– Ты удивил меня там, в деревне, – сменила тему охотница.

 – Разве? – Его ухмылка вернулась на место. – Тем, что объявил, что ты кентаврийка из табуна Дианны?

 – Вовсе нет. Еще вчера ты клялся почитать мое имя как свое собственное. Ты не тот человек, который легко относится к таким клятвам.

 – Совершенно верно, моя прекрасная охотница.

Она улыбнулась знакомой ласке и пояснила:

 – Меня удивило то, что ты объявил о нашем браке.

 – Считаешь, что это надо скрывать?

 – Я об этом не думала, но услышать от тебя такое было... ну... мило, – сказала Бригид. – Я хочу, чтобы ты знал это.

 – Я горжусь тем, что ты моя жена. Все произошло так быстро!.. Даже не верится, что это случилось на самом деле.

 – Это? – Она непонимающе вздернула бровь.

 – Попытки привлечь твое внимание, ухаживание. – Его голос стал ниже, бирюзовые глаза смотрели прямо на нее. – Ритуал занятия любовью.

 – Ой!

Его взгляд напомнил ей об эротическом сне, виденном ночью. Бригид заставила себя не волноваться и говорить спокойно. Она увидела, что у Кухулина заходили желваки, но муж не отвернулся от нее.

«Во имя Богини, он так чертовски красив!»

 – Мне понравилось быть с тобой прошлой ночью.

 – Я должен был поговорить с тобой, когда вернулся на стоянку. Ты задела мою гордость, поэтому я не сумел держать себя в руках.

 – Правда в том, что я была шокирована и не смогла вести себя спокойно. Я забыла, что ты не кентавр.

 – Даже так? – Он безуспешно старался скрыть улыбку.

 – Поэтому можешь себе представить, как я была потрясена, когда почувствовала твою...

 – Задницу? – подсказал Ку.

 – Точно.

Он хмыкнул и какое-то время внимательно разглядывал ее, потом сказал:

 – Значит, ты всего лишь удивилась. Ты не была разочарована и...

 – Если ты снова спросишь меня, не испытываю ли я к тебе отвращения, то я воспользуюсь той частью своего кентаврийского тела, которая тебе, кажется, очень нравится, и пну тебя прямо в твою чрезвычайно мужественную задницу.

 – Это будет трудно сделать. Я сижу ею в седле.

 – Одна из первых заповедей, которую изучает охотница, – терпение, – заявила Бригид и сладко улыбнулась.

 – Мне следовало поцеловать тебя, пока на нас смотрела вся гостиница, – усмехнулся Кухулин.

 – Да, – согласилась она, перебросив через плечо серебристые волосы. – Следовало.

Когда они добрались до ручья, уже спускались сумерки, заштриховывая придорожные виноградники вечерними тонами.

 – Лошади устали, почти стемнело. Наверное, на сегодня достаточно, – сказал Кухулин.

Бригид кивнула, перешла со стремительного галопа на легкую рысцу, потом вздохнула и пошла шагом. Даже эхо ее копыт, пересекающих маленький горбатый мостик, казалось утомленным. Она заметила, как обе лошади насторожили уши, заслышав шум воды.

 – Можно переночевать там.

Охотница показала на берег ручья. Он был пологим, поросшим стройными плакучими ивами и изумрудно-зелеными влаголюбивыми травами.

 – Те мои места, которым не надо шевелиться, сейчас чувствуют себя очень хорошо, – сказал Ку.

Бригид отметила тени под его глазами и двухдневную щетину. Воин явно устал.

 – Ты соберешь дрова и позаботишься о лошадях, а я достану свинину и вино.

 – Договорились, – согласился он.

Разгружая седельные сумки и вынимая все необходимое для приготовления ужина, Бригид думала о том, как хорошо было сегодня. С тех пор как напряжение между ними спало, день проходил великолепно. Да, они скакали в утомительном темпе, но муж был рядом с ней, все время говорил и смеялся. Потом, позже, когда наступил вечер и они устали разговаривать, он просто оставался рядом, возле нее. Воин был хорошим попутчиком, приятным человеком. Несмотря на очевидные различия, они подходили друг другу.

Кухулин свалил охапку сучьев в середину круга, сделанного из камней, которые Бригид набрала, чтобы разжечь внутри огонь.

 – Я отведу лошадей к ручью. – Он шутливо обнюхал себя, заставив ее улыбнуться. – Пожалуй, сам тоже окунусь.

 – Хорошая мысль. От тебя пахнет лошадью.

Теплый вечерний ветер донес до нее его смех. Сегодня между ними все было по-другому. Проще. Их союз спаялся.

Когда он привел лошадей обратно, она отвела взгляд от жарящихся ломтей свинины, улыбнулась ему, и ее живот напрягся. Его волосы были мокрыми. Он надел свежую льняную рубашку. Новый килт небрежно обернут вокруг талии. Лицо чисто выбрито.

Кухулин усмехнулся, потер подбородок и заявил:

 – Прошел слух, что ты предпочитаешь чисто выбритых мужчин.

 – Есть только один мужчина, которого я предпочитаю, – сказала она, глядя ему прямо в глаза. – Я люблю его таким, какой он есть, выбритый или нет – Бригид бросила ему бурдюк. – Теперь моя очередь окунуться.

Он смотрел, как она движется, освещаемая костром и нежным сиянием ранней луны, и думал о том, что его жена – самое грациозное создание во всей Партолоне. Ему надо было следить за свининой, но Ку видел только то, как Бригид снимала жилетку и входила в ручей. Он не мог оторвать от нее глаз. Она пошла туда же, где купался он, – в бобровую запруду, превратившуюся в небольшое озерцо. Вода доходила ей до холки. Кентаврийка повернулась к нему лицом. В серебряном лунном свете она была похожа на озерную нимфу. От этого зрелища его тело запылало и напряглось, душу озарил невероятный свет.

«Она принадлежит мне, а я – ей. Те, кому это не нравится, пусть идут к черту!»

 Они почти не разговаривали, пока ели, но в их молчании не было неловкости. Супруги сидели рядом. Их руки соединялись, когда они передавали друг другу бурдюк. Слова им были не нужны, хватало взглядов и легких прикосновений.

Покончив с едой, Кухулин не стал откидываться рядом с ней на седло, как сделал прошлой ночью. Воин пошел к одной из своих седельных сумок. Кентаврийка с любопытством глядела на него и заметила, как свет костра блеснул на том, что он держал в руке. Но Ку не вернулся к ней сразу же. Вместо этого он наклонил голову, и Бригид заметила, что его плечи напряглись. Тогда он глубоко вздохнул и снова уселся рядом с ней.

 – У меня есть кое-что для тебя. Я хотел отдать это прошлой ночью, но... – Кухулин шевельнул плечами. – Прошлой ночью...

 – Она закончилась не так, как надо, – согласилась охотница. – Теперь все будет по-другому.

 – Сегодня ты наденешь это. – Он приподнял серебряное ожерелье, с которого свисал бирюзовый камень.

 – Это камень Бренны. – Бригид выдохнула и взяла его в руку.

 – Теперь он твой. Она отдала его тебе. Думаю, Бренна хотела бы, чтобы ты его носила. – Ку надел ожерелье на шею кентаврийки, так, чтобы камень помещался между грудей. – Я не чувствовал ее присутствия с того страшного дня, но хочу надеяться, что она одобрила бы нас.

Бригид закрыла глаза, пытаясь разобраться в нахлынувших эмоциях, и призналась:

 – Она приходила ко мне, Ку.

 – Что?!

 – Во сне, совсем как ты, когда твоя душа была разрушена. Мы встретились в замке Маккаллан. Она сказала, что отдает мне бирюзовый камень. Еще Бренна говорила, что не будет часто посещать нас. – Бригид открыла глаза и сквозь слезы посмотрела на мужа. – Она объяснила, что это никому не принесет пользы.

 – Что еще сказала Бренна?

Лицо Кухулина было совершенно спокойным. Он тщательно контролировал голос, но Бригид услышала боль в его словах.

 – Она говорила, что счастлива исполнить свое предназначение. – Бригид слабо улыбнулась. – Ку, ее шрамы исчезли.

Воин наклонил голову. Охотница увидела, как на сине-зеленый килт падали сверкающие слезы.

 – Она говорила со мной совсем мало, заставила меня дать ей клятву и исчезла.

 – Какую?.. – Он поднял голову и вытер слезы тыльной стороной ладони.

 – Бренна заставила меня пообещать, что я не буду отвергать того, что мне покажется невозможным, – почти прошептала Бригид.

 – Значит, она про нас знала. – Лицо Кухулина прочертила еще одна слезинка.