Сошлись мои друзья, обветренные боем,
И в розовые сумерки зимы
В залог того пожали руки мы,
Что грудью от врага свой стяг и хлеб закроем.
Привет через эфир послали мы героям
На вспаханные танками холмы…
О слово вещее! Набатом грянь из тьмы,
Сзывая их на бой, бодря и беспокоя!
И нам эфир принес их пламенный ответ,
Что над землей уже зари забрезжил свет,
Что лютого врага слабеет злая сила,
Что близится уже победы нашей срок,
Что возрожденья день счастливый недалек,
Что синий свод небес весна позолотила!
1942
Когда зашепчет сон-трава в дуброве
И ей ответят крики лебедей,
Земля проснется в праздничной обнове,
Букашки зашныряют по воде;
Когда из сел, что в горе онемели,
На поле снова выйдут трактора, —
Я возвращусь в продымленной шинели
В чудесный край могучего Днепра.
Начну пахать глухие перелоги,
Смотреть, как ржи потоки ливней пьют,
И будут сердцу видеться дороги,
Где жизнь со счастьем об руку идут.
И вдруг в лесу, где шелестит калина,
Я твой напев услышу по пути…
Что ж! Пожелай тогда нам, Украина,
На праздник мира песню принести!
1942
Ужасна эта ночь была:
Трещали стены, буря выла…
Мне тяжесть на сердце легла
И, как свинец, его давила.
«Встань, брат!.. Спаси!..» — в мой
сонный слух
Слова из бури долетели,
И беспокойства смутный дух
Поднял меня с моей постели.
Я глянул в темноту, и мне
Привиделось, что там висело
Перед окошком, в вышине,
В петле качавшееся тело.
Я ужаснулся: «Это ты?!»
— «Сними меня!» — висящий крикнул.
Рукою холод темноты
Ловил я, лбом к стеклу приникнув.
…И мне почудилось, что — вот
Я в Киеве… Псы сворой тощей
Грызутся… Немец стережет
Повешенных… Безлюдна площадь…
Как сладко жизнь отдать, друзья,
За свой народ, за счастье края!..
Бросаюсь к виселице я,
Петлю ножом перерезаю.
На землю брата я кладу
И сердца слушаю биенье,
И, оживающий, в бреду
Хрипит он: «Мщенья, друже! Мщенья!»
Тут немец выстрелил по мне.
И я проснулся… Дождь бил в крышу.
Так это было лишь во сне?
Как душно!.. Я из дома вышел.
Но тяжесть на сердце легла
И, как свинец, его давила.
Ужасна эта ночь была!
Деревья гнулись, буря выла…
«Тебя, — мне кто-то молвил вдруг
Сквозь бури шум, — я разбудила.
Не спи! Пусть бодрствует твой дух!
Как никогда нужна нам сила!
Идут друзья твои на бой,
Их тысячи, их миллионы.
Пусть вдохновит их голос твой
К победе рваться непреклонно!
Вослед полкам спешат полки,
Чтоб вражью раздавить ораву.
Дай им огонь твоей строки,
Что закалялась в гневе правом!
Ужель ты слеп и глух? Взгляни:
Вот те, кто умер, в край свой веря.
Они взывают: „Прокляни
Нас всех замучившего зверя!“
Смотри, что делает злодей:
Повешенных качает ветер…
Святую злобу перелей
В свой стих!.. Гляди: убиты дети,
А матери их — растлены,
Отцы — живьем зарыты в землю.
Почувствуй боль родной страны —
Тогда лишь я тебя приемлю.
Ведь ты остался молодым,
Воспой же гнев родного края!
Сегодня я сынам своим
В огне и буре лик являю!
Будь тверд и крепок как алмаз.
Забудь обманчивую жалость:
Тому, кто ослабел хоть раз,
Я во второй раз не являюсь!
Ты узнаешь мой голос? Я —
Вскормившая тебя, как сына,
Страна советская твоя,
Твоя родная Украина!»
…И засвистело в проводах,
И стихло… Утро наступало…
Лишь в тучах молний двух зигзаг
Сверкал, как будто в небесах
Мать к сыну руки простирала!
1942
