…А в том темпе в Аскании-2 шли годы и века, интервалы для серьезных событий. Почти к каждому визиту ниивцев (через их часы и дни) здесь от высеянных семян вырастали яблоневые сады, виноградники и ореховые лесополосы. Нагуливали тело и множились отары овец. Снаружи залетало немало птиц: вороны, голуби, воробьи – они обживались и плодились.

Повторялись ежечасно в «открытке» времена года по методике Терещенко: зима (с морозцами и когда с инеем, а изредка и снегом – если удавалось запустить такие облака извне), весна с оживлением растительности, с ливневыми дождями из тех же НПВ-украденных облаков, с хорами лягушек в каждом пруду и каждой луже, жаркое лето и осень. По четверти земного часа на сезон.

Почвы ГенБио создал отменные, черноземные; ливни разводили в них непролазную грязь.

Привыкли и к тому, что солнца на раз – всякий день, как правило, иного спектрального класса – и освещали все по-разному. Тусклее, ярче, голубее, оранжевее… Это вроде как входило в погоду, в метеосводку Аскании.

…МВ-солнце в окружении звезд в темно-синем небе было подобно Луне. Но глядеть в упор на них не рекомендовалось; разве только на утреннем приближении и вечернем удалении.

И даже пирамидальные тополя в двух аллеях возле усадьбы – одна с севера на юг, другая с запада на восток, различимые с Внешкольца как перекрестие (использовали для поиска места усадьбы) – выгнулись саблями, остриями зеленых верхушек в сторону МВ-солнц. Будто под ветром – в полном безветрии.

В основном же обитал здесь полудикий скот. Одичал виноград высших сортов. Но лакомиться и давить вино было можно – главное, угадать в подходящие пять минут, в К-август, месяц созревания и сбора – от тридцать пятой минуты до сороковой каждого часа.

Оставаясь надолго, заводили огородики для себя, птицу: курей, утей, гусей – на раз; битой набивали потом морозильники в башне и дома.

Разрослась, расстроилась усадьба «Под шестеренкой»; так назвали из-за расположения вблизи того астероида.

Путешествие на барже с обтекателями или на НПВ-катере было подобно бесшумному полету с средней самолетной скоростью. Достигали причала в Аскании за один-два часа. При наблюдении с Внешкольца это был мгновенный огненный штрих от края полигона к «открытке», как падение метеора в небе.

…Вообще же, дела в Аскании к концу второй декады ее существования постепенно превращались в игру и дачу. С самообеспечением мясом, орехами, виноградом – и изделиями из него, хорошо выдержанными.

Между посещениями проходили когда часы (меньше редко: причаливание длительней путешествия), когда дни – а это двадцать-тридцать К-лет. Бывает, что наведывались утром и вечером. Подгадывают к нужной поре, но не всегда удается. Замешкаться при отчаливании на несколько минут, равно как и поспешить – сдвиг на К-месяц. Вместо августа благодатного попадаешь в прохладный сентябрь. А уж о том, чтобы попасть в намеченный К-день, не стоило и мечтать.

Давыд Никитич Шпортько переправил НПВ-баржами, затем из зоны доставил в свой колхоз два табуна лошадей, отару овец, стадо мясных телок и бычков. Так что оправдал свои труды и потерянное время.

…В последние свои два века «открытка» не только бесплатно кормила весь институт, но и позволено было уносить говядину, баранину домой. Только чтоб не торговать. И зря не трепать языками. За последним работники НИИ следили сами, это было в их интересах.

Кое-кто из живших в Ширме и овцу себе во двор пригнал из Аск-2, и не одну. Или коз.

(Замечательно, что сведения о мясном и животноводческом изобилии в Шаре все-таки дошли до сыскных органов – тем более что те, обеспокоенные многими заявами, начали зыркать в сторону НИИ. Уж больно много людей знало, всем на роток не накинешь платок. И… сведения не сработали, потому что заяв о пропаже вагонов-рефрижераторов с мясом или там отар овец, гуртов коров и лошадей как раз и не было.)

А какие груды орехов высились на каждой прибывшей из Аскании-2 барже! Берите хоть мешками. И брали. Орехи – грецкие и лесные, волошские – были пунктиком ГенБио; он был убежден и расчетно доказывал, что засадив ими поля, занятые хлебными злаками, можно прокормить втрое больше людей – и куда более вкусно, калорийно, белково. Поэтому в Аскании-2 такие деревья и кусты преобладали.

Расстаться с такой лафой, прекратить ее, пресечь – было непросто. Особенно на фоне окрестного обнищания жителей благодатной Катагани.

А летом – то есть в середине каждого часа Земли – облакопровод/дождепровод обеспечивал ливни, а после них радуги от похищенных туч. Наполнялись пруды, превращались в озерца ложбины. От воды поднимался разноцветный пар. Купались и загорали – под странными солнцами обычным загаром.

…Нет, славный был мирок. Созданный из ничего, из бросовых камней в космическом пространстве и в горах. С помощью разума и знаний. И в то же время чувствовали: все, исчерпались. Набрались опыта, немало достигли… но дальше не продвинутся.

– Что ж нам здесь, волам хвосты крутить?!

Неслышный шум Вселенной не совмещался с «Цоб, серый, цабе, чалый!..» Становилось все ясней: не то, тупик. Примерка к Материку. Иного смысла Аскания-2 не имела. И возвращались наверх, включались в проект НетСурьеза: залезть за веществом в МВ.

(Тот изначально был холоден к Аск-2, ворчал:

– Норку создали. Для ам-ам в уголке. Быстро и много, пока не отняли.

Многие из тех, кто слышал это, говорили про себя: «Вот гад!..» или «Вот сволочь!..». А потом, подумав: «А ведь правильно».

Он был прав и еще в одном, тот Имярек Имярекович: в таких делах лучше избегать «нулевого» времени. Даже зонного, с К2; вон из-за этого какие несообразности, опоздания/опережения выходили при посещениях Аскании!)

И Дусик как-то раз посетовал за бараньим шашлычком на костре, за бутылкой – и не первой – доброго К-многолетнего самодельного вина под МВ-небом:

– Почему это, Варик, высокие помыслы и усилия людей так быстро обращаются в дерьмо? Взять, к примеру, тэ-вэ, или идеи коммунизма. Да и нашу затею. Как красиво задумано-то было: К-Атлантида!

– Потому что сами барахло, мелкачи, – сердито ответил Любарский.

Варфоломею Дормидонтовичу вспомнилась последняя встреча Нового года в Аскании-2. Это было вчера утром, 14 ноября. Но в их растянутых, наполненных делами и событиями часах как бы очень давно. Прибыли в 9.59:25, встретили в 10.00:00, убыли в 10.00:19 Земли; прожили там напоследок почти неделю.

Аскании-2 исполнилось к этому моменту тридцать дней без двух часов: 718 К-лет от Сотворения, 619 от Оживления.

Растерзали ее в тот же день в шестом часу вечера. Итого просуществовала сия «открытка» 725 лет.

Новогодия происходили в Аскании-2 ежечасно – был ли кто, или нет; только последним днем года оказывалось 30 декабря. Последние полсуток этого К-дня как раз попадали на пять секунд пиканья сигналов точного времени на Земле – и Виктор Федорович Буров в соответствии с этим и своими наклонностями озвучивать мир развил это в предновогодний концерт.

Его система вырабатывала вот что: земные полсекунды первого «пи-и-и» здесь длились час и двенадцать минут. На каждое из пятисот колебаний тысячегерцного сигнала приходилось около девяти секунд – приличное время. Первые такие интервальчики были наполнены вьюжными пиканьями, шорохами межзвездных полей, космической пыли и водорода – напоминали о Вселенных; вперемешку – также по девять секунд – с сигналами «Маяка»: «Не слышны в саду даже шорохи…»

В саду, может, и не были слышны, зато здесь – о-го-го!