Эвиза не знала о его мыслях и все больше воодушевлялась. На ее щеках ярко проступил румянец, глаза почти светились. Она сама словно светилась изнутри. Хотя возможно, эффект был из-за контраста серо-белых стен и ее светлого, словно светящегося, платья.

— Вы, Ричард, впервые в жизни находитесь на уникальном положении человека, перед которым вдруг открылись безграничные возможности. И вы оттолкнете от себя такую возможность? — Теперь она просто сжигала его взглядом.

— Бред какой-то, — буркнул он и принялся разглядывать тощее растение напротив скамейки.

Одно дело слышать, что есть такая вот планета, а совсем другое — попасть на нее.

— Вот так с ума и сходят, — заключил он. — И я должен верить своим ушам. Это вы серьезно все сейчас говорили?

— Конечно серьезно! — воскликнула она.

— Ну, тогда объясните, что это за безграничные возможности вы мне сулите?

— Вы не понимаете? Вы станете свободным человеком.

— Вот спасибо. А до этого я, безусловно, был несвободен. — Он снова сел и прищурился снизу вверх на девушку. — А вы — свободны?

— Конечно, — с жаром подтвердила Эвиза.

— Совсем-совсем?

— Да.

— И можете делать то, что хотите?

— В каком смысле? — Она почувствовала подвох.

— Ну, например, вы можете привести меня в космопорт, посадить на корабль, ну, хоть на мой собственный и отпустить на все четыре стороны?

Она обреченно поникла.

— Я вижу, что мы с вами говорим о совершенно разных вещах.

— Я заметил.

— Зачем вам улетать? Ну подумайте сами. Чтобы снова вредить нашему народу? Я пытаюсь объяснить вам, почему вы должны остаться.

— Могли бы не объяснять, — он встал и засунул руки в карманы. — Зачем? Разве у меня есть шанс уйти от вас? А если нет — к чему убеждать? Так и так вы меня здесь оставите.

Она была готова к тому, что каждое слово придется много раз "объяснять на пальцах". Поэтому просто кивнула.

— Свобода — это сложное, всеобъемлющее понятие. Гораздо более сложное, чем вы себе представляете. Вот, к примеру, я могу выбрать себе профессию сообразно со своими природными склонностями.

— Ну, это все так делают.

— Я могу жить сообразно со своими потребностями, — не смутилась Эвиза. — Мне не грозит голод, безработица. Меня никто не может оскорбить или унизить мое человеческое достоинство.

— Солнце светит на небе, — перебил он ее.

— Что? О чем вы?

— Я сказал, что солнце светит на небе.

Она пожала плечами, в очередной раз напомнив себе, что перед ней — человек ненормальный.

— Ричард! Зачем заострять внимание на очевидных вещах? Разумеется, солнце светит. Сейчас день. Мы говорим о другом.

— Как раз об этом. То, что солнце светит — очевидный факт. — Он вынул одну руку из кармана и решительно ткнул пальцем в сторону солнца. — Вы ведь не твердите мне через каждые пять секунд, что солнце светит. Зато твердите о том, что вы здесь свободны. — На этот раз он ткнул пальцем в сторону самой Эвизы. — Но если свобода — такой же очевидный факт, как солнце — зачем постоянно о ней твердить? Кого вы хотите убедить в том, что вы свободны? Меня? — последовал категоричный тычок себе в грудь. — Или себя?

В грудь Эвизы он тыкать не стал, но девушка все равно подалась назад от его пальца.

— Вы ничего не понимаете! — горестно воскликнула она. — Мы по настоящему свободны, в отличие от жителей других планет.

Он подумал, что разговаривать с этой особой бесполезно. В свою очередь о том же самом подумала и она. На некоторое время разговор увял. После некоторых раздумий Эвиза печально покачала головой.

— Почему вы не хотите меня понять?

— А вы хотите меня понять? — Рек злился.

— Да.

— Это вам кажется. Для вас слово "понять" значит — "переубедить". И хватит об этом. Вон та штука летает? Та, у противоположной стены?

Эвиза оглянулась. Рек вдруг сорвался с места и размашистым шагом пошел через улицу. Девушка с запозданием устремилась за ним.

— Куда вы?

— Давай покатаемся, что ли, — невинно предложил Рек, в две секунды разобравшись с тем, как открывается дверь. — А то этот ваш город мне уже оскомину набил.

Эвиза сделала доблестную попытку его остановить.

— На этом катере кто-то прилетел.

— У вас же всё общее. Покатаемся — вернем обратно. Только сначала вот что. — Он вынул из кармана узкую полоску мягкого металла.

— Нет-нет, вы не правильно поняли, то есть катер можно взять, но нужно сначала объяснить вышестоящему начальнику и обосновать, что в данный момент тебе катер действительно необходим для общественно полезного дела!

— Мы непременно это сделаем! Только чуть позже.

Она искренне встревожилась. Но еще больше она встревожилась, когда Рек решительно схватил ее за талию одной рукой, а другую запустил в ее пышные золотистые волосы. Эвиза ойкнула, когда он резко сдернул с её волос заколку, от чего прическа стала еще эффектнее, хотя лицо несколько скисло. Но возможно, это было и лучше, чем светящееся лозунгами идеологов "Счастья Человечества" целеустремленное выражение.

— Не дергайся. — Он отпустил девушку и посмотрел по сторонам. Потом наклонился и кинул обе полоски в водяной сток.

— Поехали.

Он категорично подхватил девушку под руку и почти забросил в машину. Прыгнул следом и захлопнул дверцу. Нужно было как можно быстрее уехать от выброшенных передатчиков, пока те, кто следят за ним и Эвизой, не поняли, что случилось.

— Ты не понимаешь, — попыталась встрять девушка. — Эти передатчики для твоей же пользы. Ты ведь здесь новый человек. Можешь заблудиться…

— Правда? А ты тоже можешь заблудиться? — Он запустил мотор, искренне радуясь, что счастьевские модели мало отличаются от земных.

— Ты о чем? — переспросила девушка, когда они вывернули на дорогу и Рек прибавил скорости.

Дагвард криво усмехнулся. Эта девица старалась быть серьезной и уверенной, но на самом деле уже, кажется, начинала его бояться.

— Тебе-то зачем передатчик? Или у вас все с такими штуками ходят?

Она попыталась еще раз воздействовать на его здравый смысл:

— Всё равно ты не сможешь далеко улететь.

— Правда?

Рек уверенно повел катер по улице, даже по правильной стороне. Пока еще он не собирался привлекать к себе внимание. Эвиза со вздохом пристегнулась, понимая, что выпрыгивать на ходу будет глупо, а ее пациент не собирается возвращаться.

— Не вздыхай так тяжко, — посоветовал Рек. — И не волнуйся: тот, первый передатчик, который ваши оставили на виду в моём плаще, я выбросил в палате этой вашей больницы, пока переодевался.

Таким образом, передатчиков было выброшено три: один, который оставили на видном месте — ещё в больнице, а два хорошо спрятанных — здесь, в сливной канаве. Когда смысл сказанного дошел до Эвизы, она наконец по-настоящему испугалась. И это лучше любых слов сказало Реку, что больше сюрпризов не имеется.

— Как… Как ты догадался? Что теперь будет? Зачем?!

— Я не вчера родился, милая. Расслабься. Воспринимай это как приключение. В твоей жизни маловато приключений!

— Ричард! Тебе не следует так поступать!

— Почему? Впрочем, неважно.

Он решительно вывел катер по ближайшему маршруту из города. И уже оказавшись среди полей и холмов прибавил скорости.

— Теперь давай, говори, где остальные?

— Я не знаю.

Рек повернулся к ней, небрежно управляя одной рукой и совсем не смотря на дорогу.

— А что ты вообще знаешь?

— Я хочу тебе помочь…

— Согласен на любую помощь, если покажешь хоть приблизительно, где те люди, которые были вместе со мной.

Он решил больше ее не пугать и положил вторую руку на штурвал. Побоялся, что Эвиза может со страху сделать какую-нибудь глупость (например, упасть в обморок или вцепиться в него и помешать вести машину).

— Ты ведь сама сказала, что мне отсюда не уйти. Я просто хочу убедиться, что с моими товарищами все в порядке. Неужели ты совсем не можешь мне помочь в этом? А потом, ты сама утверждаешь, что отсюда никуда не деться, так чего бояться? Вы же свободные люди! Почему вы скрываете от меня судьбу моих друзей? Боитесь?