— Кто они?

Куист кивнул в сторону кухни:

— Лидия — не потому, что она близка мне, но потому, что она ключевая фигура в нашей команде. Дэн Гарви, мой главный помощник. Бобби Хиллиард, которого ты видел сегодня ночью в «Гарден». Моя личная секретарша, Конни Пармали. Кажется, ты также встречался с ней.

— Это твое поле деятельности. Ты играешь на нем по своим правилам, — ответил Джонни.

— Я должен пораскинуть мозгами, — сказал Куист. — Но ты мой друг и мой клиент.

Лицо Джонни озарилось широкой улыбкой.

— Я люблю тебя, — кивнул он.

Офис Ассоциации Джулиана Куиста, расположенный высоко над вокзалом Гранд—Сентрал, был так же стилен, как и та броская одежда, которую носил ее владелец. Приемная была выкрашена в бледные пастельные тона, как и спальня Куиста. На первый взгляд мебель казалась неудобной, но стоило вам сесть в нее или на нее, как вы обнаруживали, насколько она комфортабельна. Стены обычно украшали картины современных художников, но их довольно часто меняли. В понедельник утром, после благотворительного вечера Джонни Сандза в «Гарден», там были представлены художники Рой Лихтенштейн, Ларри Белл и Дон Эдди.

Нельзя сказать, что картины оказывали значительное влияние на тех людей, которые проходили через приемную в одно из внутренних святилищ или в продуманно меблированную приемную для особо важных клиентов. Если вы добирались до этой приемной, значит, у вас появлялся шанс быть замеченным. На картины, вообще–то говоря, никто не обращал внимания по другой причине. Мисс Глория Кард, секретарша приемной, сидела в центре круглого стола, жонглируя телефонами! Она была одета в небольшое простенькое творение Руди Гернрейха и выглядела так, будто ее стилистом был гений в искусстве женского очарования. Разносчики срочной почты доставляли письма по неточному адресу для того только, чтобы взглянуть на мисс Глорию Кард, посыльные нарочно приносили молочные коктейли и сандвичи не в ту контору. Мисс Кард произносила «нет» своим сексуальным голосом гораздо чаще, чем все другие известные особы женского пола. Она, конечно, сказала бы «да» одному–двум мужчинам в офисе, если бы они предложили ей свидание. Какое–то тоскливое ожидание можно было прочитать в ее взглядах, которые она бросала на своего босса.

В понедельник утром Куист пришел около десяти.

— Привет, дорогая, — произнес он самым будничным тоном, не дав пищи для надежд мисс Кард. — У меня сегодня авитаминоз, так что я не смогу встретиться ни с кем, кроме Дэна, Лидии и Бобби. Скажи им об этом, куколка, хорошо?

— Сегодня были дюжины срочных звонков, на которые надо ответить, — сообщила Глория, — и доктор Лейтем дожидается вас в соседней комнате.

— Договорись с ним на завтра, — попросил Куист. — Единственный клиент, с которым я буду разговаривать, — Джонни Сандз. Соединяй его напрямую со мной, если позвонит.

— Слышала, что он был великолепен, — заметила Глория. — В газетах пишут, что собрали миллион двести сорок тысяч долларов.

— Джонни заработал их, — подтвердил Куист.

Куист, одетый в голубой двубортный костюм, направился по коридору в свой личный кабинет. Когда он вошел, отворилась дверь в другом конце комнаты и в дверях появилась мисс Констанс Пармали, его личная секретарша. Это была стройная девушка с прекрасной фигурой и рыжими волосами, ее длинные ноги идеально соответствовали надетой на нее мини–юбке. Пытливый взгляд ярких карих глаз скрывали большие круглые очки в янтарной оправе.

— Нас с тобой сегодня нет, дорогая, — обратился к ней Куист. — Дэн и Лидия вот–вот подъедут. Отошли каннибалов, которые сидят в приемной, к какой–нибудь сотруднице, смышленой, очаровательной и твердой как алмаз. И прихвати свой стенотип.

— Самый настойчивый доктор Лейтем…

— Скажи ему, что он с большей пользой проведет день обдумывая, как организовать операцию по пересадке головного мозга. Он должен был позвонить в конце дня, чтобы ему назначили точное время.

— У вас назначен ленч с Джадом Уолкером.

— Уладь это. Я люблю его. Прошу извинить меня. Встретимся на следующей неделе.

Мисс Пармали испарилась. У Куиста хватило времени только на то, чтобы повесить свой пиджак в угловой шкаф, взять длинную тонкую сигару из кипарисового ларца на столе и разжечь ее серебряной зажигалкой, когда появились Дэн Гарви и Лидия Мортон. Лидия никогда не приезжала в контору и не уезжала отсюда вместе с Куистом. У нее была собственная квартира всего в двух кварталах от дома на Бикман—Плейс, где жил Куист. В ее поведении вообще ничто не свидетельствовало о том, что она завтракала вместе с Куистом два часа назад.

Дэн Гарви в физическом отношении был полной противоположностью Куисту — темноволосый, задумчивый, консервативный во всем, вплоть до одежды. Рост обоих был немного выше шести футов, но Гарви, должно быть, весил на сорок фунтов больше, хотя в нем не было и унции жира. Профессиональный многообещающий футболист, он был вынужден оставить спорт из–за травмы колена. Он обладал прекрасной внешностью, чтобы сделать карьеру в кино, но пришел работать в Ассоциацию Джулиана Куиста. Именно такого человека необходимо иметь под рукой, если в действие вступает физическая сила.

Мисс Пармали вновь появилась со своей машинкой–стенотипом и устроилась за столом Куиста.

— Доброе утро, класс, — обратился к ним Куист. — Предмет сегодняшнего занятия настолько конфиденциален, что не будет вестись никаких записей. Мне не нужна расшифровка записи нашей беседы, Конни. Только основные факты, чтобы у нас был перечень основных фактов. Папка будет храниться отдельно от обычного материала, который у нас есть на Джонни Сандза.

— На повестке дня Джонни Сандз? — поинтересовался Гарви.

— Именно.

— Тогда поздравим друг друга и вернемся к работе, — предложил Гарви. — Мы чертовски здорово поработали на него. Согласно утренним газетам, в субботу вечером он собрал свыше миллиона двухсот пятидесяти тысяч долларов.

— Газеты сообщают еще о чем–нибудь, Дэниел?

— Он пел до половины четвертого утра.

— Он опоздал, поскольку поступило ложное сообщение о том, что в самолет, которым он летел из Чикаго, подложена бомба, — добавила Лидия. Ничто не указывало на то, что она провела большую часть воскресенья с Куистом и Джонни и они обсуждали положение дел далеко за полночь.

— Молодец, — похвалил ее Куист.

Мисс Пармали подняла глаза от стенотипа.

— Агент, который вел в Голливуде дела Джонни, был застрелен в мужском туалете в Чикагском терминале, — сказала она. — Я узнала имя из наших подшивок — Луи Сейбол.

— Полезное добавление, — отозвался Куист.

— Я связывалась с ним месяц назад, когда мы готовили биографию Джонни для благотворительного вечера, — объяснила мисс Пармали.

— В газетах есть еще какие–то интересные сообщения об этой ночи, имеющие отношение к Джонни?

— На территории Лос—Анджелеса проживает семь миллионов человек, — сказал Гарви. — Если ты считаешь, что великий Джонни Сандз имеет связь со всеми, тогда вчера было краткое сообщение на коротких волнах по полицейскому радио. Голливудского адвоката по имени Макс Либман насмерть сбила машина на Мэдисон–авеню около четырех часов утра в воскресенье.

— Я сообщу тебе дополнительные сведения об этой связи, Дэниел. Макс Либман был близким другом Джонни. Для друзей Джонни субботняя ночь и воскресное утро оказались тяжелым периодом.

— Вот как? — воскликнул Гарви.

— Теперь слушайте, — сказал им Куист.

Он начал рассказывать, и пальцы мисс Пармали забегали по стенотипу. Он рассказал им всю историю Джонни Сандза с начала до конца. Гарви, нахмурив брови, бродил по кабинету все то время, пока Куист излагал им всю историю.

— Итак, — заявил Куист, подойдя к концу, — Джонни просил меня помочь ему.

— Хочешь получить совет? — зло бросил Гарви.

— Нет, Дэниел. Мне нужна информация. Хочу знать, что привело Луи Сейбола в Чикагский аэропорт в то самое время, когда там был Джонни. Хочу знать, что привело Макса Либмана в Нью—Йорк, зачем он звонил Джонни и говорил ему, что им надо встретиться. Хочу знать, есть ли какие–то повреждения на арендованной для Джонни машине, которая, вполне возможно, сбила кого–то. Хочу выяснить, что известно о копе, который пять лет назад, после смерти Беверли Трент, помог Джонни выйти сухим из воды. Хочу знать, кто был на той вечеринке с шампанским. Джонни может вспомнить только около дюжины своих гостей. Его жизнь была слишком перегружена вечеринками. Эдди Уизмер, его правая рука, вероятно, сумеет раздобыть список приглашенных.