Шведы, да и все в Европе, быстро поняли, что Петр I взял устье Невы и прибрежные территории Финского залива навсегда. И, между прочим, с этим «навсегда» многие быстро смирились, наблюдая за тем, как осваивает новые земли российский император.

А что же Москва?

«Деревенский характер города еще больше запечатлевался множеством больших и малых садов и огородов, существовавших почти у каждого, даже и малого двора, не упоминая о садах в несколько десятин пространства»[277].

Ах, хороша была Москва в начале «своей новой истории»! Посмотришь на нее с колокольни Ивана Великого в майскую пору и про политику напрочь забудешь: садовая страна, вся бело-зеленая, исчерченная небрежными линиями рек, накрытая куполом неба, куда из деревянных изб (среди них немало курных на окраинах) тянутся дымовые струи. Даже представить себе трудно, какой красавицей была Москва. Даже думать не хочется о том, как не любил первопрестольную Петр I — онемеченный, в худых немок влюбчивый, московских барынек не терпящий. Чем они ему не нравились — это уж его личное дело, но в Санкт-Петербург он сбежал не от хорошей жизни.

Не лежала у него душа к Москве, хотя не уважать свою родину он не мог.

В 1701 году в Кремле пожар спалил все деревянные здания, очистил место для «новой истории». Петр I воспользовался трагедией и 12 ноября приказал построить между Никольскими и Троицкими воротами Оружейный дом — Цейхгауз.

В том же году в Москве произошло еще одно знаменательное событие: в Сухаревой башне открылась школа математических и навигационных наук, положившая начало светскому образованию в России. А за год до этого в городе появилась первая булыжная мостовая (впрочем, по некоторым сведениям, это произошло еще в 1692 году).

Вслед за навигационной открылась артиллерийская школа, затем (уже в 1707 году) — медицинское училище, а в 1712 году — инженерная школа. Петр I делал все, чтобы поскорее превратить тихую садовую страну — Москву-город — в современный столичный бург.

В 1701 году Петр I учредил около шестидесяти богаделен при московских церквях, куда поступали больные и увечные, а также малолетние до десятилетнего возраста.

В 1702 году царь приказал открыть в Москве два публичных театра. Для этого на Красной площади возвели, как уже упоминалось, большое здание на пятьсот человек для «Комедийной храмины». А второй театр открылся в Немецкой слободе в роскошном доме любимца царя — генерала Франца Яковлевича Лефорта.

Входные билеты печатались на толстой бумаге и назывались ярлыками. В 1703 году сбор с комедий составил четыреста шесть рублей, в следующем году сбор был еще больше.

На новый, 1703 год в Москве стали справлять роскошные триумфальные торжества по случаю побед над шведами. Эти празднества продолжались вплоть до 1710 года.

В 1703 году была напечатана «Арифметика» Ивана Магницкого.

Дела Российской империи отвлекали Петра Великого от первопрестольной. Император вспомнил о Москве в 1722 году, когда решил короновать свою супругу Екатерину I. Конечно же, это нужно было сделать только в Успенском соборе Московского Кремля. Петр для приема гостей повелел строителю Арсенала Христофору Конраду описать Кремлевский дворец, заброшенный после пожара 1701 года. Архитектор исполнил повеление, составил смету ремонтных работ на сумму 53 000 рублей. Таких денег Петр выделить не мог, поэтому строители восстановили лишь Грановитую и Столовую палаты, а также жилой корпус Теремного дворца.

7 мая 1724 года церемония коронования состоялась, ее пышно отпраздновали, и Кремлевский дворец был вновь надолго покинут людьми.

Москва относилась к реформам Петра, к его чудачествам спокойно, без лишней экспрессии.

Впрочем, оказавшись официально на долгое время в роли вице-столицы Российской империи, Москва не потеряла своего значения города-солнца для жителей Московского пространства, то есть Московской губернии с 1710 года, и для жителей, по-современному говоря, Золотого кольца, а также сопредельных с этим кольцом областей и более отдаленных территорий Российской державы.

Мы уже упоминали во вступлении, что ни один правитель Москвы даже не пытался опередить время, обогнать его, как будто знали они, что подобные попытки обычно оканчиваются печально для слишком быстрых бегунов.

…Софья Алексеевна тоже не стала спорить со временем. Но она совершила другую грубую ошибку: предложила жителям столицы новый, неизведанный доселе и очень опасный для любой страны способ избрания монархов с помощью воинов. Подобные методы широко практиковались, например, в Римской империи во II–III веках, когда власть в государстве менялась очень часто, а победители в борьбе за трон великой державы обычно опирались на преторианские когорты. В III веке легионерам понравилась игра в политику. «Солдатские императоры» с 235-го по 284 год менялись очень часто. Это приводило к гражданским войнам, что, в свою очередь, явилось одной из причин, ускоривших гибель Римской империи.

Софья Алексеевна, женщина образованная, о чем пишут практически все специалисты той эпохи, может быть, и знала этот показательный эпизод из мировой истории, но не обратила на него внимания. Она стала стрелецкой царицей, но ненадолго.

У Петра Алексеевича были иные политические ориентиры и цели. Он желал культурного, промышленного взлета России и опирался на тех, кто мог этому способствовать. За Петром было будущее, и поэтому победила его политическая концепция.

Петр Великий одержал в своей жизни много побед. Ему удалось сделать почти невозможное — обогнать время! Он задал развитию России такое ускорение, что вплоть до Крымской кампании великая держава не знала поражений в войнах, быстро развивалась экономически и политически.

Петр не справился лишь с одним наследием ненавистной ему старины — с самой Москвой! Она не могла и не хотела превращаться в Москвабург. Она чисто по-московски уступила политическое первенство Санкт-Петербургу и не конфликтовала по мелочам с юным, сильным, напористым детищем Петровым.

После 1712 года Москва именовалась первопрестольной, сохранила привилегию короновать монархов в Успенском соборе Кремля, что было знаком незыблемости основ жизни на Руси. Иначе с Москвой Петр поступить просто не мог.

Причину его терпимости по отношению к Москве, несмотря на спор императора с ней, нужно искать в истории города и народа, в самой сути их сложной судьбы. Москва появилась на свет не по прихоти какого-нибудь реформатора, сверхэнергичного гения или баловня судьбы — город на Боровицком холме вынянчила и воспитала Московская земля, он развивался вместе с ней как организующее ядро большой территории, которой суждено было стать организующим центром громадной державы. И даже Петр смирился с этим и оставил ей все московское, все исконно русское.

1672 год. 30 мая у царя Алексея Михайловича и Натальи Кирилловны Нарышкиной родился сын Петр.

1675 год. Петр приохотился играть со своими сверстниками в военные игры. Обучением детского полка юного царевича занимался по поручению царя Алексея Михайловича шотландец Павел Гаврилович Менниус.

1677 год. 12 марта дьяк Никита Моисеевич Зотов стал обучать Петра грамоте, рассказывая ему русскую историю.

1682 год. 27 апреля, после смерти царя Федора Алексеевича, Собор избирает царем Петра Алексеевича.

15 мая в Москве вспыхнул стрелецкий бунт. В результате царями были объявлены Иван и Петр, а царевна Софья стала правительницей.

Десятилетний Петр в Преображенском создает потешные полки.

1683 год. 30 мая в Воробьеве немецкий офицер устроил в честь дня рождения Петра потешную огнестрельную стрельбу.

1684 год. Австрия, Польша, Венеция образовали против Османской империи Священную Лигу.

1685 год. В Преображенском возведена крепость Потешный городок для обучения «потешного» войска юного царя стрельбе из ружей, пушек, навыкам военного искусства.