Первое Отражение, Франция, конец мая 1618 г

Макс сидел на любимом пеньке на берегу и наблюдал, как виконт бегает по озеру по разъезжающимися под его ногами палками. То, что они вытворяют здесь, не удалось сделать бы даже мастеру Шифу. Кристоф, не добежав до конца цепочки всего две палки, потерял равновесие и упал в воду. Это был уже восемнадцатый раз. Рекорд Макса- шесть палок до конца и семь попыток. О его громкой ругани во время падения слышали, наверное, в обоих замках. Ну и наплевать! Зато у него есть прекрасная возможность наблюдать за Кристофом.

Май выдался жарким и они перенесли часть тренировок на озеро. Собственно говоря, вся эта затея с развитием навыков равновесия была задумана Максом только для того, чтобы иметь возможность наблюдать за практически голым виконтом во время физических упражнений. Князь всегда думал и будет думать, что мужиков, которым нравятся другие мужики, надо душить еще в колыбели. Но вот он, посмотрите на него, сидит на бережку и не сводит глаз с рассекающего в купальных плавках виконта, наслаждаясь каждым мгновением, и ничего не может с собой поделать. Кристоф вышел на берег и Макс с трудом нацепил на лицо насмешливое выражение.

— Может, хватит? Я же тебя предупреждал, что это упражнение невозможно выполнить. Весь смысл в процессе, а не в результате.

— Нет в тебе стремления к победе. Если быть, то быть лучшим. И на этот раз все получится, я понял принцип. — Виконт криво улыбнулся и приготовился вскочить на первую палку.

— Ты итак лучший, — прошептал Макс, любуясь другом.

За прошедшие три месяца отношения между ними совершенно изменились. Оказалось, что если виконта не провоцировать и самому не тупить, то тот становится таким, что не любить его было просто невозможно. Кристоф, казалось, не понимал, какое впечатление производит на людей. Владельцы соседних имений жаждали выдать за него своих дочерей, на пару с женами и дочерями строя хитроумные ловушки. Крестьяне принадлежащих ему деревень просто боготворили его, хотя держался он с ними холодно и высокомерно. Женская половина населения даже не подлежала обсуждению, а история про фан-клуб привела князя в полнейший восторг.

Макс не поленился и пару раз посетил местный кабак. Как оказалось, несмотря на то, что граф де Ла Фер жив и здоров, виконт управляет всеми делами поместья с тех пор, как в восемь лет сбежал от отца, и один приехал из Парижа. Раньше он каждый месяц приезжал в деревню и проводил суд, и приговор его всегда был суров и справедлив. Крестьяне, поняв, что виконта не проведешь, практически перестали устраивать тяжбы и ссоры. Воры и разбойники обходили владения семьи кругом, зная, что никакая ложь их не спасет и смерть будет мгновенной.

Единственным, кто не любил молодого наследника, был отец Франциск, настоятель местной церкви. Он помнил, как сожгли мать виконта, и очень жалел, что граф успел увезти маленького сына в Париж, подальше от разъяренной толпы крестьян из соседних владений. С тех пор, как юный наследник вернулся в поместье, все здесь изменилось. Слишком тут все было хорошо- нет голода, нищеты, воровства, убийств. Большинство крестьян были настолько богаты, что отправляли своих детей учиться в университеты Сорбонны и Парижа! И все потому, что виконт раз в три месяца собирал глав семейств-основателей и разговаривал с ними за закрытыми дверьми в своем замке. Сколько ни бился отец Франциск, но так ни разу не попал на эти советы.

Макс смотрел, как Кристоф изящно балансирует, быстро и легко передвигаясь к конечной цели. Последний взлет-прыжок- и он стоит, раскинув руки, на одной ноге на качающейся под ней последней палкой. Невероятно, просто невозможно! Сделав сальто назад, виконт беззвучно ушел под воду.

— Позер! — Закричал Макс с берега.

Кристоф вынырнул и не спеша двинулся к нему, по пути собирая тренировочные палки. Макс поднялся и подошел к кромке воды.

— Ты помнишь, что сегодня в деревне свадьба дочери Старосты? Ты должен на ней присутствовать.

— Время еще есть.

— Послушай, я знаю, что ты не хочешь туда идти. Но вспомни, как мы замечательно отметили день весеннего равноденствия два месяца назад. Со столькими женщинами за один вечер я не целовался никогда в жизни! Церемония, придуманная принцессой, просто великолепна! И вообще, лучший способ отвлечься от мыслей о девушке, это другая девушка.

— Раньше я тоже так думал. — Кристоф помолчал. — Сегодня прибыл гонец их Парижа. Отец умирает и хочет меня видеть.

— Так какого черта мы тут сидим? Почему ты мне не сказал? — Макс с недоумением смотрел на друга.

— Я ненавижу его. Но он написал, что хочет рассказать о матери, так что завтра утром выезжаем в Париж. Отличная возможность вывести тебя в свет. — Кристоф невозмутимо оделся и вскочил на коня.

— Ооо. Наконец-то я увижу Париж! Куртизанки, балы, Версаль и Лувр- великолепно! А что с собой брать? А кто нас будет сопровождать? А где мы будем жить? — Вопросы сыпались из Макса, как из дырявого мешка. Виконт снисходительно посмотрел на него.

— Не суетись. Я все подготовил. На свадьбе сильно не набирайся и не занимайся любовью больше, чем с двумя девицами сразу.

— Ладно, ладно. А ты?

— Я обязан присутствовать на официальной части и я там буду. Нет настроения на остальное.

— Послушай, я знаю, что прошло уже четыре месяца, как Миледи ушла. Но она вернется, она же обещала. Хоть я ее и знаю всего один день, но мне кажется, Диана их тех, кто всегда выполняет обещания. Чего бы ей это ни стоило. — Он увидел, как вздрогнул и побледнел Кристоф при этих словах. Провел по татуировке на левом запястье.

— Тебе надо отвлечься, иначе ты скоро станешь бросаться на людей. — Макс понимал, что ступил на скользкую почву, но смотреть, как с каждым днем виконт становится все мрачнее, и молчать, сил не было. Тот грустно посмотрел на него и подобрал поводья коня.

— Ей сейчас плохо, я это знаю точно. Однажды она позаботилась о том, чтобы я это знал. Ежедневная пытка: Диана страдает, а я не имею возможности помочь. Моя жизнь это ад. Одно радует, скоро всему этому придет конец. — Кристоф развернул коня в сторону своего замка и сорвался с места.

Первое Отражение, Париж, июнь 1618 г

В Париж они приехали в самый последний момент. Сразу после разговора с Кристофом, старый граф умер. Макс, бессовестно подслушивающий у дверей в покои хозяина дома, был просто поражен с каким высокомерием и ледяным презрением виконт разговаривал с отцом.

— Послушай меня, Кристоф. Я сделал в своей жизни много того, в чем теперь раскаиваюсь. Я знаю, ты ненавидишь меня. Но тогда, когда погибла твоя мать. Я любил вас обоих, понимаешь? Но спасти мог только одного и она попросила меня спасти тебя. Я слишком любил ее и сделал так, как хотела она. Это был ее выбор. — Граф смотрел на сына и безмерно гордился им. Самый лучший, талантливый, гордый и верный. Как бы он хотел, чтобы виконт был счастлив. Никаких тайн, недомолвок, странных способностей и смертей. Никакой несчастной любви.

— Ее выбор? — Голос виконта чуть не сорвался на крик. — Ее выбор? Ты должен был спасти ее. Ее, а не меня. Даже если бы мама ненавидела тебя всю оставшуюся жизнь, она была бы жива! У нее еще могли быть дети.

— Ты не понимаешь. Слишком молод, чтобы знать что такое настоящая… — Граф с ужасом увидел, как исказилось лицо сына, и слова застряли у него в горле. Кристоф склонился над ним и он вжался в подушки.

— Я знаю, что такое настоящая любовь, отец. — Прошипел он. — И я бы спас ее. Без вариантов. Без колебаний. Неважно кем и чем для этого пришлось бы пожертвовать- собой, свободой, детьми, миром. Не имеет значения. Она- это главное. Какой смысл был в твоей жизни без нее? Ответь мне, старик!

Граф помолчал, собираясь с мыслями. На этот вопрос ответ был только один и они оба знали его. После ее смерти смысла в его жизни больше не было, но он был слишком горд, чтобы признать это.