Вы спросите: как же при таких нерадивых руководителях газета не просто выходила, но еще и набирала рекордные тиражи? Объясняю: Хозяин все-таки был гениальный редактор. Во-первых, потому, что он все это придумал. Хотя Певец и считал, что идея подобной газеты могла появиться в мозгах только у человека с огромными сексуальными комплексами, я могла с ним согласиться лишь отчасти. Потому что любую идею надо не только придумать, но и воплотить. А тут уже на сексуальные комплексы не сошлешься. Во-вторых, Хозяин сумел собрать команду (от нее к моему приходу уже никого не осталось), заразить ее своей идеей и довести всех вместе до победы, до большого тиража. Это, надо признать, ему удалось блестяще. Другое дело, что большие деньги сильно меняют людей. Я даже жалела, что узнала Хозяина уже почти олигархом, что не удалось поговорить с ним до его взлета к финансовым вершинам, наверное, тогда он был безумно интересным собеседником!

Так вот, гениальность Хозяина как раз в том и состояла, что он создал продукт в виде газеты «Вич-инфо», который мог дальше двигаться почти самостоятельно. И такие фрукты, как Уткин или Вася, помешать этому движению уже не могли.

Я являлась в офис к 11 часам. Первым делом читала почту. Работал огромный отдел по переработке приходящей продукции — каждое письмо надо распечатать, прочитать и определить его дальнейшую судьбу. Письма в «Декамерон» сотрудницы отдела складывали в отдельный ящик, и я каждое утро заходила сначала к ним, чтобы этот ящик забрать. Учетчица отдела писем Оксана при виде меня широко улыбалась и предлагала проводить до моего кабинета. Мы шли по коридору, она рассказывала мне о самых интересных письмах в «Вич» и предлагала эти, на ее взгляд, самые интересные письма отдавать нам в «Декамерон». Я решительно отказалась от этой сомнительной сделки, но потом Оксана принесла мне письма, которые «Вич» забраковал и уже отправил на вечное поселение в архив. Письма были интересные, и я вступила в тайный сговор с Оксаной — она передавала их мне, а не списывала в архив.

Пока не появлялась Павленкова — а это происходило, если вы помните, к «часу утра» — я читала почту, отбирала самые интересные письма и сама же их редактировала. Потом меня часто спрашивали в разных читательских аудиториях — реальные ли истории печатаем мы в наших подборках? И я обтекаемо отвечала: да, реальные, но отредактированные, немного «дотянутые» журналистами. Потому что читатели пишут, как говорится, что в голову придет. А письмо — это маленький законченный рассказик, и каждый должен стать настоящим шедевром. Недаром читатели любят именно подборки писем, и не только у нас — я помню, как Виталий Алексеевич Коротич, незабвенный главный редактор «Огонька», рассказывал, что именно почта подняла тираж журнала до миллиона — случилось это в начале 90-х годов.

Приходила Павленкова, и мы отправлялись обедать, то есть обедала я, а Павленкова завтракала. Столовка находилась в цокольном этаже, и поначалу там вполне сносно кормили. После обеда я читала материалы, а Павленкова еще с час кружила по издательскому дому, собирая разнообразную информацию. Ну, например, когда приедет Хозяин, дадут ли на этой неделе гонорар, кто с кем прошелся под ручку по коридору — в общем, обычные милые мелочи, которые злые люди почему-то называют сплетнями.

Днем забегали авторы — приносили материалы. Обсуждали темы. Авторы — это, как правило, журналисты других изданий, которые сидели в своих газетах на очень маленьких зарплатах и искали способы подработки. Некоторые приходили самотеком — присылали письмо, которое чем-то цепляло за душу, начиналась переписка и — находился новый интересный автор. К вечеру Павленкова сбрасывала мне на компьютер отредактированные и подготовленные к верстке материалы — я их читала, ставила на них подпись, и они отправлялись на 8-й этаж — к художникам, верстальщикам, корректорам. Около семи я уходила, а Павленкова, не поднимая головы от клавиатуры, стучала и стучала тексты для следующих номеров.

Иногда мы с ней подолгу обсуждали наши семейные проблемы. Ее дочка в это время как раз переживала сложную пору взросления: ушла из дома и снимала с подружкой квартиру, вместо учебы в вузе устроилась официанткой в плавучий ресторан, но самое страшное — влюбилась в парня, который оказался наркоманом. Бедная Павленкова не спала ночами, мечтая вырвать из рук злодея свое единственное чадо, а чадо жаждало самостоятельности и не желало слушать мать. Мой сын, уже вполне самостоятельный к этому моменту, наоборот, никак не хотел жениться. В общем, у нас с Павленковой было много тем для разговоров.

А вот о работе мы говорили мало. Как супруги, долго прожившие вместе, уже не нуждаются в длинных беседах, понимая друг друга с полуслова, так и мы — все, что касалось работы, нам было понятно практически без слов. Еще я могу сравнить наш труд с игрой на пианино в четыре руки. Вот пригодилось — не зря же я в детстве занималась в музыкальной школе!

Однако, как это уже было отмечено, все хорошее когда-нибудь кончается.

Наступило лето 2003 года. Павленкова уехала отдыхать — она ведь из Ташкента и ужасно любила брать отпуск именно в жаркое время. А я с Урала и не люблю жару. Поэтому я уезжала из Москвы весной и осенью — и ни разу больше, чем на неделю, в отпуск не уходила. Все боялась, что без меня что-то случится, что-то развалится, что-то непоправимое произойдет. Весной мы с мужем съездили в прелестную поездку по столицам скандинавских стран, осенью запланировали Испанию, и в предвкушении этого я сидела в своем кабинете и работала за двоих.

Когда первый раз Хозяин прислал мне статью на рецензию? Уже и не помню. Просто однажды секретарша передала мне большой конверт, в который была вложена уже подготовленная к печати в газете «Вич-инфо» статья, к ней прикреплена бумажка с размашистой подписью Хозяина: «Прочитайте. Как ваше мнение?» Я — ну дрессированный же Бобик — добросовестно прочитала и так же старательно написала целую рецензию — что и почему не понравилось, как можно исправить. Через некоторое время мне на стол положили новый конверт — в нем было уже несколько статей и с такой же припиской Хозяина. Я забрала работу на дом — и за выходные подробно и по пунктам разложила и прорецензировала каждую статью. Я даже не задумывалась, зачем Хозяину это нужно, тем более так бывает: глаз, что называется, замыливается, и мнение стороннего человека совсем не помешает. Только я не знала, что статьи эти с моими подробными рецензиями Хозяин сразу же после прочтения отсылал непосредственно Васе — своему заместителю, который и готовил эти заметки к печати. Если б я это знала, я бы, конечно, выбрала более мягкие обороты и не такой язвительный тон. Но мне так хотелось продемонстрировать Хозяину свое чувство юмора! Тоже, прямо скажем, рабское желание…

Вот так у меня появилась эта обязанность — рецензировать заметки, которые присылал Хозяин. Мне казалось, что наши оценки совпадают, меня веселила эта работа. Чем больше я читала, тем больше недоумевала — многие статьи в «Вич-инфо» скорее походили на художественные рассказы, на новеллы, на научные обзоры — но к журналистике это не имело никакого отношения! Я стала пытать Сайкину, которая после нашего триумфального возвращения в издательство пришла ко мне в кабинет как ни в чем не бывало и, заискивающе заглядывая мне в глаза, спросила: «Ты ведь на меня не сердишься?» Ну что с нее взять?

Так вот я стала пытать Сайкину — как создаются все эти материалы, кто их пишет, почему они так далеки от правды жизни? Мои худшие оправдания подтвердились — практически все материалы выдумываются, существует целая группа внутри редакции, которая придумывает темы, разрабатывает идеи, ну а журналисты превращают эти идеи в тексты. Мне и Певец в те времена, когда мы распевали с ним романсы в обеденный перерыв, объяснял, что здесь царит «диванная» журналистика. Впервые я слышала такой термин! Но Певец терпеливо разжевывал мне, непонятливой, что хорошо придуманный сюжет — это еще покруче реальных репортажей. Вот он однажды придумал тему про сомов, которые якобы пожирают живых людей. Сайкина подтвердила: целыми днями редакция в полном составе придумывает и обсуждает, чем же еще можно поразить воображение читателей. Вот придумали: якобы во Владимирской области открыли способ выращивания дорогих грибов-трюфелей: надо мужику подрочить на землю, и в том месте, где упало семя, вырастают невиданные урожаи драгоценных грибов. Жилин и Костылин в свое время принесли в газету выдумку про так называемого «черного фотографа» — якобы мастер с фотоаппаратом в руках по ночам снимал через окна незадачливых любовников, а потом отправлял снимке жене или мужу — и начинался шантаж.