— Братья священники, набрел я сейчас на Христово тело, лежит в куче навоза. Пойдемте, ради бога, я покажу вам, где, поднимем его и снесем в пристойное место.
Священники поняли слова Палечека так, что он нашел гостию, хлебную часть причастия, и сейчас оделись в ризы и пошли, куда повел их Палечек.
— Не взять ли лучше повозку? — сказал Палечек. Но они сказали:
— Нет, мы в руках снесем тело господне.
— Вот это хорошо, братцы, — сказал Палечек.
Когда же они пришли к больному нищему и увидали человека, покрытого ранами в навозе, они ужаснулись.
— Вот оно, тело Христа! — сказал Палечек. — Давайте же, подымемте его и поступим с ним милостиво, как вы научаете людей: что делаете меньшому из братьев, то делаете самому богу.
Нечего было делать, и священники отнесли больного нищего в больницу.
Не любил Палечек богатых, священников, попов, каноников, епископов за то, что они <одевались в роскошные одежды с золотыми украшениями и так входили в алтарь.> — «Христос был бедный, — говорил он, — и учил своих учеников раздавать всё и следовать за ним в бедности, а не велел собирать имущества и одеваться в богатые одежды».
Пришли раз к королю пражские каноники. Нарядились они в самые роскошные наряды, в свои горностаевые накидки. Накидки эти надевают мехом кверху. В то время как каноники эти стояли перед королем и говорили ему про свои дела, подошел к ним сзади Палечек и стал дергать их за горностаевые хвостики и смеяться.
— Что же рано нарядились, вывернули кожухи. У вас, видно, уже масляница!
Каноники обиделись и сказали королю:
— Не вели нас обижать тому человеку.
Королю было неприятно. И он сказал Палечеку:
— Оставь в покое господ священников.
— <Священников?> удивился Палечек. — Разве это священники? А я думал, что это ряженые.100
Другой раз случилось, что к Палечеку пришел староста и просил помочь ему в его горе. Дело было в том, что у боярыни Терчковой из Рычан была любимая дорогая борзая собака.101 Забежала раз эта собака на двор старосты и стала гоняться за его птицей — курами, гусями, утками. Услышал крик птицы староста, выбежал на двор и бросил в собаку палкой, да на беду зашиб ей ногу. Собака, хромая, визжа, побежала домой.
Узнав, кто ранил ее собаку, боярыня наложила на старосту большой штраф. Староста просил прощенья, но боярыня не миловала и взыскала с него всё.
Палечек пожалел старосту и задумал выручить его. Он велел старосте приходить к боярыне в воскресение и обещал, что сам будет у нее обедать и постарается устроить дело.
В воскресенье Палечек был у боярыни и сидел с ней за столом, когда пришел староста. Староста остановился в дверях, низко поклонился и сказал:
— Здравствуй, милостивая государыня!
— Ах ты лгун скверный, — закричал Палечек. — Вон отсюда!
— За что ты его бранишь? — спросила боярыня.
— Как за что? За то, что он тебе в лицо лжет. Он говорит: милостивая государыня. А какая же ты милостивая — взяла его деньги и разорила его. Скажи он тебе: «здравствуй, злая боярыня», вот это была бы правда. Ты говоришь, что он не лгун, так вот если не хочешь, чтобы он был лгуном, так будь милостива. Обоим вам будет хорошо.
И послушалась боярыня и отдала старосте деньги.
Король давал Палечеку денег, сколько он хотел, но Палечек брал только немного для того, чтобы раздавать самым бедным. Так что он носил всегда на ремне кожаную мошну, и в мошне этой всегда были кое-какие деньги.
Зашел раз Палечек далеко от Праги и остановился ночевать в корчме. Ночевал в эту ночь в той же корчме и бродяга — недобрый человек. И положили бродягу спать на соломе вместе с Палечеком в одной и той же горнице. Догадался Палечек, какой человек был этот сосед его, и стал думать о том, как бы не отнял этот человек его мошну. И был настороже и не спал. Не спал тоже и тот — видно, дожидался того, когда заснет Палечек. Лежали они оба друг возле друга, и всё прислушивались и приглядывались, и оба не спали. Прошла уже полночь. И надоело это Палечеку. В середине ночи поднялся Палечек и ударил по плечу бродягу. Тот притворился, что спит.
— Не притворяйся, брат, — сказал Палечек. — Я ведь, брат, знаю, что ты не спишь. А слушай: вот что, брат любезный. Знаю, милый брат, что ты не спишь для того, что хочешь отрезать мою мошну, когда я засну. А я не сплю для того, чтобы ты не отрезал ее. Так вот что: слушай. Перестанем мучать друг друга. Видишь, вот мои деньги.
Он высыпал их на стол и разделил на две кучки.
— Вот одна половина, вот другая. Бери одну, какую хочешь, а другую оставь мне и давай спать.
И они оба заснули.
Когда же они проснулись, Палечек сказал бродяге:
— Вот что, братец. Спали мы хорошо, а все-таки брось свою дурную жизнь, милый брат. Нехорошо это перед людьми, а хуже всего перед богом.
Другой раз случилось с ним такое же дело, и на этот раз он поступил еще ближе к христианскому закону.102
И случилось раз, идя лесом, наткнуться на лихого человека с большой дубиной в руках. Человек, увидав Палечека, поднял дубину над его головой и закричал:
— Давай деньги, убью!
Палечек не сробел, а бросился на разбойника и схватил его за руки. Палечек был силен и так крепко зажал руки разбойника, что тот выпустил дубину и не мог вырваться.
— Вот что, брат милый, — сказал Палечек, — жизнь свою я тебе не дам, она божья, но плащ вот, если тебе нужен, бери.
— Ну так пусти меня, — сказал разбойник.
— Нет, постой еще, братец, — сказал Палечек — есть еще у меня вот мошна с деньгами, те также бери себе, если нужны тебе. Но брось такие дела делать.
Разбойник так удивился и испугался, что не захотел брать деньги, но Палечек настоял на своем.
На утро, когда король увидал Палечека без плаща и без мошны, он спросил его:
— Куда же девались у тебя, брат Палечек, плащ и мошна?
Палечек рассказал всё, что было с разбойником. Король рассердился.
— Я хочу вывести разбойников, а ты награждаешь их. Глупо это и нехорошо.
— Нет, это хорошо, — сказал Палечек. — Разве не Христос сказал: «Если кто ударит тебя по правой щеке, подставь ему и левую. А если кто отымает у тебя верхнюю одежду, отдай ему и рубашку?»
Так поступал в жизни Палечек, исполняя во всем заповеди Христа, а в обрядах он не только отступал от церкви, но делал всё наперекор им: так, в страстную пятницу пел песни и плясал, а на маслянице, когда другие пьянствовали, наряжались и всячески безобразничали, Палечек молился и плакал. Когда у него спрашивали, почему он поступает так, он говорил, что ему веселее в страстную пятницу, потому что Христос исполнил великое дело, умер на кресте, плакал же он во время масляницы потому, что люди пьянством, невоздержанностью и всякими грехами в это время губят свое тело и душу.
Чем больше узнавал король Юрий Палечека, тем больше он любил его и верил ему.
Когда Палечек приходил с королем на собрания воевод и советчиков и сидел возле него, король примечал, что Палечек что-то записывает. Король спросил, что он пишет, и Палечек показал ему бумажку с прямыми палочками и каракулями. Когда король спросил, что это значит, Палечек сказал, что все советы вельмож он записывал. Если кто честно и справедливо советовал королю, против того имени Палечек чертил прямую линию; если же кто советовал так, чтобы ему самому была польза — против того имени Палечек делал кривую каракулю.
Когда совет кончался, и бояре уходили, король Юрий обращался к Палечеку:
— Ну-ка, покажи, брат, что ты записал?
И Палечек показывал ему и говорил:
— Да, брат король, прямота нужнее всего.
Один раз король Юрий велел написать письмо немецкому императору. И когда оно было написано, пришел канцлер к королю спросить его, какой титул надписать императору. Король сказал:
