мод молча кивнула, боясь произнести что-либо вслух.
— Ванна для них приготовлена. Я пойду посмотрю, все ли готово для пира.
— Мне нужно одеться. Скажи Роберту, что я встречусь с ним на пиру.
Мэйбл кивнула и вышла.
Прошел час, но Мод все еще не выходила из своей комнаты. Уже отзвонили колокола к вечерне, но она никак не могла взять себя в руки. За дверью ожидал паж, чтобы сопроводить ее вниз, в большой зал. Задерживаться было уже невозможно. Мод медленно пошла вниз по коридору. Она снова и снова повторяла то, что собиралась сказать своему кузену, готовила то одну речь, то другую. И, естественно, не помнила ни одной из них.
На протяжении шести лет Мод подавляла любовь к Стефану, желая отомстить, разжигая в сердце пламя гнева. Самой важной целью ее жизни стало ниспровержение кузена. Она должна одним ударом не только вернуть себе трон, но и нанести Стефану такую же глубокую рану, какую он нанес ей. Мод жаждала отплатить ему за предательство, за все годы своих страданий. Наконец час ее триумфа настал.
Она спустилась по лестнице; по мере приближения к большому залу шаг ее замедлялся. Приложив руки к щекам, Мод почувствовала, как они пылают. Она поправила золотистую тонкую вуаль, покрывающую волосы, посмотрела вниз на платье и тунику вишневого цвета, на пояс из филигранного золота, обхватывающий талию, на золотую с сапфирами брошь на груди. Мод одевалась с особой тщательностью: она должна с головы до ног выглядеть королевой, ослепить Стефана своей изысканностью, покорить его величественным видом.
У входа в большой зал она остановилась, внезапно охваченная паникой. Паж вопросительно взглянул на нее. С принужденной улыбкой Мод взяла себя в руки и шагнула внутрь.
Центральный камин окружала группа мужчин, слуги подносили им кубки с горячим пряным вином.
— Сестра! — воскликнул Роберт и, отделившись от остальных, направился к ней, приветственно протягивая руки. Мод бросилась к нему в объятия.
— Любимый, любимый брат, как мне отблагодарить тебя?! — выдохнула она ему в ухо, крепко обнимая и целуя его. — Я никогда не забуду того, что ты сделал ради нашего общего дела. Как бы гордился сейчас тобой отец!
Роберт отступил назад. От этих слов лицо его засияло, темные глаза засверкали. Мод, охваченная любовью и благодарностью, крепко сжала его руки. Она будет достойна верности и преданности своего брата!
Рядом появился Брайан, и Мод горячо расцеловала его в обе щеки. Затем к ней приблизился Майлс Глостерский, гигант с копной пшеничных волос и веселыми голубыми глазами. Он подвел к ней за руку Стефана и толкнул его вперед.
— Это ваш пленник, благородная леди, — сказал он, заставляя Стефана стать на колени. — Стань на колени перед твоей законной повелительницей, мошенник!
— Майлс! — В голосе Роберта послышался строгий упрек. — Я тебя предупреждал! Стефан — наш пленник, но он также и наш гость. Обращайся с ним с учтивостью, как этого заслуживает его прежнее положение.
Едва дыша, Мод заставила себя взглянуть на человека, стоящего перед ней на коленях. Руки его безвольно повисли, голова склонилась на грудь, весь вид выражал раскаяние. Она поразилась, заметив в его волосах множество серебристых прядей. Это был ее кузен, поклявшийся провозгласить ее королевой, преданно служить ей и, если будет необходимо, защищать ее достоинство всей своей жизнью. Вместо этого он нарушил свою клятву так бездумно и небрежно, будто на его голову должны были возложить не корону, а кусок яблоневого полена.
Это был отец ее старшего сына, страстный любовник, который доказывал ей свою преданность, умоляя бросить семью и обязанности перед обществом и бежать с ним, а потом разбивший ее сердце и уничтоживший ее веру. У нее были все причины ненавидеть его. На какую-то минуту Мод позволила себе насладиться жалким положением Стефана, заново переживая все зло, которое он причинил ей. Затем ледяная горечь в глубине сердца начала оттаивать.
