Его арестовали вместе с какими-то драчунами на Лоо. Планета располагалась на окраине сектора Полярного Блока и полиция здесь была счастьевская. Датч старался объяснить им, что не имеет отношение к драке. Но его не стали слушать. Вместо этого сунули вместе с остальными в ближайший корабль и отправили на Стамтон. Уже на руднике он отчасти понял причину несговорчивости счастьевцев. Драку спровоцировали специально, чтобы задержать двоих неблагонадежных с точки зрения счастьевской власти людей. Датч оказался ненужным свидетелем их исчезновения. Поэтому его заставили исчезнуть вместе с ними.

Три месяца на Стамтоне показались ему тремя годами. И все эти три месяца Рек с На-Лой безуспешно искали своего капитана. Пока Датчу не удалось собрать надежную группу из людей и кадийцев и придумать план, в конечном итоге спасший всех пленных. Бежать со Стамтона казалось невозможным. Поэтому они подняли весь Стамтон, захватили передающую станцию.

Первым делом пришлось расшифровывать коды доступа в компьютерную систему, выискивать координаты планеты — и только потом делать попытки отправить сообщение. Просто так пытаться выйти на связь не имело смысла. Никто из пленных не знал, где находится. "Где-то посреди космоса. — А что вокруг? — Звезды". При чем, делать все нужно было быстро, пока не подоспела подмога с Гаммы-249 и повстанцев не разгромили. А их непременно разгромили бы, явись сюда на помощь Вегам парочка крейсеров, груженных хорошо вооруженными счастьевскими солдатами.

Сигнал получили сразу две транзитные станции. И тут же переправили в Службу Спасения. А уж там настал черед гадать, что это: чья-то ловушка или дурацкая шутка? Непонятно откуда пришедший, неподтвержденный сигнал. А информация в нем совершенно шокирующая и неправдоподобная. Рабские рудники счастьевцев! Ходили, конечно, слухи о существовании некоего Стамтона. Но больше как страшилка. Скептики считали, что это — лишь выдумки счастьевской оппозиции. Вот, мол, какие они там у себя на Гамме-249 неправильные и нехорошие, тайную планету содержат исключительно ради того, чтобы рабов мучить.

Непроверенные координаты могли завести куда угодно. Лететь наобум никто не решался. И только измотанный отчаянием Рек Дагвард согласился, если не сказать, напросился на эту безумную затею. "Медузе" удалось благополучно пройти по полученным координатам между гравитационных аномалий и метеоритных полей. Ради брата Рек рискнул бы и на большее, чем полёт в неизвестность.

И безумная надежда — "А вдруг Датч там!" — оказалась в итоге не такой уж безумной.

Веги удрали, как только поняли, что не в состоянии удержаться без счастьевцев. А счастьевцы, узнав о том, что координаты Стамтона стали общим достоянием, быстренько "умыли руки" и помогать Вегам, естественно, не стали. Чтобы выбелиться перед мировой общественностью, правительство Гаммы-249 во всеуслышание заявило, что "Счастье Человечества" никакого отношения к рудникам не имеет. Естественно, им поверил только те, кто хотел в это поверить. Однако, с доказательством противного тоже пришлось туго: счастьевцы заранее подготовили план отступления (самоликвидирующиеся маяки и пр.) и теперь обвиняли во всём вегов. Но и общегалактической погони за вегами тоже не возникло. Кадийцы (их на рудниках было большинство) философски заметили, что "спрашивать надо не с рук, а с головы". И прониклись к счастьевцам стойким презрением.

Крутя в пальцах фигурку черного короля, Датч размышлял о своем стамтонском приключении и о том, на сколько он на самом деле злится на Барчу Двасу. Брату он рассказывал о трехмесячном пребывании на руднике чисто поверхностно. Но ведь и Рек предпочитал не вспоминать подробностей своего плена на Маиси. Хотя Реку, судя по всему, пришлось хуже: он не мог сопротивляться. Во всяком случае, сопротивляться активно. А Барча Дваса имеет все основания ненавидеть Датча Дагварда, заставившего ее и всех остальных Вегов панически себя бояться. Да, они мстили за свой страх при любой возможности. Но убить не смели. Почему? Датч догадывался. Скорее всего, счастьевцы запретили им убивать пленных. Слишком дорого и хлопотно раздобывать новых рабов на рудник. А разреши ухлопать одного (даже в качестве исключения) — где гарантия, что потом Вегов можно будет остановить?

"Быть бы мне таким снисходительным, как кадийцы", — подумал капитан "Медузы", ставя шахматную фигурку на край стола. Он не чувствовал никакого снисхождения к Вегам. Маленькие мерзавцы сделали все, чтобы существование на Стамтоне стало невыносимым для всех, кроме них самих. Не ради выгоды, а просто потому, что очень хотели покомандовать и показать свою власть над более сильными. Правильно: где еще в жизни они могли бы командовать и властвовать?

— Почему все терпят Вегов?

Датч повернулся. Перевесившись через спинку дивана, На-Ла заглядывала ему в глаза, дожидаясь ответа.

— Почему ты решила, что их все терпят? — переспросил он.

На-Ла обошла диван и забралась с ногами в дальний угол.

— Ну ты же терпишь, — заявила она в ответ. — Если бы не терпел, размазал бы этого Барчу Двасу по стенке.

— По-моему, я именно это и сделал, — заметил Датч. — Почти.

На-Ла фыркнула.

— Ты почти выиграл у меня последнюю партию в шахматы. Но ведь не выиграл. И сам сказал, что слово "почти" ничего не значит.

— На-Ла! Веги — несчастный народ. У них нет собственной планеты. Их очень мало. Они не умеют ни с кем ладить. Неудивительно, что им так хочется хоть кого-то хоть в чем-то превзойти.

Неожиданно ему пришло в голову, что он оправдывает Барчу Двасу.

— То, что они ни с кем не ладят — их проблема, — категорично заявила маленькая кадийка.

Датч решил не спорить. Настроение На-Лы с ее "размазал бы по стенке" ему не понравилось. Поэтому он оставил тему Вегов, постучал пальцем по столешнице и спросил:

— Когда ты намерена заняться этим пятном?

На-Ла тут же приняла независимый вид и оскорблено заявила:

— Оно не оттирается.

— А ты пробовала? — поинтересовался капитан, поднимаясь.

— Это клей, — констатировала кадийка, соскальзывая с дивана в сторону выхода и намереваясь быстренько ретироваться. — Откуда я знаю, как его оттереть?

— Куда?! Вернись!

На-Ла неохотно подчинилась.

— Возьмешь в кладовке растворитель. Такая маленькая синяя бутылка с оранжевой этикеткой. Потом пойдешь на камбуз. Там у вас с Реком куча всякой ветоши. Возьмешь тряпку, вернешься сюда, нальешь на пятно растворитель и как следует, — он строго погрозил На-Ле пальцем, — очень как следует и очень тщательно вытрешь все это. Поняла?

На-Ла издала тяжкий вздох и потащилась в кладовку.

— Кто звонил?

— Леди Далила, — ответил Рек брату, появляясь в кают-компании. — У нее какое-то очень важное дело и она просила нас зайти.

Датч нахмурился было, но шов на лбу напомнил о себе, занудно потянув кожу. Старший Дагвард досадливо потрогал пластырь.

— Пойдешь один, — буркнул он Реку.

— Это почему еще?

— Я не могу показаться леди Далиле в таком виде, — огрызнулся Датч.

Рек скептически осмотрел брата с ног до головы.

— Ничего особенного, — выдал он резюме. — Подумаешь, пластырь на лбу…

— Я сказал — пойдешь один!

Рек пожал плечами. И пошел один.

Леди Далила встретила Река Дагварда и проводила в изысканную гостиную (язык не повернется назвать это место на корабле лорда Хазара кают-компанией).

— Я очень рада, что вы здесь, на Шаблин Гвас, — ответила на приветствие Река эльдорианка. — А где ваш брат?

— Он… немного занят. — Рек не удосужился выспросить у брата, что ответить на подобный вопрос и решил ничего от себя не сочинять.

Леди Далила из деликатности не стала переспрашивать.

— Особенно приятно встречать именно таких, как вы, — продолжила она. — Вы всегда такие галантные и воспитанные.

— Ну, это скорее относится к Датчу, чем ко мне, — признался Рек.