Однако один из учителей оказался приятным исключением: ему удалось, как говорится, заворожить юного Адольфа. Это был Леопольд Пётш, преподававший историю в средней школе. Его вдохновенное красноречие увлекло Гитлера. В «Моей борьбе» фюрер вспоминает:
«Мы слушали его затаив дыхание. Он использовал наш развивающийся националистический фанатизм как средство для обучения, часто взывая к чувству нашего национального достоинства...
Этот учитель сделал историю моим любимым предметом.
И действительно, хотя у него не было подобного намерения, благодаря ему я стал маленьким революционером.
Кто бы изучал германскую историю под руководством такого учителя и не стал бы врагом государства, в котором правящая династия оказывает столь пагубное влияние на судьбы нации?
И кто бы мог оставаться лояльным к династии, которая как в прошлом, так и в настоящем, изменяла нуждам германского народа ради своих личных корыстных интересов?».
В 12-летнем возрасте Адольф уже пан-германист. Он стремился, как он напишет через много лет, «понять подлинный смысл истории».
В январе 1903 г. после обильного возлияния в местной таверне престарелого Алоиса Гитлера хватает удар, и он умирает. Похоронив мужа, Клара продает их дом в Леондинге и переезжает с семьей в Линц. Ее пенсии вполне хватало на то, чтобы прокормить сына Адольфа и младшую дочь Паулу.
Бросивший школу Адольф отказался подыскивать себе работу или же обучаться какому-нибудь ремеслу, как делали большинство юношей, оказавшихся в подобном положении. Даже сама мысль о постоянной, регулярной службе внушала ему отвращение, и надо заметить, что не только тогда, в 16-летнем возрасте, но и в течение всей его жизни. У него никогда не было постоянной работы до той поры, пока он не стал полновластным диктатором великой страны.
Вместо того, чтобы попытаться чем-то помочь матери, Адольф предпочитал блуждать по городу. Примерно три года после ухода из школы он провел в прогулках по улицам Линца, мечтая о карьере художника. Вечерами часто ходил в оперу. Особенно увлекала его мистическая музыка Рихарда Вагнера.
Небольшие деньги, имевшиеся у него, он тратил также на покупку книг. Читал же он много. Лучший друг юности Август Кубичек вспоминает: «Уже в Линце Адольф начал читать классиков. О „Фаусте“ Гете он заметил, что эта книга содержит больше, чем может вместить человеческий ум... Из работ Шиллера его захватил, главным образом, „Вильгельм Телль“. Глубокое впечатление произвела на него и „Божественная комедия“ Данте...»
В те дни «музыки, книг и одиноких размышлений» Адольф задумывается и над «болезнями мира». Один из друзей его юности пишет: «Адольф был всегда против кого-нибудь или чего-нибудь. Я никогда не видел, чтобы он к чему-то относился легко, безразлично».
Этот же друг описывает молодого Гитлера как «бледного, худощавого и болезненного вида юношу, обычно робкого и молчаливого». Но он припоминает и неожиданные вспышки истерического гнева, вызванные теми, кто не соглашался с ним или высказывал противоположную точку зрения.
Таким образом, можно сказать, что уже в линцевский период у Гитлера стали заметными некоторые черты характера и особенности мышления, сыгравшие впоследствии решающую роль. Он плохо ладил с людьми, ему было трудно находить с ними общий язык, и его гнев выплескивался на всех тех, кто придерживался иных взглядов.
В 18 лет судьба нанесла Гитлеру сокрушительный удар, от которого он никогда не оправился полностью. Он провалился на вступительных экзаменах в Венскую Академию искусств. Его технически аккуратные, но, увы, безжизненные рисунки произвели на экзаменаторов настолько дурное впечатление, что они порекомендовали ему отказаться даже от мысли стать художником.
Эта неудача явилась сильнейшим потрясением в жизни Гитлера. До самых последних дней он считал себя художником, которому отказали в признании глупые учителя.
Вскоре последовал еще один удар. В следующем году всего за несколько дней до рождества умирает от рака его мать.
«Это был жуткий удар. Я уважал моего отца, но мать любил. Ее смерть положила неожиданный конец всем моим планам. Бедность и тяжелая действительность требовали принятия быстрого решения. Передо мной стояла проблема каким-то образом заработать себе на жизнь», – скажет потом Гитлер.
Легко сказать «каким-то образом». Но как? У него не было никакой профессии. Он всегда презирал грубый ручной труд. Не лучше относился и ко всякой конторской работе «от звонка до звонка». Он никогда прежде не заработал и шиллинга. Тем не менее, будущее не вызывало у него чувства страха. Распрощавшись с родственниками и сказав им, что вернется лишь добившись успеха, Адольф уезжает из родного Линца.
«С единственным чемоданом, набитым одеждой и бельем, и с неукротимой волей в моем сердце я отправился в Вену.
Я очень надеялся, что мне удастся стать „кем-то“, но только не государственным чиновником, как отец».
Адольф Гитлер прибыл в Вену с откровенно скудным капиталом: мизерная пенсия, выдававшаяся сиротам госслужащих, знание истории, любовь к Вагнеру, интерес к пан-германской политике, упорное нежелание делать какую-либо, неинтересную работу и ... ощущение собственного высокого предназначения. Самым ценным, пожалуй, была «неукротимая воля», о которой он писал.
«Грустнейший период моей жизни»
Для молодого Адольфа, полного высоких надежд и грандиозных мечтаний, венский период жизни был сплошным разочарованием. С 1909 по 1913 г. он жил в одном из красивейших и культурнейших центров Европы, оставаясь человеком-невидимкой для подавляющего большинства жителей австро-венгерской столицы:
«Для меня Вена – город, связанных у многих с приятными и веселыми впечатлениями, – является грустнейшим периодом моей жизни».
В начале нашего века Вена считалась музыкальной столицей мира. Жизнь города был наполнена музыкой: музыкой великий композиторов, некогда живших там – Гайдн, Моцарт, Бетховен, Шуберт... И конечно же, «из каждого окошка» раздавались вальсы любимого венцами Иоганна Штрауса.
Но молодой Гитлер не разделял всеобщего веселья. Атмосфера беспечности и беспредельной жажды удовольствий, царившая кругом, была ему глубоко чуждой и непонятной. Продолжая рисовать эскизы величественных зданий, он не сделал даже малейшего усилия, чтобы поступить в Школу Архитектуры. Почему? Можно предположить, что больше всего он боялся того, что его еще раз отвергнут. А этот удар был бы непереносим...
В ноябре 1909 г. бедность вынуждает его покинуть меблированную комнату и порвать всякие отношения с ближайшим другом Августом Кубичеком: тот блистал в консерватории, и гордый Адольф не хотел, чтобы тот свидетельствовал неудачи и унижения своего бывшего ментора.
Гитлер уходит на самое дно: в мир ночлежек и благотворительных похлебок. Временами же находит себе довольно странные заработки: очищает улицы от снега, выбивает ковры, работает носильщиком на вокзале... Становятся заметными следы заброшенности и неухоженности: одежды лоснятся, небрежная прическа, плохо выбритое лицо. Он превращается в самого настоящего бродягу.
Вопреки популярной легенде Гитлер никогда не был маляром. Любая постоянная работа внушала ему сильнейшее отвращение. Изредка он продавал свои акварели и получал несколько геллеров. Это удовлетворяло его артистические амбиции в какой-то степени, но отнюдь не потребности желудка.
«Голод был тогда моим верным телохранителем; он никогда не оставлял меня ни на секунду и принимал участие во всем, что бы я ни делал. Моя жизнь была постоянной борьбой с этим безжалостным другом».
В сегодняшней Америке его назвали бы бродягой. Да, таким он и был по своему внешнему виду. Но в отличие от тех, кто слонялся вместе с ним по улицам Вены и жил случайными заработками, Гитлер никогда не искал забвения в дешевых удовольствиях. Он не пил и не курил. Почти все свободное время (а его хватало!) он тратил на чтение.
