Фрау Геббельс не появилась. Находясь в одиночестве, она мучительно размышляла о том, что прежде, чем покончить самоубийством вместе с мужем, им предстоит убить шестерых малолетних детей.

У Гитлера и Евы Браун подобных проблем не было. Распрощавшись со всеми, они удалились к себе. В прилегающей к их апартаментам комнате Геббельс, Борман и несколько верных друзей застыли в ожидании. Через несколько минут раздался выстрел. Ждали, что за ним последует и второй, но его не было. Спустя примерно полчаса они тихо открыли дверь...

На диване, забрызганном кровью, лежало бездыханное тело Адольфа Гитлера. Он убил себя, выстрелив в рот. Рядом с ним лежала Ева Браун. Оба револьвера валялись на полу, но Ева не воспользовалась своим: она предпочла принять яд.

Было 3 часа 30 минут дня, понедельник, 30 апреля 1945 г.... Десять дней после 56 дня рождения Гитлера... Двенадцать лет и три месяца с того дня, как бывший венский бродяга стал канцлером Германии и провозгласил создание Третьего Рейха...

Тела Адольфа Гитлера и Евы Браун вынесли в сад, где их облили бензином и подожгли. Впоследствии, несмотря на тщательные поиски, не было обнаружено каких-либо останков. Шофер Кемпка полагает, что они были уничтожены взрывами русских артиллерийских снарядов.

Однако воспоминание об Адольфе Гитлере, по-видимому, никогда не удастся вытравить из памяти человечества. Многим людям, вероятно, он представляется лишь жутким кровавым монстром, сеявшим повсюду смерть, ненависть и разрушение. Но не следует забывать и о том, что пока он жил и побеждал, подавляющее число немцев взирало на него как на полубога, верило ему и самозабвенно следовало за ним...

В начале мая 1945 г. представитель советских войск в Берлине заявил, что обнаружены обгоревшие трупы Гитлера и Евы Браун. Англичане и американцы незамедлительно попросили своих союзников продемонстрировать эту находку. Советская сторона проигнорировала эту просьбу.

26 мая Сталин, встретившись с Хопкинсом, сказал ему: «Я думаю, Гитлер жив и где-то скрывается». Он добавил: «Возможно, что Гитлер и компания отправились в Японию». Маршал Жуков, командовавший русскими войсками в Берлине, неоднократно говорил западным коллегам, что нисколько не сомневается в том, что действительно найден труп Гитлера. Однако 9 июня, к удивлению всего мира, он заявил, что «нет твердой уверенности в смерти Гитлера». Несколько дней спустя он сказал то же самое в разговоре с генералом Дуайтом Эйзенхауэром, и тот, в свою очередь, сделал аналогичное заявление на пресс-конференции в Париже...

Неудивительно, что к осени 1945 г. поползли упорные слухи о чудесном спасении Гитлера и Евы Браун. Их обоих «видели» чуть ли не каждый день в самых различных уголках земного шара: Аргентина, Испания, Бавария, Италия, Панама... Усилия английских и американских расследователей затруднялись тем, что Советы отказались пустить их в советскую зону оккупации. Британцу Хью Тревор-Роперу и американцу Майклу Мусманно приходилось, в основном, довольствоваться косвенными свидетелями. Они допрашивали тех, кто оказался в плену у западных союзников: Эрих Кемпка, лидер гитлерюгенда Артур Аксман, секретарши Траудль Юнге и Герда Кристиан, Геринг, Шпеер, секретарша Бормана Эльза Крюгер и родители Евы Браун. В последние дни существования Рейха из всех них только Кемпка, Юнге, Аксман, Кригер и Кристиан находились в бункере. В рассказанном ими было много противоречий. Так, Кемпка, сказал, что слышал выстрел, раздавшийся из кабинета фюрера. Аксман, стоявший с ним рядом, сказал, что не слышал никакого выстрела...

Самое ценное из того, что удалось обнаружить расследователям – завещание Гитлера в трех экземплярах. Документ, конечно, весьма примечательный сам по себе, но вовсе не являющийся доказательством смерти Гитлера. Тем не менее, оба – Тревор-Ропер и Мусманно пришли к одинаковому заключению: Гитлер умер в бункере. Они пришли к такому выводу, главным образом, из-за того, что, по их мнению, Гитлер никак не мог исчезнуть из бункера после 30 апреля.

Лишь в 1968 г., через 23 года после крушения Третьего рейха, был опубликован давно ожидавшийся «официальный» советский отчет о смерти Гитлера. Надо сказать, что после этого отчета сомнения относительно происшедшего в бункере только усилились. В нем, в частности, ничего не говорилось об обнаружении пулевого ранения и утверждалось, что смерть наступила от отравления цианистым калием. Но ведь большинство свидетелей заявляли, что они слышали выстрел... Эсэсовец Менгерхаузен, вышедший из русского плена в 50-е годы и, по его словам, участвовавший в захоронении обугленного трупа Гитлера, показывал, что видел пулевое отверстие в правом виске. Кемпка сказал опрашивавшим его, что Гитлер выстрелил себе в рот.

Еще одно место в советском отчете вызвало серьезное недоумение у экспертов. В нем говорилось о «недостающем яичке». Как пишет американский автор Гленн Инфельд, «это утверждение вызвало возражение со стороны лиц, .интимно знавших Гитлера. Одна его близкая приятельница сказала мне: „Я хочу подчеркнуть, что у него не было никаких отклонений от нормы в половой сфере. Если я не ошибаюсь, у нормальных мужчин должно быть два яичка“.

Слова женщины, признававшейся в интимных связях с фюрером, вероятно, не стоит рассматривать как серьезное свидетельство. Но, по-видимому, никак нельзя отмахнуться от «Медицинского дела Гитлера», хранящегося в государственном архиве США. В нем содержатся показания шести врачей, осматривавших Гитлера в разное время: личного врача фюрера Теодора Мореля; доктора Гизинга; директора клиники в Берлине В. Лелейна; К. Вебера из Бад-Найгейма; А. Ниссла из Фрейбурга; Е. Бринкмана из берлинского института врачебной диагностики. Ни один из них не упоминает о том, что была замечена какая-либо аномалия при обследовании тела Гитлера.

По мнению некоторых западных историков, советский отчет 1968 г. никак не доказывает, что жизнь Гитлера оборвалась 30 апреля 1945 г. Более того, кое-кто из них уже в 70-е годы разработал «миф о спасении Гитлера». Одним из сторонников этого мифа является упоминавшийся ранее американец Инфельд. Он приводит свои «доказательства» в книге «Секретная жизнь Гитлера». Можно, разумеется, не соглашаться с его умозаключениями, но, думается, что сообщаемое им, по крайней мере, чрезвычайно любопытно.

«В марте 1970 г. я остановился в Палас-отеле в Бари (Италия), где занимался изучением одной из наиболее блестящих операций Люфтваффе во время Второй мировой войны. Кто-то из местных жителей предложил мне встретиться с бывшим немецким летчиком Гансом Абертом, проживавшим неподалеку. Я позвонил ему, и мы встретились. Когда я заметил ему, что операция в районе Бари была одной из самых смелых и удачных воздушных операций войны, он не согласился.

– На мой взгляд, это не совсем так, – сказал он. – Операция 30 апреля 1945 г., когда я летел в Берлин, была более опасной... Я сел на реке Хавель...

Я немедленно предположил, что он ошибся в дате, ибо различными исследователями установлено, что действительно 29 апреля на Хавеле сел самолет, прилетавший забрать гитлеровского адъютанта Вилли Иоханмейера и двух других, каждый из которых хранил копию завещания фюрера.

– Нет, 30 апреля, – настаивал он.– Я должен был забрать более ценный груз, чем завещание Гитлера.

– Что же?

Аберт лишь улыбнулся: «Это был не Борман». Он отказался отвечать на все мои дополнительные вопросы. Я знаю, что он упомянул Бормана неслучайно, ибо в мировой прессе в течение ряда лет муссировались разговоры о том, что ведутся поиски заместителя Гитлера. После отъезда из Бари я совершенно забыл о сказанном Абертом, уверенный в том, что он перепутал даты. Я не думал о нем до тех пор, пока в 1973 г. не разговорился в Мюнхене с другим бывшим немецким летчиком Куртом Бартом. Он также сказал мне, что летал в район Берлина 30 апреля...

– 30-го? Вы, наверное, имеете в виду 29-го? – спросил я. Он лишь покачал головой.