— Правая рука? — переспросила мисс Пармали.

— Мальчик на побегушках за чашкой кофе, за сандвичем, за билетами на самолет, — пояснил Гарви. — Помощник во всем. — Он взглянул на Куиста. — Тебе все еще не нужен совет?

Куист улыбнулся:

— Ты все равно дашь его мне, нужен мне твой совет или нет.

— Где–то за всем этим стоит давно потерянный брат, отец, дружок покойной мисс Беверли Трент, — начал Гарви.

— Прости меня, Дэниел. — Прервал его Куист. Он обратился к мисс Пармали: — Беверли Трент был ее сценический псевдоним. Нам нужно выяснить ее настоящее имя, а также нет ли у нее давно потерянного брата, отца, друга.

Пальцы мисс Пармали пришли в движение.

— Какой–то псих, возможно один из этих, является шантажистом, — продолжал Гарви. — Поскольку его денежный источник иссяк, теперь он становится демоном мести. Он достал Сейбола, он достал Либмана, он достанет Джонни — если только ты не перейдешь ему дорогу, — и он сначала достанет тебя, Джулиан. Мой совет: убедить Джонни пойти в полицию, а если он не захочет, пусть полагается на себя. Ты не Мэнникс. Джонни, возможно, твой друг, но ты не должен подвергать из–за этого свою жизнь опасности.

— Тебе никогда не говорили, Дэниел, что ты похож на Майка Коннорса? — весело спросил Куист.

— Кто такой, черт побери, Майк Коннорс?

— Актер, который играет Мэнникса на телевидении.

— Иди к черту! — огрызнулся Гарви.

— Все будет сделано прямо противоположно твоему совету, Дэниел. — Куист наклонился вперед, чтобы положить в пепельницу окурок сигары. — Я хочу получить ответы на те вопросы, которые я поставил. Я нуждался в них вчера. Ожидаю их к завтрашнему дню.

Воцарилось молчание.

— Джонни знает, что вы трое обладаете всей информацией, — сказал Куист. — Он будет помогать всем, чем сможет. Мне кажется, что тебе надо слетать в Голливуд, Дэниел. Это отправная точка для того копа, для Сейбола и для Либмана. Мы с Лидией будем разрабатывать этот конец. Я ожидаю полного отчета от тебя завтра к вечеру.

— Все, что мне надо сделать, — возразил Гарви, — найти обитую войлоком камеру и запереть тебя в ней.

— Когда ты вернешься с отчетом и докажешь мне, что я впустую трачу время, я капитулирую, — пообещал Куист. — Мне хотелось бы, чтобы мы продвигались быстро и эффективно. Мне неприятна мысль, что нам придется распутывать эту историю уже после того, как Джонни окажется в морге.

Миссис Делберт Шир, вице–президент Фонда по борьбе с заболеваниями дыхательных путей, жила в красивом, заново отделанном особняке в Восточном округе на Восьмидесятой улице. Основным принципом в оформлении интерьера была скромная элегантность. Стоя в маленькой приемной на первом этаже дома, Куист говорил себе, что семейство Шир не принадлежит к новым богачам. Ковер был турецким, музейный экспонат. Два кресла с высокими спинками и квадратный стол посредине, на котором стояла маленькая серебряная вазочка для визитных карточек, возможно, были работы флорентийского ремесленника начала века. На стене висел портрет маслом джентльмена с грубыми чертами лица; медная табличка информировала простых смертных, что это Делберт Шир. Куиста заинтересовало, был ли это муж дамы или ее тесть. Он выглядел на свои шестьдесят, значительно старше леди, которую Куист видел в субботу вечером в «Гарден». Дата под неразборчивой подписью художника указывала, что портрет написан десять лет назад.

Горничная в форменном платье, которая впустила Куиста, возвратилась, чтобы сказать ему, что миссис Шир будет рада принять его в своей личной гостиной на третьем этаже. Она провела его к маленькому старомодному лифту и нажала для него кнопку с цифрой «3».

Личная гостиная была залита солнцем. Снова безукоризненный вкус. Сама миссис Шир несколько удивила Куиста. В субботу вечером она была одета слишком нарядно и на ней было слишком много драгоценностей. Сегодня она надела очень простое и, судя по всему, очень дорогое шерстяное платье. Из драгоценностей только широкое обручальное кольцо на пальце. Она оказалась моложе, чем он думал, — ей было не больше сорока. У нее была удивительно хорошая фигура, почти как у юной девушки. Миссис Шир быстро направилась к нему, протягивая руку.

— Какой приятный сюрприз, — сказала она. Ее рукопожатие оказалось крепким. — Вы не поверите, но я пыталась связаться с вами по телефону сегодня утром, мистер Куист.

— Я не был в офисе, — ответил он.

— Садитесь, — предложила она. — Не слишком рано, чтобы предлагать вам выпить, или вы предпочитаете кофе?

— Ничего, благодарю вас, — отказался Куист. Он устроился в удобном кресле, предложенном ею.

— Я хотела поблагодарить вас за то, как блестяще вы справились с ситуацией в субботу вечером, — сказала Мариан Шир. — Без вас у всех нас, наверное, случился бы нервный срыв, и нам достался бы покинутый корабль.

— Это целиком заслуга Джонни.

— Правда, он был великолепен?

— Ему нет равных, — ответил Куист.

Мариан Шир уселась напротив, глядя на него с вопросительной улыбкой.

— Какой интересный портрет вашего мужа внизу, в приемной, — заметил Куист. — Ведь это ваш муж, не правда ли?

— Да.

— Он был в «Гарден» в субботу вечером?

Ее улыбка не поблекла.

— Мой муж умер около шести лет назад, мистер Куист.

— Простите мою неловкость.

— Ничего страшного, — сказала она. — Делберт прожил очень насыщенную, активную жизнь. Ему было семьдесят два года, когда он умер однажды утром по дороге в свой офис.

Значит, она была больше чем на тридцать лет моложе своего мужа. Ее интерес к Куисту просто как к мужчине вполне объясним. Он остро ощущал его. Эта женщина готова к приключению, сказал себе Куист.

— Я хотел задать вам один вопрос, — приступил он к делу, — который, вполне вероятно, покажется вам странным.

— Постараюсь ответить на него, — сказала она.

— Не было ли попыток отговорить ваш Фонд от выступления Джонни на благотворительном вечере?

Ее искусно подрисованные брови приподнялись.

— Боже мой, нет! А разве могло быть такое?

— Вы знаете, что я занимаюсь общественными связями Джонни, — объяснил Куист. — Кое–кто пытался доставить ему неприятности.

— Кто?

— Хотел бы я знать, — вздохнул Куист. — Люди, достигшие такого общественного положения, как Джонни, часто становятся мишенями для сумасшедших, составителей анонимных писем, разного рода психопатов. В моем деле я постоянно сталкиваюсь с подобными вещами — беспокойство от идиотов. Склонен думать, что ложная тревога относительно заложенной в самолет Джонни бомбы в субботу вечером возникла из подобного источника. Кто–то пытался помешать ему появиться на концерте, пытался разрушить его общественный образ. — Куист улыбнулся. — Моя работа состоит в том, чтобы этот образ оставался ярким и незамутненным. Меня интересует, не поступало ли в вашу организацию каких–то писем, дискредитирующих его, или не пытались ли вас убедить не привлекать его к благотворительному концерту?

— Как скверно, если кто–то поступает подобным образом, — сказала Мариан Шир. Она достала сигарету из шкатулки, стоявшей на столе рядом с ее креслом. — Пожалуйста, курите, если хотите, мистер Куист.

— Боюсь, я предпочитаю сигары.

— Я люблю запах сигар, — успокоила она его.

Он поднялся и достал свою зажигалку, чтобы дать ей прикурить. Из внутреннего кармана своего пиджака Куист вынул небольшой кожаный портсигар и извлек оттуда одну из своих сигар.

— Как это ужасно для Джонни, — заметила Мариан Шир.

— Постоянные угрозы, бесконечные оскорбления — вот основная причина, по которой Джонни ушел со сцены два года назад, — объяснил Куист, несколько упрощая правду. — В субботу вечером он показал нам, какую потерю с его уходом понес мир развлечений. Хорошо бы остановить его мучителя, если удастся, потому что мне хотелось бы, чтобы он вновь занялся своей карьерой.

— Все, о чем вы говорите, мистер Куист, для меня полная неожиданность. Нет, Фонд не получал ничего такого, что можно было бы принять за просьбу не использовать Джонни.