— Интересно, что ему нужно?.. А что, если… — Он схватился за трубку: — Алло, Герберт, говорит суперинтендант Дэлзиел. Как твоя половина, старина? Прекрасно? Послушай, я проверяю один телефонный разговор с заместителем начальника полиции — просто уточняю время. Разговор состоялся утром, где-то около… Вот-вот, это мне и нужно! Великолепно! Огромное спасибо!

Дэлзиел положил трубку, кровожадно ухмыляясь.

— Около получаса назад Вэтмоу звонили из «Челленджера». Полагаю, сейчас начнется забава. В следующую среду его вызовут на аттестацию, и он старается обезопасить себя на тот случай, если что-нибудь станет угрожать его карьере… Ладно, Питер, вижу, тебе не терпится удрать отсюда. Я потрясу бабулю, когда она появится, но помни — теперь ты у меня в долгу! А мне лучше поторопиться. А то этот весельчак со своим убогим умишком забудет, зачем хотел видеть меня!

Невил Вэтмоу швырнул телефонную трубку на рычаг, довольный тем, что суперинтендант вызвал у него гнев. Заряд ярости был просто необходим ему, чтобы беседовать с Дэлзиелом.

День начался не слишком удачно. Известие об убийстве Шермана повергло Вэтмоу в глубокое уныние. Отборочному комитету явно не понравятся два нераскрытых убийства подряд. Вэтмоу разработал тактику действий; он разузнает у Дэлзиела, на каком участке расследование продвинулось дальше всего, и возьмет следствие под свой контроль; одновременно он сделает публичное заявление, где скромно упомянет и дело Пикфорд…

Потом позвонил Айк Огильби.

— Нев, я хочу сообщить вам, что произошло. Этот тип позвонил вчера вечером еще раз в связи с тем делом. Наш Генри Волланс — помните парня, которого вы видели в «Джентльменах», — договорился с ним о встрече сегодня утром. Но тот не появился. Вероятно, испугался, хотя вчера он был явно заинтересован. А может, он получил более выгодное предложение…

— Какое еще предложение?

— Парень упоминал о деньгах. Сказал, что может сообщить нам такое, что взорвет йоркширский отдел уголовных расследований. Но он хотел, чтобы ему хорошо заплатили. Может быть, он просто берет нас на пушку, Нев, но я обещал держать вас в курсе дела.

— Подонок! — взорвался Вэтмоу, положив трубку. — Спасибо за дерьмовые сведения!

Он не сомневался в том, что, если у Огильби есть история, да еще и стоящая история, он использует ее так, чтобы его, Огильби, имя не упоминалось. Таким путем этот проныра заставит Вэтмоу взять на себя определенные обязательства, сам при этом реально не делая ничего. Нет, настало время, чтобы он, Невил Вэтмоу, взял ситуацию под свой контроль и снова стал хозяином собственной судьбы!

В дверь негромко постучали.

— Войдите! — сказал Вэтмоу.

В дверь снова постучали. Он опять сказал:

— Войдите!

Ответом был очередной стук.

Вздохнув, он поднялся и открыл дверь. Перед ним, нервно улыбаясь, стоял Дэлзиел — гротескная пародия на проказливого школьника, вызванного к директору.

— Ради Христа, входите и садитесь, — буркнул Вэтмоу.

Тот уселся на стул, заскрипевший под ним, словно старый корабль в бурю. Замначальника полиции прикинул, какая линия поведения будет для него сейчас самой выгодной, и решил, что прямота человека, умудренного жизнью, подойдет ему лучше всего.

— Итак, Энди, — сказал он отрывисто. — Мне сообщили, что в отделе расследований есть человек, занимающийся гомосексуализмом. Я хочу знать, кто это?

Дэлзиела сообщение скорее опечалило, нежели шокировало.

Он оглядел комнату, затем перегнулся через стол и произнес доверительным тоном:

— Вы действительно хотите это выяснить, Невил?

Неожиданно для себя Вэтмоу тоже перегнулся через стол, их головы почти соприкоснулись.

— Конечно, хочу, Энди.

— Поцелуйте меня, тогда скажу! — Дэлзиел, откинувшись назад, оглушительно захохотал.

Вэтмоу так и застыл над столом с окаменевшим лицом; он знал — стоит ему чуть расслабиться, и он кинется душить этого толстяка.

Суперинтендант, все еще давясь от смеха, спросил:

— Надеюсь, вы это не всерьез?

— Напротив, я чрезвычайно серьезно к этому отношусь, — ответил Вэтмоу, медленно выпрямляясь.

— Хорошо, черт возьми, что вы от меня-то хотите?

— Выследите его. Полагаю, вам не нужны подробные инструкции?

— И все же вам, видимо, придется мне кое-что объяснить.

— Хорошо. Возможно, вы и правы. Нам обоим не мешает во всем разобраться. Если в отделе есть гей, и вы, Энди, ничего не знаете, он, вероятно, рассчитывает на то, что и впредь вы ничего не заподозрите. Он теряет бдительность и становится уязвимым. В силу своих наклонностей «голубые» могут оказаться в очень подозрительных местах. Даже те из них, кто не скрывает своего естества, зачастую якшаются с весьма сомнительными личностями. А геи, прикидывающиеся нормальными, естественно, становятся жертвами шантажа. Понимаете, о чем я говорю?

Дэлзиел в недоумении пожал плечами.

— А чем можно угрожать «голубому» копу?

— Разоблачением, конечно. Это испортит ему карьеру.

— Неужто только потому, что он гей?

— Это личное дело каждого. Но огласка, несомненно, скажется на его карьере, — уверенно заявил Вэтмоу.

— Какая связь между карьерой полицейского и его склонностями?

Вэтмоу постарался направить их дискуссию в другое русло:

— Это касается не только работы, хотя и может вызвать массу осложнений. «Голубой» коп уязвим во многих отношениях. Предположим, он женат, но ни его жена, ни семья не знают об этом…

— Женатый гей? — изумился Дэлзиел.

— Бывает и такое! — ответил Вэтмоу, чья позиция подкреплялась «Сексуальными отклонениями», лежавшими на книжной полке позади него. — Известно ли вам, что Оскар Уайльд, например, был женат и имел двоих детей?

— Что вы говорите? Главный инспектор Уайльд из Скарборо?

Намеренно тихо, словно опасаясь, что в любую минуту может взорваться, Вэтмоу произнес:

— Сделайте то, о чем я прошу вас, Дэлзиел. Просто выследите его.

— Слушаюсь, сэр! — ответил тот по форме. — Но чтобы я знал точно, что от меня требуется, может быть, вы изложите это на бумаге?

Вэтмоу посмотрел на него задумчиво, потом улыбнулся: «Дэлзиел думает, что поступает умно, спрашивая письменную инструкцию, но письменные инструкции могут быть палкой о двух концах».

Он достал бумагу, вложил копирку и сел за пишущую машинку. 

Вэтмоу перечитал распоряжение. Оно было четким, без излишних деталей — твердое свидетельство того, что он был на высоте положения на случай, если разразится скандал. Он был уверен, что Дэлзиел не станет ничего предпринимать. Что ж, это его позиция, которая может привести к провалу и будет истолкована как халатность, некомпетентность или сознательное сокрытие фактов. Вэтмоу подписал записку и передал ее Дэлзиелу.

— Думаю, это положит конец всем двусмысленностям.

Толстяк внимательно прочитал бумагу, сложил ее вдвое и положил в бумажник.

— Спасибо, сэр. Хотя не очень представляю, как я буду это выполнять. Нет ли у вас каких-нибудь идей? Был бы весьма признателен.

Вэтмоу улыбнулся. Он знал, что Дэлзиел больше всего не доверял психиатрам, особенно когда те давали понять, что помогают полиции.

— А почему бы вам не поговорить с доктором Поттлом из Центрального психиатрического отделения? Он оказывал нам содействие в прошлом. Может быть, он подскажет вам, в каком направлении вести поиск?

Дэлзиел поморщился и пробурчал что-то невразумительное. Мало кому удавалось привести его в смущение, поэтому Вэтмоу внутренне потирал руки, от удовольствия.

— А теперь, Энди, вернемся к полицейским делам. Я бы хотел получить от вас полный отчет о том, как продвигается расследование последних убийств. Два убийства за менее чем недельный срок. Нехорошо, совсем нехорошо.