Выведенный в «Опыте о комедии» аллегорический образ Гения Комедии олицетворяет «бесстрастную иронию» — высшую степень комического. Его не интересует будущее людей, так как об этом заботится мать-Земля, природа, но он — мерило их нравственности и поэтому стоит на страже цивилизации (в «Эгоисте» роль Гения Комедии исполняют некие проказливые «бесенята», зорко следящие за сэром Уилоби). Если цель Гения Комедии заключается в том, чтобы подмечать человеческие пороки, то, следовательно, должен подразумеваться некий идеал, норма морали или «здравого смысла», ориентируясь на которую надо оценивать эти пороки. Но таким критерием морали являлась, по Мередиту, гармония трех «начал». В этом усматривается взаимозависимость его философских и эстетических взглядов.

В «Эгоисте», опубликованном в 1879 году, теория комического нашла, в соответствии с замыслом Мередита, практическое применение. Отвергая фактографический метод, который он уподобил в «Прелюдии» лупе часового мастера, сквозь которую можно увидеть «бесконечно малые крупицы улик», дабы преодолеть недоверчивость читателя, Мередит стремился создать характеры широкого типического значения в подражание образам великого комедиографа Мольера. Так, эгоизм является главным свойством сэра Уилоби, как лицемерие Тартюфа или скупость Гарпагона.

Действие «комедии для чтения» развивается в искусственной, изолированной атмосфере Паттерн-холла, куда «не проникает извне пыль житейских дрязг, где нет ни грязи, ни резких столкновений», как сказано в «Прелюдии». Обыденные житейские заботы и материальные лишения не тяготеют над ними. Лишь Вернону Уитфорду приходится помышлять о заработке, но больше из-за гордости, чем по нужде. Вмешательство Гения Комедии придает происходящему ирреальный, сценический эффект. Мередит как бы создает экспериментальные условия, с тем чтобы сообщить своей картине убедительность. Именно в таких условиях наиболее отчетливым становится действие неумолимого закона эволюции. Ослепленный сословными и имущественными предрассудками, сэр Уилоби не способен понять и принять принцип гармонии «начал» и поэтому находится во власти инстинктов «крови» и самого пагубного из них — инстинкта себялюбия.

В романе строго соблюдены три единства высокой комедии — места, времени и действия. Действие здесь замкнуто в пределах усадьбы Уилоби. Герои вообще не покидают Паттерн-холл, если не считать экспозиции к роману (глава IV), где рассказывается о заграничном путешествии Уилоби, впрочем, как о событии давно минувшем. Время действия, по-видимому, охватывает не больше года. Соответственно «географическим» пределам «население» романа весьма невелико — в нем всего восемь действующих лиц, кроме эпизодических фигур (например, леди Буш и леди Калмер), создающих фон повествования. Фон этот чрезвычайно сужен, что придает роману характер камерного психологического этюда.

В разработке коллизий романа Мередит также обращается к принципам драмы классицизма. Растущая антипатия Клары к Уилоби противоречит обету, данному ею при помолвке. Возникший конфликт представляет собой вариацию на тему чувства, противопоставленного долгу. Никакие побочные интриги не мешают развитию главной коллизии.

По существу, на протяжении романа характер сэра Уилоби не меняется. Мередит не стремился здесь показать становление личности героя, как в «Карьере Бичема». Его задача заключалась в анализе эгоизма как социального явления и социальной опасности. Дело в том, что Уилоби рассматривает свои привилегии собственника и дворянина как неотъемлемое право, извечную данность и основу мироустройства. Раболепие окружающих, курящих ему фимиам, обладание всеми благами жизни — начиная от женской любви и кончая редкими, дорогими винами в фамильном погребе — воспринимаются им как естественное состояние вещей. Поэтому он не может понять, почему его преследуют неудачи, и винит в черной неблагодарности всех окружающих. В своем искреннем заблуждении он превращается в трагикомическую фигуру, так как его губит и делает посмешищем не отсутствие ума (он начитан, оборудовал у себя в доме химическую лабораторию, «играет в науку»), но убежденность в собственной непогрешимости. Согласно воззрениям Мередита, эгоизм — это гипертрофированное стремление к самосохранению, которое видоизменилось и рафинировалось ныне вследствие развития цивилизации. Этот «атавизм» присущ всему господствующему классу собственников в целом — аристократам и буржуа, — ибо они стремятся консервировать существующий порядок вещей. Обобщающий же смысл образа Уилоби подчеркивается еще и тем, что фамилия его — Паттерн — по-английски означает «образец», «пример». «Бесенята» терпеливо ждут, когда станет явным «возврат Эгоиста к исконному пращуру». Но этот «возврат» сотрясает фундамент Паттерн-холла. Эволюционные силы, дремавшие в сэре Уилоби, требуют свободного гармонического развития и, встретив препятствие, преодолевают его, отдав Эгоиста на суд Гения Комедии. Именно такой смысл приобретает эпитафия, которой завершается «Прелюдия»: «И, возлюбив себя, себя же он убил».

От главы к главе портрет Великого Себялюбца дополняется новыми деталями, и одновременно на глазах читателей бледнеет и исчезает его облик совершенного джентльмена. Так, льстивое замечание миссис Маунтстюарт-Дженкинсон о том, что у сэра Уилоби «есть нога» (она уподобляет Уилоби благородным кавалерам эпохи Реставрации, носившим короткие панталоны и чулки, открывая напоказ красивые, «породистые» ноги), воспринимается как сарказм, потому что обрастает в главе II ученым комментарием.

«Пора любви — разгул эгоизма!» — восклицает Мередит. Весь роман посвящен истории неудачного сватовства Уилоби. Три женщины, одна за другой, встречаются на его пути. Эгоист выступает в роли новоявленного Париса, с той, однако, комической разницей, что все три женщины не ждут от него ответного чувства, а, напротив, бегут от него, как от чумы. Эта знаменитая ситуация с парадоксальным ее разрешением является одним из многочисленных примеров сатирической иронии Мередита. Подобно своим младшим современникам, Уайльду и Шоу, Мередит обладал отточенным умением «остранять обыденное». Его «общие места навыворот» (так К. Чуковский назвал парадоксы Уайльда) едко пародировали нормы викторианской морали.

Многоликий эгоизм изучается в романе в его разных проявлениях. Помимо сэра Уилоби, многие из тех, кто его окружает, грешат себялюбием, привлекая внимание Гения Комедии. Мередит не ограничивается одним главным портретом Эгоиста, но создает к нему ряд параллельных этюдов. Таковы, например, самодовольный и ограниченный педант доктор Мидлтон, готовый ради старого портвейна из погреба Уилоби принести в жертву дочь, самовлюбленный полковник де Крей, болезненный и мнительный отец Летиции. Эти характеры оттеняют, помогают яснее понять характер главного героя.

Не выходя за рамки изящной комедии, Мередит назначает сэру Уилоби сравнительно легкое наказание — унижение в глазах общества и особенно той своей избранницы, которая, уже диктуя свои условия, соглашается в конце концов стать его женой. Однако не эта развязка наиболее важна в романе, а победа Клары Мидлтон, под влиянием которой Летиция достигает духовного прозрения. Самостоятельность и смелость Клары, ее независимость в суждениях сближают ее с Джейн Эйр в одноименном романе Ш. Бронте, хорошо знакомом советскому читателю. Несомненно, что в намерения Мередита входило противопоставить Клару классическому типу ричардсоновской героини — кроткому и чувствительному существу, кочевавшему из романа в роман со второй половины XVIII века до времен Мередита. Глава XI, где излагаются сентиментальные рассуждения Уилоби о «женской природе», пародирует викторианские понятия о нравственности и викторианские идиллические романы.

Клара обладает непосредственностью души, интуитивным стремлением к простоте и естественности. Свой характер она закаляет в борьбе с Эгоистом. Между нею и матерью-Землей, природой, существует глубокая внутренняя связь, которая, как дает понять Мередит, является источником силы Клары. Отстаивая свои права, она опирается на гармоническое сочетание «начал» в собственной натуре, что дарует ей победу над эгоизмом Уилоби. Преодолевая множество препятствий, готовая даже пойти на рискованное бегство из Паттерн-холла, она отвергает возможность компромисса с совестью. Мередит стремится показать, что в состязании между Эгоизмом и «естественными призывами» природы верх одерживают последние.