Что творилось в «Экспресс-газете» после моего заявления об уходе! Нет, честное слово, я и не знала, что я такой ценный сотрудник! Меня уговаривали, упрашивали, пугали, состоялась даже встреча с самым главным начальником — генеральным директором, а это ого-го-го какой человек! Я тупо твердила одно: для меня это последний шанс создать что-то свое, я не могу его упустить.

И вот нас трое: Жилин, Костылин и я. Мы сидим в одном кабинете почти на головах друг у друга и мечтаем о будущем издании. Этажом ниже вовсю идет ремонт — готовятся кабинеты для новой редакции. Нужно искать людей — газета будет еженедельной и журналистов понадобится много. Мне дали красные корочки, в которых написана должность «Главный редактор газеты „Успех“».

Вообще-то Жилин и Костылин, как и полагается, — две полные противоположности. Потому, наверное, и сошлись. Вовка — спокойный, педантичный, дотошный, немного даже занудный. Чем-то похож на известного приватизатора — за что и получил потом прозвище Чубайс. Юрка — огонь, веселый, эмоциональный, с фонтаном идей и придумок в лохматой башке. Мне с ними хорошо и спокойно. В конце концов, это они отвечают за результат. Значит, есть с кем разделить ответственность. Но никаких любовных историй — оба слишком молоды и совершенно не в моем вкусе. Притом я уже влюблялась в фотографа. Два раза в одну реку не ступают.

Вот так мы сидим в одном кабинете и решаем, где будем набирать сотрудников. Я перебираю всех своих коллег и знакомых. В стране все утряслось-устаканилось, вышла масса новых газет-журналов, все более-менее пристроены и не каждый способен броситься в новый проект, как в омут. А мне нельзя ошибиться — нужны самые-самые, иначе на кой фиг меня сюда пригласили?

А теперь пришла пора рассказать о Самом Главном Человеке в доме, куда позвали меня работать. О Хозяине. Мы, воспитанные в Советском Союзе, еще плохо тогда понимали, что это такое. Слово «хозяин» не имело еще вселенского значения и по советской привычке ассоциировалось со словом «начальник». Но выяснилось, что это две большие разницы! Я потом много повидала всяких хозяев, в принципе они все одинаковые. Но этот — мой первенький.

Я не была свидетелем того, как все начиналось. Я не видела, как в конце 80-х среднестатистического сотрудника среднестатистической советской газеты озарила идея создать первое просветительно-сексуальное издание в стране, где само слово секс было под запретом. Случилось это 20 лет назад — и к нашему времени история создания «Вич-инфо» обросла легендами и вымыслами, из которых больше всего Хозяину нравится такая: в маленьком помещении на улице Поликарпова вместе с грузчиками он лично таскал перевязанные пачки первого номера. Саму газету я помню: тоненькую, серенькую, с неразрезанными страницами. И ощущения свои помню: читая ее, хотелось оглянуться — не застукает ли меня кто за этим занятием. «В-И» — это был прорыв в новую журналистику, так называемую «желтую», о которой до этой поры у нас никто как бы не слыхивал. (Я помню только один термин из курса зарубежной журналистики времен моего студенчества — «продажная».)

Газета «Вич-инфо» появилась в конце восьмидесятых. Еще был Советский Союз и коммунистическая партия. Еще работали отделы цензуры, райкомы, горкомы и всякие ЦК. Как разрешили тогда выпускать газету с голыми попами и словами «секс», «презерватив», «оргазм» и пр.? Объясняю. Именно тогда — в 1987-м на территории СССР был зафиксирован первый случай заболевания СПИДом. Хотя инфицированный был иностранцем, сразу же стало ясно — скоро эпидемия вползет и в нашу страну. Министр здравоохранения Чазов и ученые-эпидемиологи были напуганы этой новостью. И хорошо, что напуганы! — в стране начала создаваться стройная система профилактики и лечения этой чумы XX века. Вот в строчку «профилактика» и влезли учредители со своей идеей создать пропагандистскую газету, посвященную борьбе со страшной ВИЧ-инфекцией. Много позже мне рассказал об этом профессор Вадим Валентинович Петровский (сейчас он возглавляет Федеральный центр по профилактике и борьбе со СПИДом). Это он и его коллеги первыми обнаружили ВИЧ-инфицированного и забили тревогу. Они вошли в редакционный совет новой газеты, были ее консультантами на первых порах и даже соавторами. Но как только закончилась пора первоначального накопления капитала — а деньги творят с людьми чудеса! — все обязательства, касающиеся самой болезни СПИД, были забыты, ученые вычеркнуты из редакционного совета.

Через много лет историю этой газеты будут изучать в экономических вузах, может быть, даже всего мира. Да и вправду феномен — через год — миллионный тираж, еще три года — пятимиллионный! Деньги в прямом смысле лились рекой! Учредителям бы сразу выкупить помещение для редакции да прикупить типографию — в начале 90-х все это стоило копейки, им бы приобрести магазины и лотки для распространения своей газеты, им бы завести корпункты в регионах — и оттуда ее печатать и распространять… Но они — продукт совкового времени — вывезли свои денежки за бугор, спрятали в матрасы — ну и что, если эти матрасы называются американскими банками! Зимой, когда заканчивалась подписка — а это поступления на счета немыслимых сумм, и притом авансом! — учредители уезжали за границу пилить бабки. Я уж не знаю, в каких процентах они там все это пилили, но все пятеро жили в исключительном шоколаде.

И давали жить другим. Рабы тоже были в таком порядке, что считали себя если не небожителями, то уж патрициями по-любому. Особенно сладкой была жизнь у журналистов непосредственно газеты «Вич-инфо». Они получали немыслимые по тем временам гонорары и зарплаты, а выпускали одну газету в месяц. Поэтому ходили по коридору с высоко поднятой головой и никогда ни с кем не здоровались.

Наконец, наступил момент, когда Хозяин решил познакомиться со мной. День и час был объявлен его секретаршей заранее. На ватных ногах я поплелась на второй этаж — административные кабинеты и кабинеты учредителей сосредоточены именно тут. Таких офисов в то время еще не было. Роскошь и сдержанная простота — так бы я определила стиль второго этажа. А уж кабинет Хозяина! Тут поработал небесталанный дизайнер. Все выдержано в бело-серых спокойных тонах, обстановка добротная и богатая, но не подавляет своего низкорослого хозяина. Все продумано до мелочей — даже изящная графика в стиле «ню» на стене великолепна — то ли дань тематике газеты, то ли благодарность теме, которая сделала владельца сказочно богатым.

Описывать кабинет Хозяина гораздо интереснее, чем его самого. Ему бы в разведке работать — там неприметность — самое главное требование. В момент нашей первой встречи ему нет еще и сорока. В коротких пальчиках все время теребит бусы-четки, как католический священник. Но глаза замечательные — хитрые, горящие, пронизывающие насквозь. Он говорит, как рад, что я теперь здесь… что я такая талантливая-расталантливая… что давно мечтал со мной работать… Он даже стал казаться мне симпатичным! Да еще мой бывший шеф — главный редактор «Экспресс-газеты» незабвенный Александр Иванович, оказывается, добавил ложку меда в мое резюме — разозлившись на мой уход, позвонил сюда и ругался с Хозяином: вот, мол, сущность ваша, богатеньких — переманиваете лучших журналистов. Скажи он мне это, когда у него работала, — может, и не ушла бы…

Мне б сидеть и дальше таять, ан нет, язык устал безмолвствовать, и я вступаю в диалог: почему вы, главный редактор миллионного издания, и такой абсолютно не публичный человек? Другие редакторы наперегонки в телевизор лезут, на съездах-митингах выступают, а вас в лицо никто не знает. Он, хитро улыбнувшись, ответил мгновенно и затвержено: в газету люди пишут письма о самом интимном, о самом сокровенном — они не должны знать лица того, кому исповедуются. Да-да, священник на исповеди тоже с прихожанином скрыты друг от друга. (Не зря эти четки в руках, ох, не зря…) Да нет, он, конечно, не святой отец. Он простой Великий и Ужасный Гудвин. Никто его не видел, но все боятся.