— Да. Как только я разберусь, как найти его, я заберу его. Возможно, вампиры помогут, но мне нужна подстраховка, которой я смогу доверять.

Внезапный огонь голода и гнева блеснул в глазах Билли.

— Да-а?

Я кивнул.

— Это часть чего-то большего. Я не могу говорить с тобой обо всем, что происходит. И я знаю, ты нужен Энди здесь. Я пойму, если ты не…

Билли взглянул на меня с тем же самым опасным огнем в глазах.

— Гарри, я не собираюсь больше действовать в слепую.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я говорю о том, что в течение многих лет я был готов помогать тебе даже тогда, когда ты не говорил мне, что на самом деле произошло. Ты принимал все близко к сердцу. И я знаю, у тебя на это были причины. — Он перестал ходить и спокойно посмотрел на меня. — Кирби мертв. Энди, может быть, тоже.

Моя совесть не позволила встретить его взгляд даже на мгновение.

— Я знаю.

Он кивнул.

— Итак. Если бы я поговорил с тобой раньше, возможно они были бы живы. Возможно, если бы у нас было понятие о том, что происходит на самом деле, мы бы поменяли подход к этим вещам. Они следуют за мной, Гарри. Я несу ответственность за них и должен делать все, что в моих силах, чтобы они были предупреждены и готовы к любым опасностям.

— Да, — сказал я. — Я тебя понял.

— Тогда, если ты хочешь, чтобы я тебе помог, ход вещей должен поменяться. Я больше не полезу вперед с завязанными глазами. Никогда.

— Билли, — спокойно сказал я. — Это не те вещи, которые ты в состоянии понять. Сейчас ты изолирован от самого худшего, что происходит, потому что ты… Я не хочу оскорбить, но вы — горстка любителей без информации, чтобы быть реальной угрозой кому-либо.

Его глаза потемнели.

— Изолирован от самого худшего? — спросил он тихим опасным голосом. — Скажи это Кирби. Скажи это Энди.

Я отошел на несколько шагов, провел ладонью по лицу и закрыл глаза, размышляя. Билли, конечно, был прав. Я тщательно контролировал то, какую информацию получали от меня он и Альфы, в попытке защитить их. И это работало, до сегодняшнего дня.

Но сейчас все изменилось. Смерть Кирби — доказательство этому.

— Ты уверен, что не хочешь повернуть назад? — спросил я. — Если ты станешь частью спектакля, пути назад уже не будет. Я сжал челюсти на секунду. — Верь или не верь, Билли, да. Ты был изолирован от самого худшего.

— Я не поверну назад, Гарри. Я не могу. — Краем глаза я заметил, что он сжимает кулаки. — Ты единственный, кому нужна наша помощь.

Я погрозил ему пальцем.

— Я не хочу этого. Я не хочу втягивать тебя в происходящее. Я не хочу, чтобы ты вмешивался в что-то более опасное и пострадал. — Я вздохнул. — Но… многое поставлено на карту, и я думаю, твоя помощь не повредит.

— Отлично, — сказал Билли. — Ты знаешь, сколько это будет стоить.

Он уверенно стоял напротив меня, его взгляд был тверд, и я понял то, о чем раньше даже не мог подумать: он больше не ребенок. Не потому, что он получил высшее образование и не потому, каким способным он стал. Он видел ужаснейшее — смерть, жестокость и мерзость, пошел по пути потери всего дорогого. В глубине души, без тени сомнения, он знал, кто может прийти за ним, убить его так же легко, как убил Кирби.

Он сделал выбор — твердо стоять на своем.

Билли Борден, щенок-оборотень, ушел.

Уилл сделал выбор и остался со мной.

Я не мог больше относиться к нему как к ребенку. Уилл не знал о сверхъестественных угрозах, кроме тех, которые располагаются в окрестностях Чикагского Университета. Он и его оборотни, в течение десяти лет, узнали нескольких магических трюков. Я не рассказывал им больше, а паранормальное сообщество держится подальше от незнакомцев. Он, в лучшем случае, имеет лишь смутное представление о масштабах сверхъестественных дел в целом, и он не представлял, в каком кипятке я варюсь сейчас.

Уилл вступил на эту землю. Я больше не мог держать его в неведении, и говорить себе, что защищаю его.

Я кивнул на несколько стульев, стоящих вдоль стены, недалеко от пересечения коридоров.

— Давай присядем. У меня совсем нет времени, а рассказать надо многое. Я расскажу тебе все, когда будет возможность, сейчас могу рассказать тебе только основные моменты.

Через некоторое время после выдачи версии — «Сверхъестественный мир для чайников», — я так и не приблизился к составлению плана. Так что, опираясь на теорию, что правильный вопрос нуждается во времени на подготовку, и это вполне может произойти, пока я двигаюсь, я пошел назад к взятому взаймы автомобилю и отправился в следующее место, которое должен был срочно посетить.

Мерфи пользовалась офисом отдела специальных расследований чикагского департамента полиции. Она профукала должность начальника отдела, чтобы прикрыть меня во время драки, пошедшей эпически плохо. Недавно она полностью потеряла свою должность, но Мерф была третьим поколением копов в клане копов. Она достаточно заработала, чтобы ей оставили значок, но была понижена до детектива-сержанта и выслуга была отменена — полный крах карьеры.

Сейчас ее старый кабинет занимал Джон Столлингз, а у Мерфи был стол в большой комнате отдела ОСР. Это был, конечно, не новый стол. Одна его нога была подперта небольшой стопкой сложенных втрое отчетных форм. Для этой комнаты — ничего необычного. ОСР — нижняя точка падения для копов, заработавших ярость своего начальства, или, что чаще, сделавших неверный шаг в убийственном мире политики города Чикаго. Все столы были побитые и старые. Стены и полы — ветхими. Комнаты обычно вмещали в два раза больше рабочих столов, чем полагалось.

Было поздно. Место было тихим и в основном пустым. Находившиеся в ночной смене должны были прибыть по звонку, если что-то случится. Из трех копов в комнате я знал по имени только одного — текущего напарника Мерфи, массивного мужчину с небольшим лишним весом, под шестьдесят, с седеющими волосами, серебряный цвет которых контрастировал с темно-кофейной кожей.

— Роулинс, — сказал я.

Он повернулся ко мне с хрюканьем и вежливо кивнул.

— Добрый вечер.

— Что ты делаешь тут так поздно?

— Даю жене повод, чтобы затащить мой зад в суд для развода со мной, — бодро сказал он. — Рад видеть тебя тут.

— Мерфи тут? — спросил я.

Он хмыкнул.

— Вторая комната для допросов. Британский преступник. По коридору вниз.

— Спасибо, приятель.

Я спустился по коридору и повернул за угол. Слева от меня был тамбур безопасности, блокирующий путь в закрытые камеры. Направо — короткий холл с четырьмя дверями — две в туалеты, а две в комнаты допросов. Я подошел ко второй двери и постучал.

Ответившая на стук Мерфи была одета в ту же одежду, в которой она была в складском парке. Выглядела она уставшей и раздраженной. Ворчала она точно как Роулинс, компенсируя нехватку Y-хромосомы злостью, и выйдя в коридор, хлопнула за собой дверью.

Она подняла голову и секунду изучала мое лицо.

— Что за черт, Гарри?

— Повстречал Вонючку-перевертыша, когда навещал Лару Рейт. Проблемы с Переплетчиком?

Она покачала головой.

— Я подумала, что ему будет тяжело делать, то что он делает, если привязать его к стулу и не дать использовать руки. Я сидела с ним, на тот случай, если он попытается сделать что-нибудь.

Я приподнял бровь, находясь под впечатлением. У нас не было времени на разговор о том, как обращаться с Переплетчиком, и она работала по собственному усмотрению.

— Да, это довольно жесткий метод, — сказал я. — Он тут как, официально?

— Официально, я еще не предъявила ему обвинение, — сказала она. — Если мне нужно будет задержать его, ему предъявят обвинение в уничтожении частной собственности, а так же за нападение на сотрудника полиции. — Она покачала головой. — Но мы не можем держать его запертым здесь вечно. Если я предъявлю обвинения, он будет переведен в менее охраняемое помещение. Я даже не хочу думать о том, что случится, если он сделает что-то из своих штучек в камере предварительного заключения или в тюрьме.