Про себя Огильби, как и многие другие, считал, что было совсем не трудно получить на распечатке компьютера любое имя после того, как событие произошло. Но он уже «вложил капитал» в Вэтмоу, а газеты и без того были перенасыщены историями о неумехах, героев же явно не хватало. Так Вэтмоу стал героем дня, и месяц спустя на белом коне въехал в Средний Йоркшир — заместителем начальника полиции.

— Не припрятано ли у вас еще какое-нибудь блистательное раскрытие убийства, Нев? — слегка иронически осведомился Огильби.

Видно было, что Вэтмоу это задело.

— Лучше профилактика, чем лечение. Хорошая современная полиция — эффективное средство устрашения, а именно такую полицию я создал здесь!

— Конечно, конечно, — поспешил сгладить впечатление Огильби, — я знаю, как красноречивы ваши аргументы в пользу полицейских методов, которые отражают изменения в современном обществе. Кстати, раз уж мы заговорили об обществе, что вы думаете о гомосексуалистах?

— В общем плане? Ну, я считаю, что человек имеет право на собственные убеждения и вкусы, но лишь до тех пределов, пока они не ведут к нарушению закона. Лично мне не по душе гомики, но не в моих правилах руководствоваться личной неприязнью при решении юридических вопросов.

— Разумеется, — согласился редактор. Он помолчал немного, смакуя момент, и продолжил:

— Нет, по правде говоря, мне любопытно ваше мнение о полицейских-гомосексуалистах. Видите ли, недавно кто-то позвонил в «Ивнинг пост» и поинтересовался, купят ли они историю о «голубом» копе, работающем в йоркширском отделе розыска.

Дэлзиел услышал, как Вэтмоу поперхнулся вином и закашлялся.

— Беднягу слишком рано отняли от груди, — усмехнулся он. — А теперь поговорим начистоту. Вы хотите, чтобы я проверил, что из себя представляет этот человек? Но это не наша работа, да будет вам известно. Наймите частного детектива. Наследства хватит на такие расходы.

— Кто, как не вы, должен бы знать, что, несмотря на телевизионные россказни, компетентный и надежный частный детектив — редкая пташка, которую, трудно найти за пределами Южной Калифорнии. Между прочим, у него больше шансов оказаться за решеткой или быть подстреленным, нежели получить помощь от полиции. Мне нужны сведения о прошлом синьора Алессандро Понтелли из Флоренции, я также хотел бы знать, когда он покинул Италию, когда приехал в эту страну, где остановился, с кем встречался. Я хочу сравнить его физические данные с описанием Александра Ломаса. Выяснить все это для полиции не составляет труда, в то время как несчастный адвокат…

Он печально улыбнулся и долил «Флери» в стакан Дэлзиела.

— Тогда вам следовало пригласить на обед не меня, а координатора Интерпола, — сказал Дэлзиел. — Моя работа — расследование преступлений, а не содержание агентства по розыску пропавших людей.

— Ну, в определенном смысле это может быть квалифицировано как криминальное расследование, — прошелестел Теккерей.

— В каком смысле?

— Если человек предъявляет ложные требования, он, разумеется, преступник! Самозванство, подлог, мошенничество — чем не состав преступления?

— Может быть. Хотя мне нужны более веские основания, чем те, которые вы представили.

— Теперь я понимаю, что не должен был обращаться к вам с просьбой. И все же… может быть, на уровне личных связей, впрочем… забудьте об этом. Надеюсь, вам понравилась здешняя кухня?

— Это было великолепно. Мне вообще нравится бывать здесь, — согласился Дэлзиел.

— Теперь, я полагаю, неплохо бы после кофе сыграть в бильярд. Да, нам действительно нужны люди такого масштаба, как вы, Энди.

— Вот как! По крайней мере, один проходимец не разделяет вашего мнения. — Он покосился на Вэтмоу.

— Что? Ах это. Уверяю вас, подавляющее большинство членов клуба считают ту историю с «черным шаром» просто скандальной. Но что делать? Правила есть правила, даже если они основаны на глупой старой традиции. А вы не думали снова выставить свою кандидатуру?

— У меня прочная голова, — произнес Дэлзиел угрюмо. — И меня не особенно волнует, когда кто-то пытается разбивать об нее кокосы. Но после того, что произошло, у меня хватает ума не высовываться.

— Я ценю это. Но все равно это постыдный факт. К счастью, у нас есть другая, тоже достаточно глупая традиция, которая разрешает президенту клуба лично принять двух членов. Вы знали об этом?

— Нет.

— Да, такая традиция существует. Кстати, я являюсь президентом, избранным на новый срок — он начинается в следующем месяце. И я, Энди, буду в восторге, если вы серьезно обдумаете мое предложение принять президентскую номинацию. Это происходит так: новый президент клуба — в данном случае я — предлагает кандидатуру, а президент, избранный на следующий срок, поддерживает его, и потом все формальности занимают несколько минут. Действительно, это пустая формальность, ведь президент, избранный на следующий период, обычно подписывает чистые бланки, не имея представления о том, кого действующий президент может выдвинуть.

— Вы умеете дать человеку почувствовать, что в нем нуждаются, — проворчал Дэлзиел. — Спасибо, но я отказываюсь.

— Мне очень жаль, — занервничал Теккерей. — Бог мой, должно быть, вы восприняли мое предложение как оскорбление? Поверьте, я не хотел вас обидеть. Я только пытался обратить ваше внимание на то, что следующим президентом избран ваш друг Вэтмоу.

Его вкрадчивый взгляд встретился с пристальным взглядом Дэлзиела. Через секунду оба фыркнули, а потом от души расхохотались.

Дэлзиел поднял стакан и проговорил, давясь от смеха:

— За вас! И за Интерпол!

Вэтмоу не видел ничего смешного в происходящем и поэтому воспринял веселое настроение своего начальника отдела розыска как выпад против него.

— Конечно, — продолжал Огильби, — местная вечерняя газета не станет публиковать такие вещи, но, если это правда, «Челленджер» не может это игнорировать. Я подумал, что будет разумным предупредить вас, Нев, учитывая наши особые отношения. — Он наблюдал украдкой, как Вэтмоу потягивает вино, стараясь выглядеть истинным джентльменом. «Считает, сколько воскресений отделяют его от заседания комитета», — подумал про себя Огильби.

Две субботы, размышлял Вэтмоу, две мирные субботы, десять спокойных дней — вот все, что ему нужно. Одно дело, когда ты подчеркиваешь очевидные достоинства сплоченной полиции и скромно замечаешь: «Это сделано благодаря мне», и совершенно другое — стать руководителем полиции, расколотой намеками на коррупцию и скандальными сплетнями…

Вэтмоу изрек высокопарно:

— Нет правил, запрещающих принимать на работу полицейских-гомосексуалистов. Наоборот, любая попытка помешать их трудоустройству может расцениваться как нарушение закона в соответствии с Актом о сексуальной дискриминации.

— Конечно, но существует история, которую можно продать. Гомосексуалистов легко шантажировать, оказывать на них давление и тому подобное. Вот почему КГБ так старается выявить их в Британском посольстве в Москве. Вас могут застать в постели с девицей и просто посмеяться над этим, но с парнем — это совершенно иное дело. Англия все еще пуританская страна.

— Вы так думаете? Что вам заказать: «мамочкины бисквиты» или «пятнистого Дика»? — спросил Вэтмоу.

— Пожалуй, я обойдусь без пудинга. Неофициально буду вас информировать, если появится что-то новое, Нев. Официально — вы ничего не слышали об этой истории, — сказал Огильби.

— Уверен, что все это выдумки! — твердо заявил Вэтмоу. «Но очень скоро, черт возьми, я все разузнаю, — заверил он самого себя. — И коль скоро это так, я не позавидовал бы этому маленькому грязному извращенцу!»

В другом конце ресторана все еще слышался смех Дэлзиела.

Невил Вэтмоу был не единственным, кто испытал за обедом шок. Когда Род Ломас прибыл в «Говард Армс» пообедать с матерью, он был немало удивлен, увидев ее в баре в компании Джона Хьюби.

— Здравствуй, дорогой, — сказала Стефания Виндибэнкс, подставляя щеку для поцелуя. — Ты, конечно, знаком с Джоном?