– Если мы были бы не на Луне, а в нашей мастерской Фридрихсгафена, это было бы просто и легко. Но тут нет самых необходимых приспособлений. Наши насосы слишком слабы для этой цели. Ничего не остается, как накачивать газ в замкнутую систему котлов, труб и баков. Тогда газ будет уплотняться в ограниченном пространстве, но лишь до тех пор, пока какое-нибудь место этой системы не лопнет под возрастающим давлением.

– Баки сдадут?

– Нет, этого опасаться нечего. Они рассчитаны на высокое давление. Но я боюсь, что трубы и особенно места соединений могут разорваться раньше, чем газ будет достаточно сгущен. Тогда всю работу придется начать сызнова.

Разговаривая, оба гуляли вокруг ракеты, которая на этом фантастическом ландшафте казалась допотопным чудовищем.

Гардт еще раз осмотрел заплату, наложенную на щель.

– Выдержит!..

– Ганс! – воскликнул вдруг Алекс, – у меня возникла мысль; только, пожалуйста, не смейся, если она окажется вдруг глупой...

– Говори же, иногда какая-нибудь мелочь приводит к замечательным результатам.

– Что случилось бы, если бы разложение воды происходило не в котлах, а непосредственно в баках «Виланда»? Тогда можно было бы не считаться со слабыми трубами...

Пораженный, Ганс некоторое время молча смотрел на своего дядю, затем он привскочил:

– Ты прав! – воскликнул он, – яйцо Колумба! Дядя Алекс, я расцеловал бы тебя, если бы шлем позволил мне это сделать!..

Тот факт, что археолог оказался в чисто техническом вопросе изобретательнее, чем главный конструктор «Виланда», вызвал в маленькой колонии большой интерес.

Блестящая идея Александра Гардта затмила на некоторое время успехи Андерля, и доктор стал «героем дня».

Гардт немедленно распорядился включить в баки электроды из серебряной жести, и вся колония, за исключением Андерля, который все еще возился с турбиной, занялась доставкой воды в стальных бутылях.

К счастью, солнце посылало свои лучи прямо на зачерненную сторону «Виланда», так что не приходилось опасаться, что вода замерзнет. Через два часа тяжелой работы баки были наполнены водой. Андерль к тому же времени закончил ремонт турбины.

Солнечный двигатель заработал. Пар, добытый сконцентрированными солнечными лучами, двигал турбину, турбина, в свою очередь, – генератор, который был связан с внутренностью ракеты.

Но Андерль, к своему ужасу, заметил, что динамо-машина работает вхолостую и не дает тока. Усталые и измученные долгой работой, все стояли, точно пораженные громом.

Но Ганс Гардт расхохотался:

– Конечно, – крикнул он нервно, – как мы могли забыть, что вода тут химически чиста, а совершенно чистая вода не проводит тока! Живей, мистер Бигхед, тащите всю поваренную соль в баки. Придется довольствоваться пищей без соли.

Вскоре вся соль была брошена в бак: стрелка на амперметре начала подниматься, а в баках заклокотали пузыри газа – кислород и водород, драгоценные вещества, сулившие жизнь и спасение.

Более двадцати четырех часов протекло с тех пор, как «Виланд» сел на Луну. Целый земной день и целая земная ночь – время, полное забот и трудов для тех четырех человек, которые оказались отрезанными от земного мира. Теперь для них наступило спокойное, пожалуй, слишком спокойное, время.

Сооружение, пущенное в ход, работало, не требуя почти никакого труда. Приходилось только регулировать зеркало сообразно медленному перемещению солнца по небу и наблюдать за постепенно увеличивающимся давлением газа в баках.

Солнечный свет в течение восьми дней был к услугам путников, и количество газов, добытое за первые часы работы, давало полное основание надеяться, что за восемь дней баки наполнятся достаточно: возвращение на Землю будет обеспечено. Конечно, при условии, что ракета освободится от всего лишнего балласта, и что турбина будет работать без перебоев.

Установлено было постоянное дежурство. Один из путников должен был неотлучно находиться при сооружении, остальные могли в это время спать или заниматься, чем угодно. Но Гардт не разрешал дальних прогулок, так как это требовало много кислорода. Было решено лишь провести две обследовательские экскурсии. Как только солнце станет близ зенита, надо будет попытаться проникнуть вглубь кратера у края конусообразной горы, и затем подняться на гребень горной цепи, откуда открывался вид на всю горную страну, и взглянуть на открывающийся оттуда вид.

Пока нечего было делать, запертые в тесном помещении «Виланда» скучали. Алекс изучал все то, что можно было увидеть из окна «Виланда»; Томми исписал целые горы бумаги, и сколько ни старался, не мог ничего припомнить такого, что заслуживало бы еще описания. Что же касается Ганса Гардта и Андерля, то они очень сожалели, что они не могут открыть никаких дефектов на «Виланде», ремонт которого мог бы занять их свободное время.

На четвертый день пребывания на Луне Гардт, Алекс и Андерль отправились в глубокую яму у конусообразной горы. Они захватили с собой запасные баллоны с воздухом, канаты и кирки. Они не взяли пищи, ибо это было бы совершенно бесцельным: в водолазных костюмах и шлемах они не могли ничего взять в рот.

Томми Бигхед, к своему величайшему сожалению, остался на карауле у «Виланда» и у силовой станции. Не помогли все его энергичные настояния.

– Кто-нибудь должен остаться при «Виланде», – решительно заявил Гардт. – А вы, мистер Бигхед, сейчас не в состоянии пойти в такую экскурсию, которая требует сильного физического напряжения.

Томми капризничал:

– Я совершенно здоров; этот маленький рубец на левой руке – вздор; я чувствую себя настолько сильным, что мог бы задушить льва.

– В чем вряд ли будет необходимость, – расхохотался инженер и прибавил более серьезно: – Когда в ближайшее время мы поднимемся на вершину горы, вы тоже, конечно, пойдете с нами, но сегодня убедительно прошу вас исполнять обязанности часового.

Томми ничего не оставалось, как подчиниться, но он с завистью смотрел на Андерля и Алекса.

– Вы прекрасно знаете, мистер Бигхед, – сказал Гардт, который не мог видеть расстроенного лица американца, – что нам всем грозит смерть, если силовая станция перестанет работать. Надеюсь, поэтому, что вы прекрасно сознаете ответственность, которую на себя берете на время нашего отсутствия.

У Томми опять промелькнула мысль о каком-нибудь сепаратном выступлении, но серьезное предупреждение инженера возымело свое действие, и сознание ответственности преодолело его бунтарские страсти.

Томми покорно подчинился своей судьбе, уселся в наблюдательной камере «Виланда» и следил в бинокль за тем, как три человека в своих смешных костюмах делают огромные шаги, похожие на прыжки, по освещенному солнцем льду. Постепенно отдалявшиеся путники становились все меньше, пока совсем не исчезли из виду.

Солнце жгло невыносимо, и репортер, который убийственно скучал, слонялся без цели по внутренним помещениям «Виланда». Случайно он открыл в складках ракеты забытую коробку сигар. Его скверное настроение рассеялось в густых облаках дыма, который он беспрерывно выпускал изо рта и носа...

Между тем исследователи достигли края кратера.

Алекс с ужасом смотрел на бесконечную пропасть; круто спускающиеся ледяные стены котловины тонули глубоко внизу в синеватом тумане, наполнявшем пропасть.

– Кажется, – заметил озабоченно Андерль, – эта огнедышащая гора каждую минуту готова начать действовать...

– Ошибаешься, Андерль, если ты принимаешь этот кратер за вулканический, – возразил Ганс Гардт. – Таких не бывает на мертвой Луне.

– Да, это неудачное слово «кратер» часто ведет к грубым ошибкам, – согласился и Алекс. – Целесообразно придерживаться истинного значения греческого слова «кратер», которое обозначает кубок.

– Что за туман стелется внизу? – спросил Андерль, указывая на глубину кратера.

– Водяные пары. Воздух в кратере, по-видимому, плотнее, чем наверху, и к тому же там внизу тепло. Как раз теперь солнечные лучи падают почти отвесно и нагревают так, что лед тает, и вода превращается в пар. Пары поднимаются вверх, пока достигают разреженных слоев воздуха, где и превращаются в тонкие льдинки, которые, вследствие своей тяжести, опять падают вниз. Получается постоянный круговорот воды, порождаемый и поддерживаемый солнечной энергией. В сущности, такое же явление происходит и у нас на Земле, лишь в большем масштабе. Для нас этот туман, во всяком случае, не представляет никакой опасности. Наши защитные костюмы предохраняют нас от этих газов, да и, к тому же, этот пар не горяч. Итак, вперед!