— Что–то не так? — спросил Дэйв.

— Со Слимом мы хорошо знакомы, — ответил Сулковски, и лицо его стало очень серьезным. — Он больше сидел в тюрьме, чем гулял на свободе. Только видишь в чем дело, он болел туберкулезом и позавчера умер. Как не повезло, Дэйв! Ты его подозревал?

— Да, я уверен, это его работа. В смерти не было ничего подозрительного?

— Нет, он умер естественной смертью. Единственное нам показалось странным — у него при себе было пятьсот долларов и последние дни он жил у довольно темных типов на Второй стрит.

«Пятьсот долларов! — подумал Дэйв. — За пятьсот долларов убили Кэт, вот столько стоил я сам!»

— Он умер у них? — спросил Бенджон.

— Нет, в больнице. Его хозяева позвонили к нам, мы вызвали «скорую помощь». Через несколько часов он умер.

— Где он жил?

— Сейчас поищу, — кивнул Сулковски.

Бенджон получил адрес, распрощался и сел за руль. За торговыми кварталами начинались трущобы — унылые улицы, грязные, запущенные дома.

Черномазая детвора играла на тротуаре, крича во все горло. Дэйв с трудом нашел нужный дом. После скрежета отодвигаемого засова перед ним предстала высокая женщина с платком на плечах, глядя на Бенджона близко посаженными грустными глазами.

— Прошу уделить мне несколько минут, — поспешно сказал Дэйв. — Я хочу узнать о Слиме Лори.

— Он умер.

— Я слышал. Можно войти?

— Ладно, входите. — Женщина прошла по длинному, тускло освещенному коридору в комнату, где стояла печка, столь же раскаленная, как в будке Смитти.

Женщина села на расшатанный стул у печки и окинула Бенджона оценивающим взглядом.

— Сыщик?

— Нет, я сам по себе. Почему Слим Лори жил у вас?

— Говорил, что здесь ему легче дышать. Зачем снимать комнату в гостинице, когда у нас гораздо дешевле.

— На прошлой неделе убили мою жену, её разорвало на куски взрывом бомбы, которую подложили в машину. Я ищу убийцу. Вы мне можете помочь, если захотите…

Женщина долго молчала.

— Мне вас жаль, — сказала она уже совершенно другим тоном. — Слим пришел сюда, потому что он здесь жил и раньше, когда тут был район для белых. Он был болен, это я заметила, и что у него не все в порядке, заметила тоже. Но он был так подавлен, что я его оставила.

— К нему кто–то приходил?

— Нет. Правда, он все время повторял, что к нему должны прийти и тогда он докажет, что все провалилось не по его вине.

Дэйв Бенджон сжал зубы.

— Он звонил кому–нибудь?

— Нет.

— А ему?

— Да, один раз. В тот самый вечер, когда он умер. Я уже позвонила в полицию насчет «скорой помощи», и тут его попросили к телефону. Мужчина хотел поговорить со Слимом во что бы то ни стало.

— Вы знаете, кто?

— Знаю, он назвал свою фамилию. Я объяснила, что Слим не может подняться с постели, тогда он начал ужасно ругаться и кричать: «Скажите ему — это Ларри Смит!» Я ответила, что Слим тяжело болен и к телефону подойти не может. Тогда он бросил трубку. Послушайте, что с вами? Вы бледны, как смерть.

— Ларри Смит… — пробормотал Бенджон.

Как бы сложно не запутан был узел, стоит потянуть за нужную нитку — и все распутается. Эта нить теперь у него в руках.

Ларри Смит сел в свой серый спортивный «бьюик», кивнул постовому на углу, тот щелкнул каблуками и взял под козырек. Ларри уже опаздывал: на восемь была назначена встреча с Максом Стоуном, а уже пробило восемь. Стоуна предстояло забрать из автосалона и поехать с ним на квартиру, где ждал их Лагана. Судя по словам Стоуна, Лагана чем–то страшно обеспокоен; скорее всего из–за Бенджона. Ну что же, без ошибок не обойдешься, теперь нужно сделать все, чтобы операция прошла как по маслу.

Макс Стоун уже ждал перед своим огромным торговым центром, над которым мерцала неоновая реклама, освещая его розовую физиономию с бегавшими маленькими глазками.

Ларри открыл дверцу машины, Стоун тяжело упал на сиденье.

— Ты опоздал! — не здороваясь буркнул он.

Машина стремительно понеслась по улице.

— Ты что, с ума сошел? — сказал Стоун. — Это тебе не гонки в Индианополисе! — и вытащил из кармана сигару.

— Я думал, ты спешишь, — ухмыльнулся Ларри.

Стоун что–то буркнул, раскуривая сигару от золотой зажигалки.

Пешеход едва успел отскочить назад — так резко свернул Ларри на перекрестке — и погрозил кулаком удаляющейся машине.

— Не сходи с ума, — посоветовал Стоун. В последние дни Ларри стал особенно раздражителен.

— Что нужно от нас Лагане? — спросил Ларри.

— Недоволен проколом с Бенджоном, — ответил Стоун. — Будет лучше, если говорить с ним буду я.

— Я и сам сумею за себя постоять, не нужна мне твоя помощь. Что он, собственно говоря, думает? Что, я должен мухобойкой человека ухлопать?

— Дьявол! — проворчал Стоун. — Все дело в том, что его не удалось убрать. Нет смысла спорить, подождем, что скажет Лагана.

Стоун перебросил сигару в угол рта. Рассуждения его не интересовали, он был человеком дела. Но Лагана что–то темнит. Или у него свои соображения? А может быть, просто постарел и сдали нервы.

Ларри остановился перед домом Стоуна на Вельмот–стрит, оставил ключи в машине и велел привратнику присмотреть за ней. Стоун уже шагал по холлу, устланному коврами, уставясь прямо перед собой, слегка подав вперед голову и плечи, словно приближаясь к противнику.

Он занимал в доме два верхних этажа, в каждом по восемь комнат. Верхний этаж был отведен под служебные помещения и прием посетителей, в нижнем размещались жилые комнаты.

Стоун с Ларри поднялись на лифте. Алекс, слуга и тень Макса, принял шляпы и плащи.

— Придут двое на покер, Алекс, — сказал Стоун, проведя рукой по редеющим волосам. — У нас хватит выпивки?

— Да, конечно!

— Я имею в виду французский коньяк. Будет судья Макгроу, а он ничего другого не пьет, ты же знаешь. — Он нервно покосился на часы. — Майк опаздывает! Мы рискуем головами, чтобы успеть вовремя, а он опаздывает!

— Что будешь пить? — спросил Ларри, чувствовавший себя как дома.

— Виски с содовой — нужно поднять настроение.

Стоун подошел к застекленным дверям, открывавшим вид города с его лабиринтом улиц и шумным движением, города, которым он правил железной рукой.

— Ты, Макс? — спросил высокий голос из соседней комнаты.

— Да, со мной Ларри.

Из столовой вышла девушка, улыбнулась Ларри и поцеловала Макса в щеку. Тот обнял её и спросил:

— Что ты делала весь день?

— Ездила по магазинам.

С деланной озабоченностью Стоун приложил руку ко лбу.

— По магазинам! — простонал он.

— Ну и скуп же ты! — засмеялась Дебби.

Дебби была необычайно привлекательна. Рослая, холеная, с детски округлым личиком и голубыми глазами, она становилась ещё соблазнительнее от своей непринужденности и беззаботности. Да и какие у неё могли быть заботы? Она получила все, чего хотела. Дебби была неглупа. Десять лет она сама зарабатывала на хлеб: горничной, официанткой, танцовщицей, натурщицей, хостессой в баре. Работа дни и ночи напролет, времени для сна не оставалось, как бы до смерти она не уставала. Вечная борьба с квартирными хозяйками, две новые шляпки в год, чулки со спущенными петлями… Временами в её жизни появлялись мужчины, потом снова исчезали. Но однажды на горизонте появился Макс Стоун. Что же удивительного, если она пошла ему навстречу?

Глухо задребезжал звонок. Стоун сам пошел открывать. Лагана. Как всегда безупречно одетый. Следом — телохранитель. Майк Лагана расстегнул плащ и потер руки. Огляделся, улыбнулся Ларри и Дебби.

— Как дела? Холодно сегодня. К сожалению, я немного запоздал. Дочь собралась на танцы, и папе пришлось дать оценку её новому платью. Правда, я ей говорил, что мои советы ничего не значат, пусть лучше потрясет туалетами всех тех футболистов и боксеров, которые оплачивают её развлечения. — Он улыбнулся Дебби. — Разве плох был мой совет, дорогая?

— Не знаю, иногда человек в годах смыслит больше любого футболиста, — протянула Дебби, прекрасно знавшая, что Лагана души не чает в своей дочери. — Футболисты и кинозвезды приходят и уходят, а он–то остается!