«Это моя жена» — Граф почувствовал, как внутренности скрутил внезапный спазм, и согнулся пополам от боли. Анна, все еще толком не пришедшая в себя, поднялась с него и встала рядом.

— Что с тобой?

— Мне не очень хорошо, дорогая. — Спазм скрутил его еще сильнее.

«Дорогая? Дорогая???»- Голос шипел как раскаленный чайник. Граф из последних сил выдавил.

— Возьми ожерелье на столе и иди к себе. Увидимся завтра.

Жена быстро подхватила украшение со стола и выбежала за дверь, не потрудившись попрощаться. Граф упал на колени рядом с креслом от невыносимой боли.

«Какого черта ты делаешь, сволочь!»

«Я сволочь? Я??? Я думал, ты пошутил про жену, но вижу кольцо на твоем пальце! Да как ты посмел осквернить нас этим союзом, мерзавец!»-Голос бушевал внутри него, перемешивая внутренности.

«Прекрати, ты убьешь меня, идиот!»

Голос замешкался и притих. Граф добрался до кровати и вытянулся во весь рост.

«А теперь поговорим».

— Где ты был, черт возьми, когда меня убили? Помощник хренов!? — Граф, оказывается, прекрасно умел кричать, не открывая рта. Так приятно сбросить на кого-то свои негативные эмоции!

— Нас? Убили? Это ты о че…ооо. ээээ. — Голос виновато откашлялся. — Ладно, согласен. Мой прокол.

— Твой прокол? Почему ты не помог мне?

— Хорошо, давай договоримся. Я прощаю тебе жену, а ты прощаешь мне этот косяк. Идет?

— Сначала ответь на вопрос! — Граф вовсе не собирался сдаваться. Голос смущенно засопел.

— Дело в том, что кровь Дианы так прекрасна. А я так невыносимо долго был без нее. Ну, я и увлекся.

— Увлекся?? И пропустил, как тебя убивают?

— Ну да, я в некотором роде…в общем, я был в прекрасном нигде, понимаешь? Мне это было очень нужно. Я физически не могу прожить больше полугода, не видя ее.

— Я правильно понимаю, что я тоже не могу без нее?

— Пока ты такой, как сейчас, тебе все равно. Но как только станешь самим собой, то да. В прошлый раз мы оба чуть не сошли с ума. Я это помню, потому что ты несколько раз позволял мне полностью контролировать твое тело. Только присутствие Макса спасло дело.

— Где Миледи? Почему до нее так сложно добраться? Если мы так много значили друг для друга, почему она не приходит сюда уже больше десяти месяцев?

— Все, что я помню и чувствую из ее крови, она не принадлежит этому миру. Мы что-то сделали с ней, чтобы она не могла к нам вернуться, пока сами не найдем ее. — Голос загрустил.

— Значит, пока я не восстановлю свои силы полностью, мне нельзя вспоминать о ней, логично?

— Знаешь, иногда ты поражаешь своим отношением к людям и к себе даже меня, хладнокровный бессердечный сукин сын. И это вовсе не мое влияние.

— Но я прав?

— С точки зрения разума- несомненно, а с точки зрения меня, да и Макса тоже, абсолютно нет. Если ты сделаешь по своему, я с тобой разговаривать не буду. И помогать тоже.

— Ты же понимаешь, что так будет лучше для всех, да и для нее тоже. Быстрее восстановлюсь, быстрее вспомню, ну и так далее. Какой смысл напрягаться сейчас, вспоминая наши с ней отношения, терять на это время, если я не смогу ей помочь в таком состоянии.

— Да. Ты прав. Как всегда. Но я, черт возьми, хочу помнить каждое мгновение, которое мы провели рядом с ней. Позови, когда одумаешься. И смотри, не подцепи какую-нибудь болезнь от своей шлюшки. — Выдавил зло Голос и затих.

— Вот и поговорили. — Сказал граф в пустоту и провалился в глубокий сон.

Первое Отражение, Франция, конец мая 1619 г

Утро встретило графа болью во всем теле. Казалось, даже ресницы готовы кричать о том, как им плохо. Стараясь не дышать глубоко и не делать резких движений, он прошел в гардеробную. Настроение стремилось к отметке абсолютного нуля. Гримо нет, придется одеваться к завтраку самому, видеть никого не хотелось совершенно. Открыв один из шкафов, граф начал перебирать свою одежду и понял, что все в нем ему категорически не нравится.

— Мне, черт возьми, нужна моя одежда! — Прорычал он и дернул за веревочку для вызова слуг так, что чуть не вырвал ее с корнем. Слуга возник практически мгновенно.

— Позови сюда дворецкого. Живо! — Тот испарился и через десять минут, когда граф был готов бежать навстречу, появился невозмутимый Жак.

— Где ты, черт возьми, ходишь так долго? — Скулы мучительно ныли и хотелось кого-нибудь убить.

— Ваше Сиятельство, я не так молод, как бы мне хотелось. Что случилось? — Спокойствием Жака можно было забивать гвозди.

— Мне нужна моя одежда!

— Господин, вход в вашу гардеробную…

— Не умничай! Мне нужна моя нормальная одежда, а не этот хлам, который я ношу в последнее время!

— Граф, я вас не понимаю. Ваш гардероб находится в комнате у вас за спиной. — Жак, увидев, что ноздри графа начинают бешено раздуваться, предусмотрительно начал отступление к двери.

— Жак, ты серьезно испытываешь мое терпение! Я повторил уже дважды, но не получил тот ответ, который мне нужен.

Дворецкий был практически у цели, надеясь сделать рывок за дверь. Вряд ли граф побежит за ним по коридору, это явно ниже его достоинства. Словно прочитав его мысли, Атос недобро ухмыльнулся и загородил собой выход.

— Сбежать не получится.

Жак, поняв, что отвечать все равно придется, задумался. То, что графу рано заглядывать в свои бывшие покои, было очевидно. Князь четко сказал, что господин должен найти их сам. Но, с другой стороны, он требовал только свою одежду…

— Хорошо, Ваше Сиятельство. Мы принесем вам несколько полных костюмов.

Граф молча сверлил его взглядом и Жак сдался окончательно.

— Как скажете, господин. Через пару часов мы заменим этот гардероб на ваш, а пока мы будем здесь все менять, может быть, вам будет угодно совершить небольшую конную прогулку с вашей женой и ее гостями?

— Спасибо, Жак. Твоя попытка выгнать меня из замка, чтобы я не подсмотрел, где находятся мои бывшие покои, достойна похвалы, но не засчитывается. — Настроение графа начало улучшаться после одержанной победы.

— Вы всегда были слишком умны для нас. Я рад, что вы настояли на своем. — Жак лукаво посмотрел на графа. — Нашим женщинам не хватало вашего изящества и элегантности.

Атос хмыкнул, но тут же сделал спокойное лицо- мышцы болели нестерпимо.

— Передай моей жене, что я не здоров и пропущу завтрак.

Жак исчез, а Атос, собрав последние силы, спустился в тренировочный зал и через не могу начал тренировку. Ни на обед, ни на ужин граф так и не пришел. Графиня, которой не терпелось продемонстрировать всем подарок мужа, уехала к самой известной сплетнице в округе, маркизе де Бюваль, планируя вернуться только на следующий день к вечеру. Атос, услышав об этом, только равнодушно пожал плечами, мысленно скорчил гримасу и продолжил кружить по залу, вспоминая и оттачивая заново былые навыки.

Граф очнулся от того, что кто-то, тихо переругиваясь, нес его по коридору. Похоже, в какой-то момент он просто выключился там, где стоял. Осторожно затащив в спальню, двое парней аккуратно положили его на кровать. Он открыл глаза и посмотрел на слуг.

— Вы должны остаться и помочь мне принять ванну. Ты, с большими руками, как тебя зовут?

— Жерар, господин.

— Прекрасно. Ты работаешь здесь уже больше двух лет, правильно? — Дождавшись кивка от широкоплечего юноши, граф продолжил — Приготовь соль и притирания. Мое любимое мыло. Жесткую мочалку. Хорошие полотенца. Если ты не понял, я уточняю: МОИ! Если не уверен, что понял правильно, уточни у Жака. И живо, живо, живо!

— Жан, наполни ванну и помоги мне в нее перебраться.

Второй слуга молча кивнул и поспешил исполнить его приказ, исчезнув в туалетной комнате. Атос потихоньку сполз с кровати, но ноги дрожали так, что пришлось ухватиться за столбик кровати, чтобы не упасть. Прибежавший Жан практически на руках дотащил его до ванны, раздел и погрузил в теплую воду. Боль отпускала, сменяясь ощущением жжения на всей поверхности тела. Граф хотел возмутиться долгим отсутствием первого слуги, когда знакомый аромат коснулся его едва точащего из воды носа. В четыре руки слуги начали драить его тело.