А мы, а мы, помощные вещи!
Мы — молоты, иглы, пилы и клещи.
Лишь день полосой обозначится желтой,
под нами сгибаясь, на фабрики шел ты.
Теперь с хозяйской расправились кликою,
мы все тебе расстругаем и выкуем.
Тебе,
чья спина под нами ломилась,
тебе сегодня сдаемся на милость.
В просторной кузнице нового рая
молот вздымай, игрушкой играя.
Еды
А мы — товары, питья и еды:
от нас рабочим бесчисленны беды.
Без хлеба нет человеческой власти,
без сахару нет человеческой сласти.
Трудом человечьим добытые еле,
не вы нас, а мы вас рублищами ели.
Рот ценой миллионной разинув,
мы лаяли псами с витрин магазинов.
Да вы дармоедам прикрикнули: слазьте!
И хлеб отныне свободен и сласти.
Все, что смотрели со скрежетом прежде,
берите сегодня, режьте и ешьте.
Машины, вещи и еды
(хором)
Свое берите,
берите!
Идите!
Все, чем работать,
все, что едите!
Идите, берите!
Иди, победитель!
Кузнец
Должно быть, надо мандат предъявить.
У нас мандатов нет,
мы прямо из рая,
а до этого из ада.
Вещи
Не надо,
никаких мандатов не надо.
Батрак
Нога не бритва, -
авось, не ступим.
Давайте, братцы, попробуем!
Ступим!
Нечистые ступают.
Батрак
(трогает землю)
Землица!
Она!
Родимая землица!
Все
Запеть бы теперь!
Закричать!
Замолиться!
Булочник
(плотнику)
Сахар-то -
я его лизнул.
Плотник
Ну?
Булочник
Сладок, просто сладок.
Несколько голосов
Теперь с весельем не будет слада!
Батрак
(хмелея)
Товарищи вещи,
знаете что?
Довольно судьбу пытать!
Давайте, мы будем вас делать,
а вы нас питать.
А хозяин навяжется — не выпустим живьем!
Заживем?
Все
Заживем!
Заживем!
Купчина
(расталкивая толпу, возмущенный, выскакивает)
Как бы не так!
Знайте меру!
Надо же что-нибудь оставить и концессионеру.
Кузнец
Убирайся!
Твоя окончена работа, -
ребятишкам на молочишко подработал.
Знания у тебя хотели призанять -
подучились,
пора и честь знать.
Выброшенный, вылетает купчина. Нечистые жадно посматривают на вещи.
Батрак
Я бы взял пилу. Застоялся. Молод.
Пила
Бери!
Швея
А я — иглу б.
Кузнец
Рука не терпит — давайте молот!
Молот
Бери! Голубь!
Нечистые, вещи и машины кольцом окружают солнечный сад.
Машинист
(к машинам)
Я бы вас пустил.
Не броситесь, рыча?
Машины
Ничего!
Поворачивай рычаг!
Машинист поворачивает рычаг. Загорелись шары. Завертелись колеса. Нечистые смотрят с восхищенным изумлением.
Машинист
Никогда не видел такого света!
Это не земля, -
это
с хвостом поездов горящая комета.
Чего волами подъяремными мычали?
Ждали,
ждали,
ждали года -
и никогда не замечали
под боком такую благодать.
И чего это люди лазят в музеи?
Живое сокровище на сокровище вокруг!
Что это — небо или кусок бумазеи?
Если это дело наших рук,
то какая дверь перед нами не отворится?
Мы — зодчие земель,
планет декораторы,
мы — чудотворцы,
лучи перевяжем пучками метел,
чтоб тучи небес электричеством вымести.
Мы реки миров расплещем в меде,
земные улицы звездами вымостим.
Копай!
Долби!
Пили!
Буравь!
Все ура!
Всему ура!
Сегодня
это лишь бутафорские двери,
а завтра
былью сменится театральный сор.
Мы это знаем.
Мы в это верим.
Сюда, зритель!
Сюда, художник!
Поэт!
Режиссер!
Подымаются на сцену все зрители.
Все хором
Солнцепоклонники у мира в храме -
покажем, как петь умеем мы.
Становитесь хорами -
будущему псалмы!
Откуда ни возьмись соглашатель удивленно смотрит на коммуну; сообразив, в чем дело, вежливо снимает шляпу.
Соглашатель
Нет,
энергичному человеку в раю не место,
не люблю я этих постных рыл.
Социализм неминуем -
я это всегда говорил.
(Нечистым.)
Товарищи, не надо зря голосить,
пение обязательно надо согласить.
(Отходит в сторону и тихо дирижирует ручкой.)
Кузнец отодвигает его вежливо.
Нечистые
(поют)
Труда громадой миллионной
тюрьму старья разбили мы.
Проклятьем рабства заклейменный,
освобожден сегодня мир.
Насилья гнет развеян пылью,
разбит и взорван, а теперь
коммуна-сказка стала былью.
Для всех коммуны настежь дверь.
Этот гимн наш победный,
вся вселенная, пой!
С Интернационалом
воспрянул род людской.
Не ждали мы спасенья свыше.
Ни бог, ни черт не встал за нас.
Оружье сжав, в сраженье вышел
и вырвал власть рабочий класс.
Одной коммуной слили мир мы.
Весь мир обвил рабочий круг.
Теперь иди, попробуй, вырви
его из наших сжатых рук.
Этот гимн наш победный,
вся вселенная, пой!
С Интернационалом
воспрянул род людской.
Навек о прошлом память сгинет.
Не встать буржуям — крут удар.
Землею мы владеем ныне,
солдаты армии труда.
Сюда от фабрик и от пашен,
из городов сюда и сел!
Земля от края к краю наша,
кто был ничем — сегодня все.
Этот гимн наш победный,
вся вселенная, пой!
С Интернационалом
воспрянул род людской.
Занавес
1920–1921
КЛОП
Феерическая комедия
ДЕВЯТЬ КАРТИН
Р А Б О Т А Ю Т
Присыпкин — Пьер Скрипкин — бывший рабoчий, бывший партиец, ныне жених.
3оя Березкина — рабoтница.
Эльзевира Давидовна — невеста, маникюрша, кассирша парикмахерскoй.
Розалия Павловна — мать-парикмахерша.
