— Может быть, — сказал я тихо.

— Никаких может быть, — сказал он твердо.

— Он друг.

Эбенизер остановился на своем пути и повернулся ко мне лицом к лицу.

— Он не твой друг, Гарри. Он может им быть, но он не твой друг. Он вампир. Когда все говорят и делают, он питается тобой, если он достаточно голоден. Он то, что он есть. — Эбенизер указал на лес вокруг нас. — Блин-тарарам, мальчик. Мы нашли то, что осталось от кузины существа Рейт после битвы. И я полагаю, ты видел, что она сделала со своим собственным родом.

— Да, — сказал я подавленно.

— И это была ее собственная семья. — Он покачал головой. — Дружба ничего не значит для этих существ. Они так хороши во лжи, что порой даже сами могут в нее поверить — но в конце концов, ты не дружишь с едой. Я вращался в их мире некоторое время, Хосс, и позволь сказать тебе — это их природа. Рано или поздно она возьмет верх.

— Томас другой, — сказал я.

Он пристально взглянул на меня.

— Ох? — Он покачал головой и пошел дальше. — Тогда почему ты не спросишь свою ученицу, что заставило ее сбросить завесу и активировать щит?

Я снова пошел.

Ничего не ответив.

Мы вернулись в Чикаго к часу колдовства.

Старейшина Мэй и Стражи ждали в доке, чтобы сопроводить Эбенизера, Индейца Джо и Моргана в Эдинбург — в случае проблем. Они предоставили мне около трех минут, чтобы привязать Плавунца к доку.

Я наблюдал, как они идут, потягивая воду через соломинку. Слушающий Ветер промыл мои раны и наложил несколько швов на моем лице, включая пару на нижней губе. Он сказал, что глаз я не потеряю, и намазал все раны пастой, похожей на гуано и пахнущей медом. Затем поднял меня в списке Международной Ходячих Раненых Идиотов на первое место, покрыв эту часть лица и часть скальпа еще одной повязкой, полностью обмотав ее вокруг головы. Вдобавок к предыдущей, которая покрывала полученную от перевертыша чертову шишку, я был похож на перенесшего операцию на мозге, только был более угрюмым.

Уилл и Джорджия спали под растянутыми спальными мешками на надувном матрасе на задней палубе Плавунца, когда я спустился в док, к автостоянке, и подошел к припаркованному мерседесу.

Винс опустил стекло и покосился на меня.

— Ты проклинаешь всех, кто оскверняет твою могилу, или только англоговорящих парней?

— Ты только что потерял свои чаевые, — сказал я ему. — Сделал?

Он передал мне конверт с документами без комментариев. Затем наклонился и открыл пассажирскую дверь, и Мыш спрыгнул с пассажирского сиденья и обрадованно обежал вокруг машины, чтобы поприветствовать меня, размахивая хвостом. Я опустился на корточки и обнял большого пса.

— Твой пес странный, — сказал Винс.

Мыш начал лизать мне лицо.

— Да. Что собираешься делать?

Винс ухмыльнулся, и на секунду он не казался неприметным. У него была такая улыбка, что смогла бы изменить атмосферу в комнате. Я встал и кивнул ему.

— Ты знаешь, куда прислать счет.

— Да, — сказал он и уехал.

Я вернулся на лодку и отлил немного колы в пустую фляжку. Я осторожно отхлебнул, так, чтобы не раскрыть порезов и не выпустить еще крови. Я слишком устал, чтобы промывать их.

Молли беспокойно шныряла по лодке несколько минут, убеждаясь, что та привязана, а затем взяла две пары свободных шорт и футболок из крошечного шкафа в каюте и положила их там, где Уилл и Джорджия смог ли бы их найти. Наконец она закончила, присев на койку в противоположной от меня части каюты.

— Щит, — сказал я тихо. — Когда ты его использовала?

Она сглотнула.

— Перев… существо бросило Томаса внутрь и он… — Она вздрогнула. — Гарри. Он изменился. Это был… это был не он. — Она облизала губы. — Он сел и начал вдыхать воздух как… как волк. Выискивал меня. И его тело… — Она покраснела. — Он был возбужден. И он что-то сделал и все, что я внезапно захотела — это просто сорвать одежду. И я знала, что он не контролирует себя. И я знала, что он убил бы меня. Но… Я все равно хотела. Это было так сильно…

— И ты подняла щит.

Она сглотнула и кивнула.

— Я думаю, если бы я подождала еще немного… Я не смогла бы подумать об этом. — Она подняла взгляд на меня и обратно опустила. — Он изменился, Гарри. Это был больше не он.

Я почувствовал пустоту. У меня не было слов описать то, что я с ним сделал.

Томас.

Я отодвинул напиток в сторону и сложил руки на животе.

— Ты верно поступила, детка.

Она одарила меня усталой улыбкой. Повисла неловкая тишина. Молли казалось искала что сказать.

— Они… они собираются рассматривать дело Моргана завтра, — сказала она тихо. — Я слышала, как Мэй это говорила.

— Да, — сказал я.

— Они ждут, что мы там будем.

— О, — сказал я, — мы там будем.

— Гарри… мы проиграли, — сказала она, сглотнув. — Умрет невиновный человек. Убийца все еще на свободе. Произошла целая битва и мы так ничего не добились.

Я поднял взгляд на нее. Затем, медленно, я открыл конверт, переданный мне Винсом.

— Что это? — спросила она.

— Фото наблюдений, — сказал я тихо. — Снятые через телеобъектив-увеличитель через квартал.

Она удивленно уставилась на меня.

— Что?

— Я нанял Винса сделать несколько фотографий, — сказал я. — Технически, конечно, Мерфи наняла его, потому что я беспокоился, что мой телефон прослушивается. Но я оплачиваю счет, поэтому на самом деле, это был я.

— Фотографии? Какие фотографии?

— Пути из Чикаго в Эдинбург, — сказал я. — Который открывается на ту аллею позади старого мясоперерабатывающего завода. Я приказал Винсу фотографировать всех, кто выходит оттуда, сразу после того, как проинформировал Эдинбург о встрече на острове.

Молли нахмурилась.

— Но… зачем?

— Чтобы не дать им времени на размышления, детка, — сказал я. — Я был абсолютно уверен, что убийца в Эдинбурге. Так же как и был уверен, что он или она прибудет в Чикаго. Я убедился, что у него не будет времени прибыть сюда другими способами.

Я вытащил фотографии и начал их просматривать. Винс профессионально поработал. Их можно было использовать не то что для идентификации, но и для портретов. МакКой, Мэй, Слушающий Ветер, Бьорн Бьорнгуннарсон, другие Стражи, все были запечатлены, и было снято четко каждое лицо.

— И убедился, что Винс и Мыш будут там, чтобы наблюдать за единственным быстрым путем в город из Шотландии.

Пока я просматривал фотографии, Молли складывала части головоломки в единую картину.

— Тогда… весь этот план действий на острове… встреча, драка… все было уловкой?

— Хитрый койот, — сказал я мудро. — Суууууупер Гений.

Молли покачала головой.

— Но… ты никому ничего не сказал?

— Никому. Должно было выглядеть правдоподобно, — сказал я. — Я не знал, кто мог быть предателем, так что я не мог позволить дать хоть малейшее предупреждение.

— Вау, Оби Ван, — произнесла Кузнечик. — Я… типа под впечатлением.

— План дымовой завесы на острове мог сработать, — сказал я. — А я должен был надавать тумаков перевертышу на дружественной земле. Но позже я начал думать, что никогда не рассчитывал на простую победу. И подготовился так, что можно было бы выиграть несколькими способами.

Что мне на самом деле было нужно — это оружие, которое я бы мог использовать против убийцы. Я уставился на последнее фото на мгновение, и затем показал его ей.

— И сейчас, — произнес я невольно рычащим голосом, — оно у меня есть.

Молли тупо уставилась на фотографию.

— О, — сказала она. — Кто это?

Судебный процесс по делу Моргана был назначен на следующий день, но поскольку Шотландия была на шесть часов впереди Чикаго, я готовился к трем часа драгоценного сна, сидя в кресле. Голова и лицо болели слишком сильно, чтобы я мог лечь полностью.

Когда я вернулся в квартиру с Молли, Люччио уже не было.

Я был вполне уверен, что так и будет.

Я встал следующим утром и оценил себя в зеркале. То, что не скрывала белая повязка, было в большинстве своем в синяках. Вероятно от взрывной волны гранаты. Мне повезло. Если бы я оказался на месте Лары, когда взорвалась граната Переплетчика, избыточное давление скорее всего убило бы меня. Мне повезло, что я был на открытом воздухе, где ничего не сдерживало и не направляло взрыв. Я не чувствовал себя счастливчиком, но я им был.