С приходом в Орел фашистов в селе Протасове, что рядом с областным центром, появился сапожник. Открыл «дело», зарекомендовал себя благонадежным человеком. Так с помощью чекистов орловский рабочий Александр Михайлович Баринов переквалифицировался в сапожника.

Новоявленный кустарь вошел в доверие к старосте, был почтителен к новым властям, а сам тайно сколачивал группу подпольщиков. Скоро подпольщики заявили о себе крупными диверсиями и боевыми делами.

В Орле работала сильная группа комсомольского подполья. Широко известна героическая деятельность военных врачей и всего медицинского персонала так называемой русской больницы. Это был самый настоящий подпольный госпиталь для советских воинов, раненных на полях сражений и лечившихся в больнице нелегально. Только в день освобождения города врачи передали советскому командованию более двухсот спасенных солдат и офицеров.

Партизанам, чекистам и подпольщикам приходилось бороться в невероятно тяжелых условиях вражеского тыла. Враг был силен и жесток. Он умел воевать и знал свое черное дело. Немцы привлекли на службу огромную армию отщепенцев из русских эмигрантов, уцелевших белогвардейцев, предателей. Вся эта свора лакеев маскировалась под советских людей, усердно служила хозяевам. С ними у партизан разговор тоже был короткий.

Летом 1942 года разведка органов государственной безопасности донесла, что в Брянск прибыл высокопоставленный чиновник из штаба так называемой Русской освободительной армии. Назначен руководителем строительства оборонительных укреплений.

Чиновник оказался бывшим полковником Красной Армии. Изменник! В тыл немцев понеслась радиошифровка о том, чтобы предателем занялся чекист Суровягин.

Василий Иванович раскинул сети, установил за чиновником наблюдение и через несколько дней был в курсе всех дел фашистского прислужника. Попутно выяснилось, что он безуспешно ухаживает за одной привлекательной женщиной. Чем не момент! Чекисты познакомились с женщиной и спустя некоторое время дали ей понять, что ее поклонник кое-кого интересует. Не может ли она помочь?

Нина поняла намек чекистов, однако поначалу слышать ни о чем не хотела. Опасно! Но после уговоров и убеждений наконец осознала всю серьезность своей новой миссии.

— Хорошо, давайте попробуем!

Теперь Нина не избегает встреч с ухажером, она благосклонно относится к некоторым его вольностям и наконец даже соглашается на заманчивое свидание где-нибудь в укромном местечке.

Свидание состоялось. На одной из глухих тропинок чекисты в два счета связали ухажера. Партизанская тачанка мигом доставила его в лес, а затем предателя на самолете отправили в Москву.

Борьба с фашизмом показала невиданный героизм советских людей, вскрыла новые качества человека, воспитанного социалистическим обществом, партией коммунистов. Несчастья и лишения еще теснее сплотили народы, показали нерушимые связи братства и неоценимые преимущества рабоче-крестьянского государства перед лицом врагов свободы. Советский человек знал, что его спасение в борьбе, и потому не задумываясь брался за оружие.

Тайная война, развернувшаяся в немецком тылу, была трудным испытанием для чекистов. И они это испытание с честью выдержали. Гитлеровская разведка настойчиво пыталась заслать в партизанские отряды и подпольные группы своих агентов, в планы которых входило убийство командиров, секретарей подпольных райкомов партии, дезорганизация партизанских рядов и многие другие диверсионные задания.

Чекисты противопоставляли действиям фашистской разведки свои методы работы, свои контрдействия и успешно обезвреживали вражескую агентуру. Четыреста пятьдесят немецких лазутчиков и шпионов были обезврежены чекистами области во вражеском тылу. Советские разведчики сумели не только отразить натиск фашистской агентуры, но и проникнуть в разведывательные и карательные органы врага, раскрыть многие его замыслы, наконец, распропагандировать многих из тех, кто служил у противника. При содействии и под влиянием чекистов к партизанам перешло более четырех тысяч бывших полицейских и власовцев. Целые гарнизоны, случалось, отказывались служить фашистам и в полном составе прибывали к партизанам.

В мае 1943 года гитлеровское командование подготовило наступление на Орловско-Курской дуге. Но тылы, тылы… Немцы не могли не считаться с огромной армией партизан, готовых в любой момент нанести удар в спину. Берлин приказал: уничтожить «лесных бандитов», очистить тылы от партизан.

В помощь трем немецким дивизиям и венгерскому армейскому корпусу в партизанский край были стянуты 4-я танковая, 7-я, 292-я и 113-я пехотные дивизии, 47-й и 57-й отдельные охранные полки. Около пятидесяти тысяч солдат! По замыслам фашистских генералов партизанскую армию намечалось прижать к Десне и полностью разгромить.

Потянулись тревожные дни. Областной комитет партии, штаб партизанского движения, управление НКВД беспокоились за судьбу народных мстителей, внимательно следили за развитием событий. Для руководства и координации действий партизан в немецкий тыл была заброшена группа опытных офицеров и чекистов во главе с заместителем начальника Орловского штаба партизанского движения А. П. Горшковым.

Кольцо окружения сжималось. Командиры мучительно искали выход. Что предпринять? Оборона или прорыв? На совещании командиров, комиссаров, секретарей райкомов партии и председателей райисполкомов партизанского края пришли к единому мнению: только прорыв.

…Рассвет. Тихая июньская ночь расставалась с сонными дубравами. Теплынь, посходили с ума соловьи. Слушать бы, радоваться бы, любить бы! Но лица хмуры, напряжены. Людской поток, размеренный и грозный, течет под прикрытием зелени. И кажется, нет ему конца.

Многотысячная лавина партизан сосредоточивалась на исходных позициях. Казалось, невозможно такую силу провести бесшумно и незаметно, но она ничем не выдала себя. Она собралась для решительного удара и только ждала заветной минуты.

Вперед ушли пластуны. Сотни сильных и смелых парней огибают расположение фашистов, крадутся к часовым. И вот уже где-то слышатся вопли врага, заговорили пулеметы, заухала партизанская артиллерия. Лавина хлынула за первым ручейком. Это рванулись силы прорыва — бригады «За Родину» и «Власть Советов».

— Ура-а-а!

Огонь, хрип, топот. Все завертелось и перемешалось. Но инициатива на стороне партизан, фашисты опрокинуты. Удар был настолько неожиданным, что гитлеровцы побросали пушки, дымящиеся кухни, мундиры и — кто куда. Кольцо прорвано!

Партизаны выскользнули из опасной петли в образовавшийся коридор и ударили противника с тыла. Жестокий это был бой. Три с лишним тысячи убитых фашистов, еще больше раненых. Большие потери понесли и партизаны.

Но армия была спасена, партизанское движение разрасталось, крепло. Снова и снова над привольными дубравами, партизанского края гремели выстрелы, вздымались веера взрывов, и никогда не смолкала полюбившаяся всем песня «Шумел сурово Брянский лес». Песня о счастье, о родной земле, на которой бушевал пожар войны, о бесстрашных народных мстителях — партизанах.

Рано утром в расположение батареи, которой я командовал, приехал генерал Киселев, наш комдив. Мне не раз приходилось встречаться с ним, но таким, как сегодня, видел его впервые. Крупная, всегда подтянутая фигура заметно сутулилась, под глазами круги, лицо осунулось. Вторую неделю наша дивизия вела тяжелые бои за Северный Кавказ.

Генерал обошел позицию. Наша батарея — это два взвода автоматчиков, четыре танка Т-60, столько же «сорокапяток» и два пулемета. Впереди, в полукилометре, затаился Гизель, сильно укрепленный опорный пункт частей СС. Артиллерийские обстрелы следовали один за другим.

Гитлеровцы вначале рассчитывали подавить огнем батарею, создав коридор для выхода к нашим частям в тыл, к Орджоникидзе. От города открывался прямой путь на Грозный, на Военно-Грузинскую дорогу. А там, в горах, находилась их отборная дивизия «Эдельвейс».