– Право, мне нечего говорить.

– Удивительный человек! – ворчал Диггс. – Позвольте предложить вопрос: достоверен ли весь этот разсказ о высадке на Луне?

Рода указала через деревья на желтый диск Луны.

– Видите яркое пятно с тенью на левой стороне от него? – спросила она.

– Конечно, – ответил Диггс.

– Так вот: я была там не дальше как тридцать шесть часов назад!

– Чем вы можете доказать это? Какие свидетели...

– Что нам за дело до доказательств! – вмешался Хукер.

– Разумеется, – ответил сочувственно репортер. – Но зато это моя забота. Подумайте, какая реклама будет для нас, если мы окажемся единственной газетой, доказавшей ваше пребывание на Луне!

Далеко на темном горизонте появилось внезапно тусклое сияние, которое делалось все ярче; несколько случайных перистых облачков протянулись над ним.

– Что там такое? – спросил репортер. – Как будто луна восходит; но ведь она уже взошла!

Он повернулся и смотрел на небо, где месяц спокойно плыл между облаками. Хукер молча курил свою трубку, Рода ждала.

На краю далекой водной равнины появилась огненная точка и послала к ним дрожащий луч. Оранжевый диск вынырнул над волнами – блестящий, ослепительный.

– Что это такое? – воскликнул Диггс. – У меня в глазах двоится?

– Нисколько, – ответил Хукер. – Это наш свидетель, то доказательство, которого вы искали. Это Медуза, новый спутник Земли, блуждающий астероид: отныне он будет ходить кругом Земли.

– Две луны? – спросил Диггс.

– Да, мистер Диггс; можете сообщить в Нью-Йорк, что теперь у нас две луны, два месяца: большой месяц для взрослых и малый для детей... И, наконец, еще один славный месяц, – улыбаясь, добавил Хукер, бросив взгляд на Роду.

– Наш медовый месяц, – прошептала Рода. – Доброй ночи, мистер Диггс!

Двухместный автомобиль Томми Бигхеда медленно катил по дороге в Детройт.

Одинокий путник, позевывая, откинулся на мягкую спинку закрытой машины. Одной рукой он держался за руль, в другой была толстая сигара, которой он то и дело затягивался, выпуская клубы дыма. Томми Бигхед не замечал, до чего душно стало в его тесной закрытой машине.

Вообще говоря, Томми не привык передвигаться со скоростью двадцать километров в час. Наоборот, восемь цилиндров его форда обычно развивали максимальную скорость. Недаром Бигхед считался самым ловким репортером «Вечерней почты Мичигана».

Едва в каком-нибудь, даже самом захолустном, городке штата Мичиган случалось какое-либо происшествие, тотчac же оказывался там Томми Бигхед со своим неизменным: «В чем дело?». А спустя какой-нибудь час после происшествия на всех углах Мичигана красовались уже его отчеты о случившемся. Он готов был спорить с кем угодно, что его никто не опередит, но редко находились охотники вступать с ним в спор: все знали, что ловкий Томми не хвастает зря.

Теперь он не без причины так безжалостно тратил свое драгоценное время. Он присутствовал сейчас на лодочных гонках и так часто повторял свое неизменное «в чем дело», у что в горле у него пересохло – приходилось неоднократно смачивать его ледяным лимонадом из бара. Этот холодный лимонад почему-то имел вкус коньяка, и в итоге голова Томми стала такой тяжелой, словно он надел на нее водолазный шлем. А Томми прекрасно знал, что после изрядной порции «лимонада»», когда голова отягощена «водолазным шлемом», лучше ехать как можно медленнее.

Мотор жужжал, точно оса. Томми чувствовал себя усталым, до того усталым, что готов был даже уснуть. Машина замедляла ход и, описывая неуверенные кривые, катилась по бесконечному, залитому солнцем шоссе.

Тихий звук неожиданно нарушил полудремотное состояние Томми. Он вскочил и не без испуга заметил, что какой-то незнакомец – крупная фигура в кожаном костюме – стоял на подножке машины и энергично стучал в окошко.

Томми быстро пришел в себя.

«Этот человек не похож на грабителя», – подумал он, и так проворно пустил в ход тормоз, что машина со скрипом и шумом отскочила назад. В тот же момент Томми приоткрыл дверцу.

– Что это значит? – крикнул он далеко не дружелюбно.

Незнакомец соскочил с подножки и, вежливо поклонившись, произнес:

– Простите за беспокойство, сэр. Я желал бы только знать: который час?..

– Что? Из-за такого пустяка вы остановили меня на полном ходу! – возмутился Томми. – Как могли вы позволить себе нечто подобное? Это возмутительно! – негодовал он.

– Вряд ли можно говорить о полном ходе, – спокойно возразил незнакомец. – Во всяком случае, вы должны быть мне благодарны за то, что я вас разбудил: вы легко могли очутиться в канаве.

– Гм, – пробормотал Томми, и на лице его показалась чуть более дружественная улыбка. – Вы правы, сэр; я вам очень благодарен. Скажите, чем могу быть полезен? Не угодно ли вам поехать со мной?

– Нет, я в Детройт не собираюсь. Я хочу только знать, который час.

«Чудак», – подумал Томми, вынимая часы. – Теперь ровно двенадцать часов семь минут.

– Двенадцать часов семь минут, – повторил незнакомец. – Весьма признателен. Ваши часы точны?

– Разве можно себе представить Томми Бигхеда с неверными часами!

– Очень рад познакомиться, мистер Биг...

– Бигхед, сэр, – сказал, немного обидевшись, Томми. – Неужели вам незнакомо имя лучшего репортера во всем Мичигане?

– Это вы? – и незнакомец чуть-чуть улыбнулся.

– Да.

– В таком случае, я могу отблагодарить вас за вашу любезность, мистер Бигхед. У меня имеется интересное сообщение для вашей газеты...

– А! – обрадовался Томми и с любопытством высунулся из окошка. – Скорее, в чем дело? Держу пари, что через час ваше сообщение уже выскочит из ротационной машины, – он проворно выхватил блокнот и карандаш.

– Запишите, что сегодня в двенадцать часов семь минут вы разговаривали со мной.

– Дальше?

– Больше ничего. Это все.

Томми внимательно посмотрел на незнакомца, словно сомневаясь в его здравом уме, и с неудовольствием сказал:

– Я готов съесть свой автомобиль, если это известие заинтересует хотя бы одного читателя моей газеты. Спорим?

– Мне очень жаль ваш славный автомобиль, ибо ваша встреча со мной, без сомнения, представляет огромный интерес для всех читателей. Вам придется даже выпустить экстренное сообщение.

– Человече! – воскликнул заинтересованный репортер, выскочив из машины. – Кто же вы: сиамский король или чемпион бокса?

– Меня зовут Ганс Гардт. Я – немец и полагаю, что в Штатах не найдется и десяти человек, которые слышали бы мое имя, – ответил спокойно незнакомец, вынимая какой-то пакет из кармана куртки. – Я вам кое-что привез мистер Бигхед. Бутылка пива, весьма редкая вещь в безалкогольной стране. Выпейте за наше общее здоровье.

Томми был убежден, что встретился с сумасшедшим. Все же он взял завернутую в газету бутылку, решив поскорей отвязаться от странного незнакомца.

– Еще маленькая просьба, – прибавил Ганс Гардт. – Вы ведь знаете, что мы, немцы, любим порядок. Не будете ли любезны расписаться в получении этой бутылки?.. – он протянул свой дорожный паспорт.

Томми ничего не оставалось, как исполнить просьбу.

– Вы можете прислать мне и счет, – сказал он резко, написав несколько слов в паспорте.

– Этого не понадобится. Однако вы забыли отметить время – двенадцать часов семь минут.

Томми исполнил и эту просьбу.

– Еще что?

– Больше ничего. Благодарю вас.

– Ну, прощайте, сэр.

– До свиданья, мистер Бигхед, – сказал немец, – и не забудьте про экстренный выпуск. Ровно двенадцать часов семь минут!

«Сумасбродный чудак!» – проворчал Томми и пустил машину полным ходом.

Когда Томми через несколько минут обернулся, немца уже не было. Он, повидимому, свернул куда-то в сторону.

Томми стал недоверчиво разворачивать бутылку.