Отец часто говорил: "Жизнь — такое же дело, как и любое другое. Ее надо делать". Наверное, сей мудрый человек достаточно часто повторял свои слова, потому что братья-близнецы Даниэль и Ричард Дагварды хорошо их усвоили. Хотя не исключено, что их представления о том, как нужно делать свою жизнь, расходились с отцовскими. Джон Раймон Дагвард всю свою жизнь посвятил ирландским танцам. Сперва танцевал сам, потом учил танцевать других. Конечно, ему было бы приятно, если бы близнецы пошли по его стопам. Но Даниэль и Ричард не слишком стремились посвятить себя искусству. Прямо скажем, к танцам у них не было большой склонности. Хотя они и унаследовали от отца музыкальный слух и чувство ритма. Но никакое чувство ритма не поможет, если нет желания.

Первые десять лет своей жизни братья провели на Земле. Потом, после того, как отец получил травму, не смог более танцевать сам и ему предложили вести престижный танцкласс на Марсе — семья эмигрировала на Марс. Следующие семь лет прошли под искусственным небом-крышей самой крупной марсианской колонии Новый Мир. А потом близнецы поставили родителей перед фактом подачи документов в военную академию и отправились делать жизнь такой, какой она им виделась.

К слову сказать, чего только ни "видится" в 17 лет. Например, слава отважных космических первопроходцев, или куча подвигов и генеральские погоны. Конечно, до всего этого нужно дорасти и доучиться. Но если уж взялся делать свою жизнь сообразно мечтам — отступать нельзя.

Шесть лет в академии на Брискселе — ближайшей из внешних (то есть, находящихся вне Солнечной системы) колоний — были захватывающе интересными и очень содержательными. Такими содержательными, что один из преподавателей сказал однажды: "Если прошло четверть часа, как близнецы исчезли из поля зрения — мне становится тревожно". Не со зла, а по большой природной любознательности, Датч с Рекоми часто стимулировали надпочечники своих преподавателей к активному выбросу адреналина. Из самых "простеньких" их "сюрпризов" — отремонтировали старый летательный аппарат из музея академии и на спор подняли его в воздух. Допотопная летающая колымага рухнула через десять метров — но пари близнецы выиграли.

Все это ничуть не помешало Даниэлю и Ричарду (точнее, Датчу и Реку, как они везде представлялись) окончить академический курс: Датчу с отличием, а Реку — не сильно от него отстав. После обязательной восьмимесячной службы в армии (в космических войсках, разумеется), братья вернулись на Марс. Решение не продолжать военную карьеру было вполне осознанное. 17 лет остались далеко позади, целых шесть лет назад, и, при взрослом, здравом рассуждении, мечты о генеральских погонах были отвергнуты. Но очень хотелось попробовать себя в Дальнем космосе. Поэтому было решено пойти в торговый флот.

Говорить о космосе можно много и в результате не сказать ничего. Космическое пространство приспособлено для людей гораздо меньше, чем воздух или вода. Одно дело путешествовать время от времени в качестве пассажиров, и совсем другое — отправиться в долгосрочный полет. Увы, далеко не все, кто заканчивает космическую академию, потом работают в космосе. Многие (большинство) один раз попав надолго в космос, возвращаются для того, чтобы больше никогда дальше Марса не летать. Или вообще предпочитают раздобыть тёпленькое служебное местечко в каком-нибудь крупном порту.

Уже зная, что так бывает, братьям очень хотелось испытать себя. Но, к их большому сожалению, отправиться осваивать Дальний космос пришлось только одному. Родители поставили им условие: должен лететь старший, потому что младший нужен дома и вообще, еще маленький. Конечно "младший" возмутился. Он считал, что факт его появления на свет на два часа позже брата не означает, что он "еще маленький". Но родители проявили настойчивость, да еще как специально подвернулось всего одно место на вылетающем в систему Знот корабле. Так что осваивать космос отправился Датч Дагвард, а Рек остался дома и устроился (не иначе, как из чувства протеста) на марсианский испытательный полигон. Впервые за 23 года жизни братья расстались надолго.

На тихом и мирном Марсе младшему брату пришлось пережить бурные приключения, описывать которые можно долго. А если вкратце: разразилась Война Роботов, в результате которой он лишился дома, пошел добровольцем в ОПП (отряды помощи полиции), проявил себя как сообразительный и бесстрашный человек, помог раскрыть преступные планы владельца автоматизированного металлоперерабатывающего завода, получил несколько наград и повышение, влюбился, разошелся, полетел с важным поручением на Маиси (реестровое название — "Бета-21"), оказался свидетелем правительственного переворота, присоединился к защитникам законного правительства, был схвачен, прошел через тяжелые моральные и физические испытания и в результате, после освобождения, попал в Островной Реабилитационный Центр на Земле.

Странный парадокс иногда можно наблюдать в жизни: одного человека родители оставляют в тихом и надежном местечке — и с ним начинают происходить невероятные и опасные приключения, а другой человек отправляется очень далеко, в неизведанные глубины пространства — и вместо приключений получает размеренную и спокойную жизнь.

Все это время Датч Дагвард исправно нес свою вахту на грузовом звездолете и привыкал к космическому пространству. Разумеется, и на его долю выпали кое-какие сложности, в основном связанные с обслуживанием огромного транспортника (из кокпита в кормовой отсек пешком — около часа, не меньше) и общением с остальными членами экипажа. Самая большая неприятность ждала его на пути обратно. Датч Дагвард слишком долго находился далеко от дома. Корабль, идущий на сверхсветовой скорости, опережает любые средства связи. В результате Датч получил известие о том, что их дом уничтожен, родители погибли, а его брат-близнец после всех приключений находится в Реабилитационном центре только тогда, когда звездолет уже возвращался из своего продолжительного рейса.

Не заглядывая на Марс, где уже некого было искать, Датч Дагвард поспешил на Землю.

Островной Реабилитационный Центр был не самым роскошным медицинским учреждением подобного рода на Земле. Зато он славился самыми квалифицированными и опытными врачами, медсестрами, сиделками, тренерами, массажистами — и особенно (!) — психологами. Лечение здесь стоило дорого. Зато оно, как правило, было результативным. Пока Датч гадал, кто оплачивает пребывание его брата в этом заведении, скоростной рейсовый катер доставил его к внутреннему причалу устроенного полумесяцем искусственного острова.

— У нас созданы все условия, чтобы никто не мог потревожить пациентов, — подчеркнул респектабельного вида врач, к которому обратился Датч.

Реабилитационный центр также производил очень благоприятное впечатление. Корпуса — бело-розовые дома в южном стиле, с обширными верандами и галереями. Почти все свободное пространство вокруг них занимал огромный сад: сплошные экзотические растения, увитые плющом беседки, бассейны с золотыми рыбками и высокая живая изгородь, почти полностью скрывающая не менее высокую железную ограду. В саду гуляли, сидели, играли в подвижные игры, читали, разговаривали, кормили рыбок или занимались еще чем-то обитатели центра. Картина мирная и пристойная. Хотя Датчу с его мрачным настроем здесь не понравилось.