— «Мэдисон–сквер–Гарден». Сегодня вечером на хоккейном матче.

— Вас, должно быть, дурачат, — сказал Кривич.

Для Джонни Сандза в «Гарден» был оставлен билет. Очень хорошее место, в самом центре ледового поля.

Кривич выглядел так, будто не мог поверить своим глазам. Он проверял со своим человеком прослушивание телефона Куиста в цокольном этаже. Времени для выяснения источника звонка было мало, но послание записали на магнитофон. Оно было точно таким, как рассказал Джонни.

— В этом нет ни малейшего смысла, — заявил Кривич. Он взглянул на свои часы. — У нас есть четыре часа, чтобы все организовать. Мы можем буквально взять Сандза в кольцо, можем перекрыть все выходы. Если кто–то и возьмет у Сандза сумку с деньгами, мы скрутим его, не успеет он отойти и на двадцать ярдов. Ни один человек в здравом уме не станет планировать такой способ, чтобы забрать выкуп.

— Кто говорит, что он в здравом уме? — спросил Джонни. — Последние три дня должны убедить вас в обратном. Знаете что?

— Что? — поинтересовался Кривич.

— Держу пари, что он изобрел способ, чтобы его план удался. Все остальное работало на него.

— У него нет ни малейшего шанса получить деньги, — заявил Кривич, но он выглядел взволнованным.

Полицейское наблюдение было спланировано тщательно и эффективно. Джонни должен был занять свое место и принести сумку с деньгами. Выходы предполагалось перекрыть. Около двадцати человек должны были расположиться неподалеку от места Джонни. В «Гарден» был аншлаг, потому что «Рейнджеры» играли со своим главным соперником, бостонскими «Бруинзами», но Куист, воспользовавшись своим особым положением, достал четыре билета: для себя, Лидии, Гарви и Конни Пармали. Они расположились на противоположной от Джонни стороне спортивной арены, но у них была прекрасная возможность наблюдать за всем, что могло произойти. Было что–то жуткое в их походе в «Гарден». Все вооружились театральными биноклями, чтобы наблюдать за тем, как убийца заберет целое состояние в мелких купюрах, а затем будет схвачен полицией. У него не оставалось ни малейшего шанса исчезнуть со своей добычей.

Кривич подготовился практически к любой неожиданности. Преступники, как правило, придерживаются одного и того же способа действия. Этот человек пытался напугать всех бомбой, якобы заложенной в самолет, чтобы заставить Джонни вернуться в Чикагский аэропорт в субботу вечером. И на этот раз он мог воспользоваться этим трюком. Тогда всем зрителям, двум хоккейным клубам, билетерам и другому персоналу пришлось бы покинуть «Мэдисон–сквер–Гарден». Неизбежно возникла бы паника. Можно было предположить, что человек, за которым они охотились, в суматохе выхватит сумку с деньгами у Джонни и улизнет с ней. Этот план не сработал бы, потому что людям Кривича было приказано не покидать своих мест в любой суматохе. Убийце не удалось бы выполнить задуманное… и однако… однако… Зачем устраивать невозможную ситуацию, если из нее нет выхода?

— Невидимок не существует, — пытался уверить себя и других Кривич. — Он должен попытаться уйти с этой сумкой в руках. И даже если невидимка существует…

Слушавший его Куист рассмеялся.

— …даже если невидимка существует, то невидимая сумка — нет! — закончил Кривич.

Джонни снова обратился с просьбой выдать ему оружие, на этот раз к Кривичу.

— Я имею право на какую–то защиту, — объяснил он.

— Положитесь на нас, — ответил Кривич.

У Куиста возникли свои опасения относительно этой ситуации, и он ухитрился заманить Кривича в свой кабинет, чтобы изложить ему их.

— Вы знаете Пьера Шабрена, управляющего «Бомоном»? — спросил Куист лейтенанта.

— Встречался с ним, — ответил Кривич. — Он время от времени сотрудничает с моим отделом. Незаурядный человек.

— Прошлой ночью он предупреждал меня относительно кое–каких обстоятельств, — объяснил Куист. — Фокусник всегда отвлекает ваше внимание на то, что вы склонны принять за правду, чтобы вы не заметили фальшивого дна в его цилиндре.

Кривич устал и был раздражен.

— И что? — спросил он.

— Мы с вами знаем, что этому парню не удастся улизнуть, забрав сумку с деньгами, — объяснил Куист. — Это просто невозможно. Так не случится ли так, что нас поведут по боковой дорожке, чтобы мы не увидели фальшивого дна в цилиндре?

— Не хотите выразиться пояснее, Куист? У меня нет времени на…

— Он не намерен приходить за деньгами. Не заинтересован в этом, — пояснил Куист.

— Сто тысяч баксов?

— Он купается в крови, — ответил Куист. — Маршалл, полицейский, Сейбол, Либман, Эдди Уизмер. Джонни — последний из тех, кто был замешан в дело Беверли Трент. Он не может достать Джонни здесь. Не может напасть на него на улице, поскольку тот окружен полицейскими. Поэтому он выманивает его в «Гарден». Определяет для него точное место. Джонни становится превосходной мишенью. Ему не надо быть рядом с ним. Он может устроиться на балконе с мощной винтовкой. Никто не станет наблюдать за ним. Глаза всех присутствующих будут прикованы к игре. Выстрел — Джонни неожиданно падает. Ваши люди кинутся к Джонни посмотреть, что случилось, а наш парень тем временем улизнет. Он бросит свою винтовку, уйдет в мужской туалет — и, будьте любезны, ищите его среди пятнадцати тысяч человек. А Джонни мертв, и это все, чего он добивался.

— Да идите вы с вашим цилиндром! — пробормотал Кривич.

— Вот по этой самой причине все разработанные вами планы рухнут, — ответил Куист. — Он и не собирается подыгрывать вам.

Сигарета Кривича накалилась докрасна, когда он затянулся ею.

— Черт возьми! — выругался он. — Ладно! Никто не сумеет приблизиться к Сандзу с револьвером в руке. Мы окружим его нашими людьми, которые не спустят с него глаз. Ваш стрелок — единственная возможность. Он должен быть на противоположной трибуне, чтобы выстрелить в Сандза наверняка? Мы накроем, как пологом, все это пространство.

— Не промахнитесь, — предупредил Куист.

— Наш серийный убийца заперт в четырех стенах этого здания, — возразил Кривич. — Я не намерен упустить такую возможность.

— Обеспечьте Джонни путь к отступлению, — предложил Куист. — Вы играете его жизнью. Он должен сам принять решение.

— Наверное, вы правы, — согласился Кривич.

Джонни пригласили в кабинет. У него был остекленевший взгляд. Куист изложил свою теорию. Джонни слушал с таким видом, будто до него не доходил смысл сказанного.

— Куист убедил меня, что я должен дать вам шанс отказаться от участия в этом деле, — объяснил Кривич.

Джонни облизнул губы.

— Каковы мои шансы… если Джулиан прав?

— Думаю, мы сумеем прикрыть вас, — ответил Кривич. — Девяносто процентов. Десять процентов риска.

Джонни натянуто усмехнулся.

— С десятью процентами вы сталкиваетесь каждый день: можете, например, сломать себе шею в ванной, — заметил он. — Мне нравится испытывать судьбу.

— Не валяй дурака, — резко оборвал его Куист. — Человек с мощной винтовкой с телескопическим прицелом без проблем всадит тебе пулю между глаз. Речь идет не о случайности, а о соотношении девять к одному.

— Разделаться со мной и удовлетвориться этим? — спросил Джонни.

— Возможно, деньги для него не главное, — объяснил Куист. — Ты последний в его списке, если мы все правильно вычислили.

— Спасибо, что волнуешься за меня, дружище, — ответил Джонни. Он глубоко вздохнул. — Хочется покончить с этим. Я рискну, лейтенант.

— Ты идиот, — сказал Куист.

Джонни шутливо ткнул его в грудь:

— У тебя самые лучшие места, дружище, видно все, как на ладони.

В «Мэдисон–сквер–Гарден» яблоку негде было упасть. Яркие огни освещали чистую поверхность льда, расчерчивая синие и красные полосы и образуя общие круги. «Рейнджеры» и «Бруинзы» вышли на лед для предварительной разминки, примериваясь, как будут забивать голы в чужие ворота. Зрители обожали подобные зрелища, за «Бруинзов» играли такие звезды, как Бобби Орр, Фил Эспозито и другие, а за «Рейнджеров», которые славились своим умением забивать шайбы в чужие ворота, — Хадфилд, Рейтел и Гилберт. Голкиперы в масках стояли у своих ворот, напоминая персонажей фильмов ужаса.