Почти неделя прошла с завершившейся апокалипсисом атаки Кадзуёси Брюстера, и она с Майклом Брайтбахом сидели за лёгким столиком летнего кафе в Центральном парке Лэндинга. Клетчатая скатерть, покрывавшая стол, была уставлена блюдами с картофельным салатом, запечёнными бобами и хот-догами. Факт встречи вот так, в открытую, заставлял Бланшар нервничать, но она понимала правоту Брайтбаха. Службы безопасности обращают меньше внимания на тех, кто предпочёл встретиться за ленчем под открытым небом у всех на виду, чем на людей демонстрировавших свою заинтересованность в скрытности их переговоров. Но, всё равно, их столик располагался на слегка выдающемся в глубину озера небольшом мысе. Конечно, направленный микрофон мог зафиксировать каждое сказанное ими слово – в том случае, разумеется, если кто-нибудь достаточно подозрительный направит его в их сторону – зато у них не было соседей, способных случайно услышать разговор.

Брайтбах сунул в рот ещё кусочек хот-дога, прожевал с видимым удовольствием и сделал глоток пива. Затем пожал плечами.

– Мы никогда этого не узнаем, – ответил он. – Хотя лично я думаю, что это так же просто, как выглядит. – Он покачал головой. – Каз и группа накануне потеряли слишком много близких им людей. Он не отправлял запрос на разрешение операции вверх по цепочке, потому что знал, чёрт побери, что не получил бы его, но его это не волновало.

– Но..., – начала Бланшар.

– Не забывай про ленч, – перебил её Брайтбах и подождал, пока она послушно откусила очередной кусочек бутерброда.

– Я не говорю, что он не подложил нам свинью, потому именно так и есть, – сказал он затем, поливая кетчупом свой ​​хот-дог. – Это отправляет псу под хвост все наши планы. И в то же время, я понимаю его. Я лично был знаком с ним и его семьёй. Это нарушение моих собственных правил, но так уж получилось. Так что, да, я понимаю, что именно им двигало. Я не общался с другими, но, судя по тому, что мы видели, они были слеплены из того же теста. И не забудь, четыре члена его ячейки ушли чисто. Мы ещё не пытались связаться с ними, они залегли на дно, как и должны были, но для меня это выглядит так, что они, вероятно, не потеряли семьи во время Майских Беспорядков. Они помогли Казу и другим собрать и установить фургоны-бомбы, а затем убрались к черту с их пути.

Он поставил бутылку кетчупа обратно на стол и впился зубами в хот-дог.

– Скорее всего ты прав, – чуть погодя протянула Бланшар. – Я, как и ты, тоже не могу винить их, однако как бы мне хотелось, чтобы они этого не делали. Но что же нам делать теперь? Нравится нам это или нет, их операция получилась эффективной ­– и эффектной – как ни что иное. Теперь, когда они так сильно проредили ублюдков Ярдли, некоторые другие группы тоже захотят нанести ответный удар. Собственно говоря, я уверена, что многие «свободные художники», протестные акты которых у всех на слуху – наши люди.

– Возможно, – согласился Брайтбах. – И будет ещё труднее удержать их сейчас, когда Ярдли начала аресты «опасных диссидентов», – он поморщился. – Как только большинство людей осознают сколько «пропавших без вести» на совести её с Ломброзо, это станет действительно опасным. А после прибытия Жандармерии всё станет ещё хуже.

«Он кажется совсем не обеспокоенным только что описанной перспективой», – отметила Бланшар.

– Выходит, ты уверен, что Веррочио отправил их? – поинтересовалась она, и он фыркнул.

– После операции Кадзуёси? – он покачал головой. – Я уверен, что они, скорее всего и так собирались их сюда направить, а уж после того как Каз и его люди вышибли целый хренов полк Гвардии – и отправили на тот свет управляющего менеджера солли – наша миз Ксидис, черти б её побрали, без сомнения, с кровью вырвет всё, до чего сможет дотянуться! Так что, если жандармы ещё не были в пути, то я гарантирую, что Веррочио со скоростью поноса отправит их сейчас, чёрт побери. Вот почему я отправил ещё одно сообщение манти три дня назад.

– Что? – Она удивлённо уставилась на него, и он пожал плечами.

– Кэйли, Ярдли уже начала давить сопротивление, – указал он. – Это очевидно, дальше станет только хуже, и мне пришлось поторопить помощь. Как раз пришёлся к стати отправляющийся на Монтану во исполнение заключённых нашим первым связным торговых контрактов скоростной грузовик «Триады». Правда, этот маленький бизнес был одной из идей Гернике, поэтому вполне возможно, что Фролов теперь, когда она так внезапно нас покинула, поставит на нём крест. Но, в то же время, первый грузовик был уже отправлен, чтобы забрать всё, что её представители сумели закупить, а мы имеем «тайного друга» в их команде, – он снова пожал плечами. – Вряд ли в ближайшее время подобная возможность представится ещё раз, так что я решил ей воспользоваться.

– Понятно, – она пристально разглядывала его в течение нескольких секунд. – Ты надеешься, что манти на самом деле откликнутся на твой зов?

– Хотел бы я быть уверенным, что, да, поскольку Веррочио наверняка не оставит без внимания запрос Ломброзо, – признался Брайтбах. – Хоть сомнения и есть, но всё же думаю, что скорее «да», чем «нет», – он легонько пожал плечами. – Они взяли на себя обязательства и должны понимать, что если мы рухнем, то Ярдли и Ломброзо почти наверняка найдут доказательства этого в обломках. Позволить остальной части галактики узнать, что они вдохновили нас и обещали поддержку, а затем махнули на нас рукой, когда мы нуждались в них больше всего, ужасно повредит их репутации среди независимых систем здесь, на Окраине. Да и просив нас без поддержки, они не наберут очков в глазах Лиги. Та всё равно, даже раздавив нас, будет кипятком писать, обвиняя манти в поддержке попытки государственного переворота.

– Цинично, но… похоже на правду, – оценила Бланшар, прожевав очередную порцию своего хот-дога.

– Не пойми меня превратно, – ответил Брайтбах. – Прежде всего, изначально это не было циничным расчётом на участие манти. Я верю, что они действительно ненавидят Солнечную Лигу и УПБ, и думаю, что они почти так же как и мы считают таких людей как Ломброзо и Ярдли моральными уродами. Но, Кэйли, давай будем реалистами. Всего морального отвращения во Вселенной не хватит, чтобы вовлечь кого-либо в конфликт с чем-то размером с Солнечную Лигу, если нет обоснованной, весомой и прагматичной причины, чтобы пойти на это. Судя по имеющейся у меня информации, всё выглядит так, словно Мантикора борется за само своё существование, и если она собирается выиграть в этом противостоянии, то вынуждена задумываться о будущем. Это означает, что она не может позволить себе потерять репутацию, поощряя людей к восстанию против режимов типа Ломброзовского, а затем просто бросая их. И, честно говоря, мне плевать, святые ли манти или нет до тех пор, пока в их собственных интересах помочь нам сбросить его и кровавую маньячку Ярдли.

– Готова подписаться под каждым словом, – с чувством согласилась Бланшар.

– Не сомневался в тебе, – улыбнулся было Брайтбах, но тут же снова стал серьёзен и покачал головой.

– Не сомневался, – повторил он, – но это не прибавляет мне радости от этого хаоса. Ярдли идёт в наступление, и думаю, что она делает это сознательно, пытаясь форсировать события.

– Заставить Сопротивление проявить себя и расправиться с ним? – Бланшар выглядела несчастной, высказывая своё предположение, и Брайтбах кивнул.

– Или это или наше движение будет дискредитировано, – согласился он. – Я не уверен, что Ярдли осознаёт насколько хорошо мы на самом деле подготовлены, но даже если и так, то скорее всего считает, что если репрессии будут достаточно сильны – особенно после того, как Кадзуёси прищемил хвост Гвардии – то это может заставить наших людей выйти на свет, где Гвардия сможет прижать уже их. Ярдли продолжает считать, что у неё всё ещё чертовски более тяжёлое вооружение, чем у нас, не говоря уже о воздушных силах Гвардии, спутниках, системах наблюдения и разведплатформах. Я также уверен, что она продолжает считать, что если вынудит нас выступить в открытую, то сможет сломить нас раз и навсегда, или по крайней мере  кардинально сократить нашу численность.