Я размышлял после этого, как же Володе удавалось носить шприц при себе? Ходил он чаще всего в узких брюках и было бы заметно, если бы у него в кармане лежало что-то такой формы, как шприц. А у него, оказывается, имелся такой узкий футляр и… крохотный шприц, который невозможно было заметить».

Я расспрашиваю Аркадия Свидерского о том, как он относился к зависимости Высоцкого от наркотиков и алкоголя и что предпринимал, чтобы вытянуть его из этого плена (часто даже принуждая, как в том случае, когда он независимо от желания и воли Высоцкого отвез его домой), и о том, не отразилось ли это на их дружбе. Он отвечает отрицательно, утверждая, что дружба осталась. «Только один раз я услышал от Володи острый, неприятный для меня ответ, которого не ожидал от него, — вспоминает Свидерский. — У меня был товарищ, который очень хотел посмотреть спектакль Таганки с участием Володи. О том, чтобы в то время купить билет, не могло быть и речи: приходилось дежурить несколько ночей у театральной кассы. А Володя был рекордсменом по пропусканию в театр зрителей без билетов, и часто, пользуясь этим, я просил его о помощи. Я всегда знал, что могу на него рассчитывать. Потому и на этот раз сказал товарищу, что мы просто подойдем к Володе и он все устроит. Мой товарищ был очень стыдлив, робок, не соглашаясь идти со мной, он сказал: «Неудобно», но я убедил его подождать со мной Володю. Наконец-то появился его легендарный «Мерседес». Володя вышел, как всегда, его ждали поклонники… Когда он входил в театр, я подошел к нему, чтобы сказать в чем дело. Володя даже не приостановился, повернулся в мою сторону и довольно суровым тоном, не допускающим никаких возражений, заявил: «Я не администратор. Не занимаюсь продажей билетов». И пошел дальше. Мой товарищ в полной растерянности повторял: «Видишь, я же говорил тебе, что это неудобно», а я был попросту застигнут врасплох поведением Володи, хотя и понимал, что он имел право так себя вести. Я просил его о подобной услуге, может быть, уже тысячу раз. Впрочем, это был только лишь один единственный раз, когда Володя ответил мне сухо и неприятно».

Мой собеседник задумывается на мгновение. Но потом тут же возвращается к воспоминаниям периода ранней юности Высоцкого, к шестидесятым годам. «У меня в то время была подруга — актриса. Красивая молодая особа, обладающая именно той красотой, которой восхищались мужчины: блондинка с длинными пышными волосами. Я был ее поклонником. Проводил у нее много времени… И вот в один прекрасный день я пришел к ней — с цветами, с шоколадками. Мы сидели за столом и пили чай. Звонок в дверь. Моя подружка пошла открывать, а я смотрю, не веря собственным глазам: на пороге стоит Володя — с цветами. Увидел меня, еще один букет — в вазе на столе. «Что ты тут делаешь?» — спросил он. «А ты что здесь делаешь?» — ответил я. Он усмехнулся: «Ну, хорошо. Мы об этом позже поговорим». А мою подругу попросил включить магнитофон: написал новую песню и хочет ее записать. Это были «Корабли». Он спешил, записал песню и сказал, что должен «лететь». Песня произвела на нас огромное впечатление.

Володя спел песню и ушел. Мы никогда так и не «поговорили позже» о моей подруге. Да мы и так не должны были это между собой выяснять. Я понял, что Володя часто у нее бывал, что он тоже был ее поклонником. И он понял, что я делаю буквально то же самое. Он больше не возвращался к этой теме. Но и у нее больше не бывал».

В воспоминаниях о Владимире Высоцком довольно часто можно встретить описания фактов и событий, свидетельствующих о его необычайном чувстве юмора. Можно было бы даже рискнуть, утверждая, что юмор в жизни Высоцкого — это еще один (сложно перечислить какой) миф, связанный с его личностью.

Известны рассказы его друзей, несказанно красочным образом описывающие комические ситуации, спровоцированные поэтом. Кое-какие из них-дошли до нас благодаря некоторым воспоминаниям, появившимся на свет из разных источников, что позволяет с большой точностью воспроизвести все детали, прежде всего — их подлинность.

Чувство юмора у поэта было замечено еще в период ранней молодости, причем уже тогда оно было соединено с его актерским талантом. Например, он питал пристрастие к исполнению различного рода комических сцен и импровизации ситуаций, в которых принимали участие

(не догадываясь об этом) окружающие — лица, не входящие в круг близких друзей Высоцкого. Именно для их развлечения поэт разыгрывал эти неожиданные моноспектакли. Одна из любимых выходок поэта — перевоплощение в типаж персонажа, находящегося в состоянии алкогольного опьянения. «Номер» заключался в проведении относительно долгой беседы с… фонарем, причем настолько длинной, что этот монолог вызывал интерес у довольно большой группы прохожих. Когда же эффект был достигнут, Высоцкий, к огромному удивлению собравшихся, моментально перевоплощался в совершенного другого человека, или попросту трезвого, говорил своим друзьям: «Ну, хорошо, ребята, пошли!», и уходил, оставляя около фонаря ошарашенных зрителей.

Еще одна излюбленная проделка Высоцкого — пробраться без билета в парк «Эрмитаж» — в то время самое лучшее место отдыха, дружеских встреч и культурных мероприятий москвичей. Но ни Высоцкий, ни его друзья не имели возможности из-за материальных соображений покупать билеты в «Эрмитаж», поэтому проникали в парк разными способами — через дыру в ограде, при помощи старых билетов или одного — настоящего, который передавался из рук в руки. Высоцкий же предпочитал входить через ворота, которые «охраняли» билетерши-контролеры. Он весьма выразительно сплетал пальцы обеих рук, выделывая ими невероятно быстрые движения, вглядываясь при этом в носки ботинок, и, подходя своим знаменитым «балетным» шагом к билетершам, говорил отдельно каждой «Здравствуйте» — заикаясь и шепелявя одновременно. Конечно же, билетерши были уверены, что имеют дело с человеком не совсем нормальным, и не хотели связываться. Чтобы не испытывать судьбу, они вообще не спрашивали билет у Высоцкого.

Еще подростком Высоцкий проявил себя замечательным рассказчиком, прекрасно преподносившим анекдоты или сочиненные им истории, в которых он умело перевоплощался в различных героев, При этом блестяще имитировал всевозможные жаргоны и сленги. Временами поэт следовал манере выражения мысли, характерной для советских вождей, — коварные формулировки Сталина (всегда окрашенные грузинским акцентом), экспансивные речи Хрущева или флегматичные — Брежнева. Слушатели хохотали над анекдотами типа: «Когда Красная Армия должна была нанести очередной удар за Сталина, Сталин вызвал к себе Рокоссовского, разложил перед ним карту и спросил: «Итак, товарищ Рокоссовский, где, по-вашему, мы нанесем очередной удар за Сталина?». Рокоссовский склонился над картой, мгновение поразмыслил, после чего, указывая пальцем место на карте, сказал: «Думаю, товарищ Сталин, что надо нанести удар с левой стороны». Выслушав это, Сталин вышел из кабинета. Его не было довольно долго. Когда он вернулся, то подошел к Рокоссовскому, пристально глянул на него и заявил: «Вы, говорите, что надо ударить с правой стороны, а я считаю, что надо ударить с левой!»».

Все истории подобного рода Высоцкий рассказывал в лицах, неустанно при этом меняя интонацию и тембр голоса. Его истории о Хрущеве и космонавтах, о собаке Рексе, о сумасшедших и многие-многие другие неизменно вызывали взрывы смеха в любой аудитории. Естественно, что ни один пересказ, ни одно книжное описание не в состоянии передать и доли того исключительного мастерства, какое демонстрировал в этой области Владимир Высоцкий. К счастью, несколько таких историй, рассказанных поэтом, сохранилось на магнитофонной ленте. Записи эти буквально можно пересчитать на пальцах одной руки, но сам факт того, что они уцелели, является весьма утешительным. Сегодня многие друзья Высоцкого считают, что если бы его судьба сложилась иначе, если бы он не стал поэтом и актером, он стал бы, несомненно, артистом разговорного жанра. Кроме того, некоторые из них уверены в том, что Высоцкий добился бы значительных успехов в классическом танце. Авторы этих утверждений ссылаются на мнение одного из балетмейстеров, который наблюдал танец в исполнении Высоцкого (на съемках фильма): «Ему бы стоило поучиться год в хореографическом училище и из него получится прекрасный танцор!».