Хотя кресло перед компьютерным терминалом было тем местом, которое для На-Лы олицетворяло самое главное ее жизненное предназначение и в компьютерных системах она со времен оказанной Хазару услуги научилась разбираться гораздо лучше, для того, чтобы вклиниться в защищенную десятью степенями банковскую систему, понадобилась уйма времени. На-Ла возилась уже час. Это было непросто. Устроить диверсию, сидя за компьютерным управлением на эльдорианском оборонном заводе, было гораздо проще.
Пока На-Ла решала поставленную задачу, Датч Дагвард ходил у нее за спиной и думал. Вся эта конструкция, стоящая на фундаменте блефа, могла в любой момент лопнуть, в результате будет ещё хуже чем было: мало того, что они сейчас на Кади пытаются совершить уголовное преступление, взламывая банковскую систему и фальсифицируя счёт, кроме того, они просто зарекомендуют себя как мошенники на Кади и уж тогда им точно никто не поверит и ничего уже не удастся сделать. Способны ли работники банка, а также кадийская полиция и следователи поверить, что они взламывали системы защиты ради благополучия самих же Кади и по просьбе какого-то Златова? Нет! — И Датч решительно остановил На-Лу.
Некоторое время Рек наблюдал за братом, как тот носится из угла в угол, точнее из стороны в сторону, потому что углов у них на кокпите не было. Помещение было овальным. Вмешиваться в мыслительный процесс старшего Дагварда младший не хотел. И так все, что исходит от Виктора Златова, подвергается Датчем резкой критике. Лучше не злить брата лишний раз и вести себя тихо. Когда понадобится что-то обсудить, Датч сам скажет. К концу второго часа ожидания Рек пришел к выводу, что он единственный ничем не занят — и ушел готовить всем еду.
* * *
Советник Табо-Нач был удивлен тем, что у него просит аудиенции какой-то капитан Дагвард. Если бы ему доложили, что к нему прорываются журналисты с Земли, или там, с Гаммы-249, тогда другое дело. Можно было милостиво выделить им пять минут для короткого интервью и лишний раз напомнить всему миру, что Кади — планета серьезная и кадийцы сами знают, что им делать и кому сочувствовать. С другой стороны, этот капитан передал, что дело, с которым он пришел, очень важно для самого Табо-Нача. Это могло означать что угодно. К примеру, какой-нибудь предприимчивый землянин хочет продать советнику секретную информацию о новых военных разработках. Или собирается жаловаться на то, что ему не выплатили обещанную за доставленный груз сумму. Табо-Нач на всякий случай постарался припомнить, не нанимал ли в последнее время кто-нибудь из его людей земных пилотов для доставки каких-нибудь грузов. Ничего не вспомнил, но потом решил, что капитана Дагварда примет. Просто потому, что лучше быть в курсе, если дело действительно окажется серьезным. Вдруг этот землянин, если его не принять, пойдет к кому-нибудь из противников Табо-Нача, а информация действительно окажется стоящей?
— У меня мало времени! — не отрываясь от бумаг бросил Табо-Нач, когда землянина впустили в его кабинет.
— Я знаю, советник. Поэтому постараюсь быть кратким. Есть мнение, что вы пляшете под дудку Полярного Блока.
Советник оставил бумагу, поднял голову и уставился на высокого землянина в темно-синей форме.
— Что я делаю? — переспросил он.
— Убиваете своих соотечественников в угоду правительства Гаммы 249.
"Сейчас он прикажет меня вышвырнуть! И будет абсолютно прав", — подумал Датч. Впрочем, на сколько он успел узнать кади, их легко заставить себя слушать, если с первого момента чем-то ошарашить. Вытяни их на спор — и они оставят все дела и будут спорить. Другое дело, что с высокопоставленными персонами так не разговаривают.
— Интересное мнение, — совсем не разозлился Табо-Нач и совсем отложил свои бумаги. — Я хотел бы узнать, почему оно возникло.
— Вы намереваетесь совершить политическое убийство, которое очень выгодно правительству "Счастья". Для Блока это привычная тактика: убирать неугодных руками их же соотечественников. Вспомните заказное убийство лидера вашего демократического движения Нмера-Кинта. Как потом выяснилось, он был против вступления Кади в Полярный Блок — и они заплатили деньги трем вашим соотечественникам за то, чтобы те подложили бомбу под порог его дома. Конечно, счастьевцы отрицали свою причастность к этому прискорбному инциденту, но ваши средства массовой информации дали понять, что Кади знает, кто отвечает за злодеяние.
Табо-Нач встал и вышел из-за стола. Теперь они стояли лицом к лицу. Пятнистая кожа кади потемнела. Он разозлился. Но Дагвард решил, что отступать поздно.
— Для Гаммы 249 война со своими соотечественниками — привычная тактика. И они пытаются привить этот способ делать политику и другим расам. Теперь вы на Кади стараетесь внедрить счастьевские методы и убивать в угоду им своих соплеменников.
— Чушь! — рявкнул кади. — Как ты смеешь мне это говорить?!
— Вы сами знаете, что в истории Кади уже были такие прецеденты. Тот, о котором я упомянул, не единственный.
— Не землянину рассказывать мне, кади, историю моей родины!
— Нмера-Кинта убили всего три года назад. — Датч понимал, что рискует. Но даже если сейчас этот Табо-Нач ударит его, (а от кади, даже высокопоставленного, это вполне можно ожидать), советник уже вступил в спор. Он сперва постарается доказать, что аналогии неуместны, а уж потом прикажет выбросить наглеца вон. Поэтому Датч рискнул добавить: — Если вы забыли свою историю, почему землянину вам ее не напомнить?
Кади был приблизительно одного с ним роста. И даже не слишком квадратный. Но это был кади. Получить от него зуботычину очень не хотелось. Но Датч заставил себя не двинуться с места. Поэтому удар Табо-Нача очень легко достиг цели. Личные кабинеты высокопоставленных кади отличались тем, что были довольно маленькими и тесными. Лишь по этой причине Датч устоял на ногах: отлетел назад и уперся спиной в стену.
Должно быть то, что он не сделал попытки увернуться, немного охладило советника Табо-Нача. Он не стал продолжать рукоприкладство.
— Убирайся вон! — потребовал он, сопя и раздувая ноздри. — Не дожидайся, когда я прикажу арестовать тебя за оскорбление и клевету.
Датч отлепился от стены и осторожно потрогал скулу. Если бы кади ударил его по настоящему, рассеченной кожей и кровоподтеком не кончилось бы. Как лошадь, которая не ударит человека с той же силой, с какой влупит по другой лошади, кади даже в гневе умудрился учесть, что перед ним — создание несколько более хрупкое и ударил вполсилы. Датч выпрямился.
— Я не уйду, пока вы не выслушаете меня до конца, — сказал он как мог спокойнее.
Кади можно переубедить, или хоть заставить задуматься, если не испугаться его угроз и физической расправы. Советник отступил и даже, видимо, перестал злиться.
— Я не знаю, что тебе нужно, — сказал он Датчу. — Если ты хочешь, чтобы я перешел на сторону тех, кто против присоединения к Полярному Блоку, то тебе следует пересмотреть свои методы агитации.
Датч позволил себе чуточку расслабиться.
— Простите, советник. В мои намерения не входило оскорблять вас. Я всего лишь хотел, чтобы вы меня выслушали.
— Оригинальный способ.
— Если бы я просто сказал — отступитесь от Полярного Блока — вы не обратили бы на мои слова никакого внимания.
Табо-Нач вернулся в свое кресло.
— Довольно оправданий, — сказал он. — Ты добился того, что я тебя слушаю. Что еще ты можешь мне сказать?
Датч шагнул к столу.
— Я помогал кади бороться за независимость их родины не ради того, чтобы теперь мне пришлось бороться с самими кади за независимость моей. Если вы убьете министра Гван-Ло, сторонники Полярного Блока окажутся в большинстве. И скорее всего, они победят. Ни для кого не секрет, что Гамма-249 просила у Кади военной помощи. И вам придется ее оказать, если вы вступите в Полярный Блок. Земля всегда поддерживала Кади и ваш союз против нее будет предательством. Земляне всегда симпатизировали вам и верили. Вам перестанут верить. И Гамма-249 никогда вам не поверит. Если вы, после всей поддержки, которую оказало вам Земное Содружество, так просто выступите против него, значит вы и их можете бросить в любой момент. Они постараются воспользоваться вашим космическим флотом, а потом, сохранив свои силы за вашими спинами, расправятся с вами. Кади гордятся, что никогда не были рабами. Что ж, вы добьетесь того, что станете рабами "Счастья Человечества".