– Жаль, – продолжил МакНаутэн, – что наш дефицит личного состава и малоэффективное оснащение означает, что имеющиеся резервы рабочей силы будут полностью заняты поддержанием безопасности в остальных частях станции. Но пока мы не сможем усилить или поддержать майора, я хочу, чтобы каждый приложил все силы, гарантировав, по меньшей мере, целостность станции и убедился, что он и его люди освобождаются от любых распоряжений могущих отвлечь их от исполнения приказов губернатора Дуэньяса. Я надеюсь, что Вам, коммандер МакВильямс, это ясно.

– Да, сэр, – МакВильямс понимающе улыбнулся. – Лейтенант МакГичи и я займёмся этим.

* * *

– Абиджат, свяжитесь со станцией.

– Да, сэр, – ответил лейтенант Уилсон, и Джейкоб Завала в ожидании расслабился, в который раз рассматривая ситуацию на тактической схеме.

ЭЭ 301 обосновался на орбите планеты Корица. По вполне понятным причинам Управление Движением не назначило им парковочной орбиты, но астрогатору КЕВ «Кей» удалось найти свободное место. В конце концов не сказать было, что на Сэлташе было не протолкнуться от орбитального движения, чтобы нельзя было найти подходящую траекторию.

Эсминцы капитана Мьяу оставались на орбите вокруг естественного спутника Корицы, и Завалу вполне удовлетворяло такое их положение. Когда эскадра вышла на планетарную орбиту, горстка гражданских судов нервно прыснула подальше от планеты, но в остальном ситуация казалось довольно спокойной. Возможно причиной этого стало то, что большинство орбитальных челноков и внутрисистемных каботажников были заняты поиском и спасением оставшихся в живых членов экипажей Оксаны Дубровской.

Завалы скрипнул зубами снова вспомнив ту бойню, но тут же постарался отбросить эти мысли. Прямо сейчас он должен был сконцентрироваться на других вопросах, и он не мог лгать себе, что не благодарен ситуации, которая позволяла ему отвлечься от мрачных воспоминаний. С другой стороны, у «других вопросов» был потенциал превратиться в ещё более ужасающий хаос, чем самый настоящий расстрел линейных крейсеров Дубровской. В конце концов, на тех кораблях было всего лишь чуть больше  восьми тысяч военнослужащих… в отличие от четверти миллиона гражданских лиц на Станции Шон.

«И которые является той самой причиной – той самой болью в заднице, что так хорошо понимает Дуэньяс – почему на сей раз мы не сможем использовать «Марк-16», чтобы вежливо постучаться в закрытые двери», – подумал Завала. – «А если там действительно расквартирован штурмовой батальон, то вызволить наших людей из тамошней тюрьмы и при этом не стать причиной гибели кучи случайных и неслучайных людей станет далеко не тривиальной задачей. Во всяком случае если командующий станцией не обладает благоразумием Мьяу. А каковы шансы на это, если у того в распоряжении имеется толпа жандармов?»

– Сэр, установлен канал связи с командующим станцией, – сказал лейтенант Уилсон, и Завала поднял глаза от дисплея.

– Спасибо, – сказал он, поворачиваясь к своему комму.

* * *

– Я капитан Яков Завала, Королевский Флот Мантикоры, – произнёс невысокий темнокожий человек с экрана комма. Это сильно отличалось от доминирующего в Сэлташе генотипа, но, как решил МакНаутэн, несмотря на его ​​миниатюрный рост и вежливый тон, никто, пожалуй, не позволит себе каких-либо вольностей по отношении к нему после первого же взгляда в глаза.

– Могу ли я поговорить с командующим Станцией Шон? – Продолжил мантикорец тем же учтивым и непреклонным тоном.

– Я капитан Валентин МакНаутэн, – отозвался МакНаутэн. – Я старший офицер Космических Сил Сэлташа на борту.

Это вежливоуклончатое определение, словно он избегал ответственности, вызвало некоторое смущение в душе у самого МакНаутэна, но не было никакого смысла притворяться, что дела обстоят иначе, и его собеседник похоже это понимал. В целях перекладывания вины губернатор Дуеньяс только приветствовал эту юридическую фикцию, поэтому официально считалось, что МакНаутэн действительно командовал Станцией Шон. Но если МакНаутэн вдруг поглупеет настолько, что забудет, что на борту станции он всего лишь выполняет административные функции, а самой станцией – как и всем остальным в системе Сэлташ – заправляет УПБ, то будет заменён с вызывающей головокружение скоростью.

Во взгляде Завалы мелькнуло понимание того в каком положении находится его собеседник, и МакНаутэн почувствовал, как краска стыда готова залить его лицо. Но мантикорец просто кивнул.

– Мне кажется, я понимаю Ваше положение, капитан МакНаутэн, – сказал он. – К сожалению, Вы и я в данный момент оказались в сложной ситуации. На вашей станции находятся незаконно задержанные мантикорские граждане. Я полностью понимаю, они были задержаны, простите, «помещены в карантин» – по приказу губернатора Дуэньяса, а не Космических Сил Сэлташа. Проблема в том, что я потребовал отпустить их, а губернатор Дуэньяс...м-м-м… отказался сотрудничать. На самом деле, он наотрез отказался отпустить их. Суть нашей проблемы в том, что я вынужден настаивать на их освобождении. На самом деле, мне приказано сделать именно это... любыми средствами, которые будут необходимы. Боюсь, что эскадра вице-адмирала Дубровской уже осознала, что это значит.

Если буквально только-что взгляд этих голубых глаз был сочувствующим, то спустя миг в них уже не было ничего кроме стальной решимости и разрушительной мощи лазерной боеголовки – со всей отчётливостью осознал МакНаутэн.

– Я проинформировал губернатора Дуэньяса, что отправлю абордажную команду на Вашу станцию в течение пятнадцати минут после прибытия на орбиту Корицы, – продолжил Завала. – Мои боты сейчас уже в пути. У меня нет желания причинить дополнительные потери, особенно среди гражданского населения, но мои приказы ясны и я намерен следовать им. Это означает, что мои люди прибудут на станцию Шон в самое ближайшее время. Я не думаю, что губернатор Дуэньяс поручил Вам, освободить людей за которыми я прибыл?

– Боюсь, что не поручал, – ответил МакНаутэн.

– Могу ли я узнать, какие именно инструкции, если они были, он дал Вам?

– Я был проинформирован, что он отказывается освободить Ваших людей из карантина, – тщательно выбирая слова ответил МакНаутэн. – Помимо этого у меня нет конкретных инструкций по этому поводу.

– Должен ли я считать, что Вы намерены отказаться от сотрудничества с моей абордажной партией? – Голос Завалы стал заметно холоднее, и МакНаутэн глубоко вздохнул.

– Ваш персонал не находится под опекой Космических Сил Сэлташа, – ответил он. – За их безопасность и медицинское лечение несёт ответственность Управление Пограничной Безопасности в соответствии с условиями деятельности УПБ здесь, в Сэлташе. Губернатор Дуэньяс сообщил мне об этом абсолютно однозначно, когда его медицинский персонал установил необходимость карантинных мероприятий. Как следствие, я не могу передать их Вам, однако иные формы взаимодействия возможны.

Завала, задумчиво поджав губы, молча смотрел на него несколько секунд. Затем мантикорец откинулся в кресле и склонил голову на бок.

– Могу ли я считать, что Вы, как и я, желаете избежать любых неприятных инциндентов на борту вашей станции, капитан?

– Я несу административную ответственность за безопасность и благосостояние большей части четверти миллиона мирных жителей, не говоря уже о значительной части производственной инфраструктуры моей звёздной системы, капитан Завала, – решительно заявил МакНаутэн. – Я думаю, можно предположить, что никто во всей галактике не желает избежать «неприятных инцидентов», больше чем я.

– Понимаю. А Вы, надеюсь, понимаете, что мои люди так или иначе прибудут к вам на борт. Я бы хотел, чтобы мои боты пришвартовались к станции Шона как и любые другие малые суда и чтобы мои люди прибывали и убывали с минимальным нарушением установленного порядка, благосостояния ваших гражданских лиц или работы ваших промышленных узлов. Так как мы оба похоже хотим одного и того же, будете ли Вы достаточно любезны, чтобы выдать разрешение на швартовку?