— Да, так и есть.

Она покачала головой.

— Все, что я когда-то узнала из рассказа Стража, это то, что скорее всего Морган виновен.

— Что снова приводит нас к вопросу, — сказал я. — Что ты собираешься делать?

Повисла тишина.

Она оттолкнулась от двери, подошла и опустилась в кресло напротив дивана, на котором я сидел.

— Ладно, — сказала она. — Расскажи мне все.

— Дипломатически это делается не так, — сказала Анастасия, когда мы приближались к Шато Рейт.

— Ты сейчас в Америке, — сказал я. — Наша идея дипломатии — показать пушку в одной руке, бургер в другой и спросить, что предпочтительней.

Анастасия криво усмехнулась.

— Ты прихватил с собой бургер?

— За кого ты меня принимаешь, за Киссинджера?[10]

Я бывал в Шато Рейт раньше, но всегда либо ночью, либо, по крайней мере, в сумерках. Это было огромное поместье в часе езды от основной части Чикаго, где находился Дом Рейтов, резиденция Белой Коллегии. Сам Шато находился примерно в полумиле под вековым лесом, превращенном в идиллическое, паркоподобное состояние, какое можно было видеть в старых европейских владениях. Основную часть ландшафта занимали огромные деревья и гладкая трава под ними со случайно-подозрительно симметрично растущими цветущими растениями, часто расположенными в центре колонн солнечного света, прорывающихся сквозь тенистые деревья через определенные промежутки.

Парк был окружен высокой изгородью с колючей проволокой, которую невозможно было увидеть снаружи. Изгородь, в свою очередь, была под электричеством, и оснащена современными камерами слежения — с виду похожих на маленькие стеклянные бусины с опутывающих их проводами — следящими за каждым дюймом снаружи.

Ночью это делало поместье чрезвычайно жутким. Но ярким летним днем, оно выглядело… прелестным. Очень, очень богатым и очень, очень милым. Как и сами Рейты, парк был жутким, только если его увидеть в правильное время.

Учтивые охранники с выправкой отставных военных наблюдали, как мы вылезаем из такси, спросили о намерениях и оставили нас в нетерпеливом ожидании. Мы прошлись от ворот и вверх по дороге вдоль Маленького Шервуда, пока не дошли до основного Шато.

— Насколько хороши ее люди? — спросила Анастасия.

— Уверен, ты читала досье.

— Да, — сказала она, когда мы зашагали. — Но я предпочитаю твое личное мнение.

— С тех пор как Лара занялась набором, — сказал я, — они значительно улучшились. Не думаю, что на ком-то из них кормятся для поддержания контроля.

— И твоя оценка базируется на..?

Я пожал плечами.

— До и после. — Мышцы из последнего найма были… просто оторванными от жизни. С радостью умерли бы по команде, но не чертики из коробочки. Милые и пустые. И мило пустые. — Я взмахнул рукой на вход. — Парень сзади держал сегодняшнюю газету. И он ел ланч, когда мы показались. Раньше — они просто стояли, как манекены с мускулами. Думаю, что большинство из них — отставные военные. Твердый стержень, в моем колледже такой не вкладывали.

— Официально, — сказала она, добравшись до верхней ступеньки, — они остаются непроверенными.

— Или может быть Лара настолько умна, что не показывает их до того, как соберется их использовать, — сказал я.

— Официально, — сухо сказала Анастасия, — они остаются непроверенными.

— Ты не видела, как она убивала суперупырей, имея лишь пару кинжалов, во время переворота в Белой Коллегии, — заметил я. Стукнув о дверь посохом, я прикрыл его своим серым плащом. — Я знаю, что мое слово мало что значит среди Стражей старой гвардии, но поверь мне. Лара Рейт одна из самых умных и пугающих стерв.

Анастасия слабо улыбнулась и покачала головой.

— И тем не менее, ты здесь, чтобы припереть ее к стенке.

— Я надеюсь, что оказав некоторое давление, мы узнаем кое-что от нее, — сказал я. — У меня небольшой выбор. И у меня нет времени, чтобы ходить вокруг да около.

— Хорошо, — сказала она, — по крайней мере, ты действуешь по мере сил.

Дверь открыл мужчина лет тридцати, с квадратной челюстью и приплюснутой головой. На нем был надет повседневный бежевый спортивный костюм, дополненный пистолетом в наплечной кобуре и чем-то, что напоминало кевларовый жилет под белой футболкой. Для полноты картины, у него был какой-то опасно выглядящий автомат, висящий на ремне, перекинутом через плечо.

— Сэр, — произнес он, вежливо поклонившись. — Мадам. Могу я взять ваши плащи?

— Спасибо, — сказала Анастасия. — Но они часть униформы. Если бы вы проводили нас прямо к госпоже Рэйт, это было бы очень любезно с вашей стороны.

Охранник кивнул головой:

— Прежде, чем вы пройдете в дом, я попросил бы вас дать мне свое слово, что вы здесь с добрыми намерениями и не причините вреда, пока находитесь в гостях.

Анастасия было открыла рот, будто намеревалась с готовностью согласиться, но я ступил вперед и сказал:

— Черт, нет!

Охранник сузил глаза и немного напрягся:

— Простите?

— Иди и передай Ларе, что есть два варианта — или мы разнесем этот дом, или встретимся и поговорим. Скажи ей, что пролилась кровь, и я думаю, частично она ответственна за это. Скажи ей, что если она хочет иметь возможность все прояснить — она поговорит со мной. Скажи ей, что если не захочет — это будет понятный ответ и тогда пусть пеняет на себя.

Охранник пристально посмотрел на меня, а потом произнес:

— Ты явно высокого мнения о себе. Ты знаешь, что вокруг тебя? Ты хоть понимаешь, где ты находишься?

— Да, — ответил я. — В склепе.

Повисла напряженная тишина, затем он отвел глаза:

— Я скажу ей. Подождите здесь, пожалуйста..

Я кивнул ему, и он ушел вглубь дома.

— Склеп? — Анастасия пробормотала уголком рта. — Немного мелодраматично, тебе не кажется?

Я ответил ей в том же духе:

— Я хотел пройти мимо со словами — в трех футах от того места, где обнаружат твое тело, — однако решил, что это будет слишком. Он всего лишь выполняет свою работу.

Она покачала головой.

— Есть какие-то причины, почему это не может быть просто вежливым визитом в гости?

— Лара в высшей степени опасна, когда остальные ведут себя цивилизованно. Она знает это. Я не хочу, чтобы она чувствовала себя комфортно. Будет легче что-нибудь вытянуть из нее, если ее будет беспокоить неопределенность.

— Возможно, было бы легче расспросить ее, не будь этого беспокойства, — заметила Анастасия. — У нее здесь реальный перевес. Заметно, что стены вокруг нас покрыты довольно свежей штукатуркой, например.

Я проверил. Она была права:

— И что?

— А то, что если бы я готовилась оборонять это место, думаю, я могла бы заложить в стены противопехотные мины, соединенные с обычной горючей смесью, и прикрыть их штукатуркой, пока не понадобится устранить угрозу, не вступая в прямое столкновение.

Я сам видел, что делает противопехотная мина с человеческими телами. Это неприятное зрелище. Представьте себе, что останется от белки, в которую попали картечью из мощного дробовика. Несколько клочков и пятен. По сути, это то же самое, когда в человека попадают шарикоподшипники, размером с мячик для сквоша, вырывающиеся из мины. Я снова поглядел на стены и сказал:

— По крайней мере, я был прав. Склеп.

Анастасия слабо улыбнулась.

— Я только указала на возможность. Между храбростью и глупостью лишь тонкая грань.

— И если Лара решит, что она в опасности, то сразу взорвет их, — сказал я. — Упреждающая самозащита.

— М-мм, как правило, лучший способ вести себя с практикующими чародеями. Правила гостеприимства защищают больше нас от нее, чем наоборот.

Я поразмыслил над этим секунду, а затем тряхнул головой.

— Если бы мы были мирными и учтивыми, она бы никогда ничего не дала. И она не убьет нас. Пока не узнает, что нам известно.

Она пожала плечами.

— Может быть ты прав. Ты имел дело с умной, старой сукой намного чаще меня.