Он остановился и стал внимательно осматривать одно из пришвартованных суден. Линкольн тоже уставился на это судно, но без особого энтузиазма: в душе он протестовал против длительной поездки по морю. Путешествие на пароходе из Соединенных Штатов в Европу стало для него настоящие мучением, а потому перспектива снова пережить морскую болезнь, тошноту и ощущение того, что ты плывешь на посудине, которая вполне может и затонуть, не вызывала у него восторга.

– Вам это судно, похоже, не очень нравится, – раздался у них за спиной голос.

Оглянувшись, они увидели элегантно одетого португальца.

– Сеньор Бернабе Эрисейра! Рад вас видеть. Что вы делаете в Лиссабоне?

– Это же мой родной город, дон Геркулес. Я регулярно приезжаю сюда из Мадрида, чтобы решать те или иные вопросы.

– Тяжело, наверное, жить, постоянно переезжая из одного города в другой, – покачал головой Геркулес. – Кстати, познакомьтесь: офицер полиции Нью-Йорка Джордж Линкольн.

– Насколько я помню, вы уже знакомили нас в мадридском театре оперы.

– Да, это верно, – закивал Линкольн, пожимая португальцу руку. – Мир тесен!

– Совсем недавно мы находились в Мадриде, а сейчас стоим тут, в порту Лиссабона… Где, интересно, мы будем находиться завтра?

– Вот как раз над этим вопросом мы и раздумывали, а потому и смотрели на это замечательное судно.

– Вы намереваетесь совершить какую-то поездку, дон Геркулес?

Геркулес, прежде чем ответить, покосился на Линкольна: задуманная ими поездка носила конфиденциальный характер, а потому чем меньше людей будет о ней знать, тем лучше.

– Если да, то могу сказать, что это судно – мое, и я готов предоставить его в ваше полное распоряжение.

– Это судно – ваше, дон Бернабе? – удивленно спросил Геркулес.

– Своим состоянием моя семья обязана морю. Мы на протяжении четырех поколений занимаемся экспортом портвейна в Англию. Если быть более точным – начиная с эпохи наполеоновских войн.

– Вот уж не знал, на чем вы разбогатели, – сказал Геркулес, а затем добавил: – Вы не могли бы доставить нас в Антверпен, причем незамедлительно? У нас кое-какие дела в Германии, и мы должны попасть туда как можно быстрее.

– Ну конечно, дон Геркулес. Мое судно готово отплыть в любой момент. Если пожелаете, хоть сейчас.

– Нам нужно разыскать еще одного, третьего, пассажира.

– Какого-нибудь вашего приятеля? – спросил португалец.

– Нет. Этот пассажир – Алиса Манторелья.

– Если с вами поедет Алиса, то путешествие наверняка превратится в удовольствие.

Линкольн впился взглядом в худощавого португальца и хотел уже было сказать ему что-нибудь укоризненное, но Геркулес, опережая его, заявил:

– Морское путешествие – это всегда удовольствие. Если, конечно, знаешь, куда плывешь.

Дом в пригороде Сараево был окружен небольшим садом и представлял собой прекрасное убежище для разместившихся в нем двенадцати человек. Значительную часть фасада закрывали ветвистые вязы. Благодаря их густым кронам дом постоянно находился в тени, отчего в нем всегда было прохладно – но зато и темновато. Власти Австро-Венгрии в последнее время стали более бдительными, и поскольку группа молодых боснийских сербов могла вызвать подозрения, их руководители приказали им не выходить на улицу в дневное время без особой надобности. Еду и все необходимое им приносила женщина, входившая в ту же организацию, в которую входили они.

Когда князь Степан пересек порог этого дома, его ждал приятный сюрприз: ярко освещенная прихожая радовала взор элегантной отделкой. В течение последних нескольких дней ему приходилось жить в убогих гостиницах и питаться в каких-то забегаловках, а потому в этом доме он сразу почувствовал себя в другом – привычном для него – мире и очень этому обрадовался. Адмирал Коснишев окинул равнодушным взглядом великолепный интерьер прихожей и направился в гостиную. Там спиной к ним стоял широкоплечий мужчина, одетый в скромный – но хорошего покроя – серый костюм. Выправка выдавала в нем человека, прошедшего длительное военное обучение, а его почти полностью лысая голова контрастировала блеском с невзрачным серым костюмом. Когда мужчина обернулся, у обоих русских мелькнула догадка, что перед ними прусский офицер. Его маленькие черные глаза сверкали каким-то особым блеском. Выражение его лица – суровое и бесстрастное – позволяло предположить, что по своему характеру этот человек грубоват, но умеет себя сдерживать.

– Князь Степан, адмирал Коснишев, вам не было необходимости сюда приезжать, – сказал Димитриевич, приглаживая свои пышные черные усы. – Мы вполне способны справиться и сами.

– Наша задача заключается в том, чтобы контролировать ваши действия, – ответил князь Степан. – Россия многим рискует: на кон поставлено будущее целой империи.

Адмирал Коснишев в знак согласия со словами коллеги кивнул. Димитриевич жестом пригласил их обоих садиться.

– Россия стремится к тому же, к чему стремится Сербия. Наш союз будет плодотворным, и обе наши великие нации смогут поделить между собой обломки уже готовой развалиться на части империи Габсбургов.

– У царя были некоторые сомнения, но нам удалось убедить его в необходимости помешать затеваемым в Австрии реформам. К сожалению, ваша организация – «Черная рука» – не пользуется симпатией у монарших дворов Европы.

– Они еще помнят об убийстве короля Александра. Но он был тираном и деспотом. Народ Сербии заслуживал лучшего короля.

– Нельзя заменять порядок хаосом. Монархия – форма правления, установленная Богом, – заметил адмирал Коснишев.

– Надеюсь, вы приехали сюда не для того, чтобы обсуждать теологические вопросы, – довольно резко парировал Димитриевич.

– А кто сделает самое главное⁷. Надеюсь, это будут военнослужащие сербской армии, – благоразумно сменил тему князь Степан.

– Нет, князь. Это сделают трое бесстрашных боснийских студентов – Неделько Чабринович, Трифко Грабеж и Таврило Принцип.

– Трое студентов? – удивился адмирал Коснишев. – Вы поручили столь важное задание троим желторотым студентам?

– Если что-то сорвется, австрийское правительство не сможет обвинить правительство Сербии в организации этого покушения.

– Мне кажется, у вашего плана много недостатков, – заметил князь Степан, поднимаясь с кресла.

– Да вы просто не понимаете. Эти студенты готовы на все, и ничто не заставит их отступить. Я их лично тренировал в течение нескольких месяцев, мы прорабатывали наш план много-много раз. Несколько дней назад к нам поступили сведения о времени прибытия эрцгерцога, о маршруте, по которому он проедет, и о зданиях, в которые он будет заходить. Так что наш план не может не сработать.

– Мы, русские, не поручаем подобные дела гражданским лицам, – с недовольным видом заявил адмирал. – Защищать свою страну – это задача армии.

– Дайте ему возможность более подробно изложить нам план, – вмешался князь Степан.

– Прошу вас пройти вместе со мной в другую комнату.

Димитриевич по-дружески обхватил русских за плечи, и они направились в библиотеку.

– Кстати, а что известно о той книге? – поинтересовался князь Степан.

– Она пока не в наших руках, но мои люди до нее доберутся.

– Очень важно, чтобы мы заполучили ее как можно раньше.

– Не переживайте, этим делом занимаются лучшие люди, и очень скоро эта книга будет у нас.

Корабельная столовая была оформлена в стиле уютной английской гостиной. Ее стены были обшиты деревом ценных пород, а меблировка состояла из пары кожаных диванов, нескольких стульев и большого стола в центре, за которым сидели Геркулес, Линкольн, Алиса и Бернабе Эрисейра. Последний с момента отплытия из Лиссабона вел себя как гостеприимный хозяин: он был внимателен, обходителен и ненавязчив и почти не докучал Геркулесу и его спутникам своим присутствием, а потому у них была возможность обсудить дальнейшие планы да и все вопросы по проводимому расследованию. Португалец только раз спросил их о конечном пункте затеянной поездки, да и то лишь для того, чтобы дать экипажу судна указание, в каком направлении нужно плыть. Геркулес не горел желанием говорить об этой поездке с Эрисейрой, а Линкольн сердито хмурился каждый раз, когда в дверях появлялся этот богатый португалец. Впрочем, Алиса проводила в общении с Эрисейрой очень много времени, их частенько можно было увидеть на палубе вдвоем: они стояли, опершись на ограждение, и часами о чем-то беседовали. Линкольн начинал нервничать, когда видел, как португалец любезничает с Алисой, и требовал, чтобы Геркулес как опекун Алисы защищал ее интересы и не позволял ей оставаться вдвоем с такой подозрительной личностью, как этот португалец…