Лайэм приоткрыл один глаз, взглянул на нее и спросил:

 – Я сказал что-то смешное?

 – Нет, мой юный ученик. Ты опять сказал совершенно правильную вещь. Я просто смеюсь над жизнью.

 – Почему? – полюбопытствовал он, открыв оба глаза.

 – Потому что иногда жизнь заставляет смеяться или плакать. Я предпочитаю смеяться. А ты?

Мальчишка ухмыльнулся и согласился:

 – Смеяться.

 – Ах, это вы!

В проеме задней двери кухни стояла Винни, уперев руки в бока и расставив ноги. Кухарка засияла улыбкой.

 – Правду сказать, охотница, я очень рада, что ты вернулась домой, где тебя ждали.

 – Спасибо, Винни, – сказала Бригид, в глазах которой продолжали плясать искорки смеха.

Она указала подбородком в сторону крылатых детей, занятых делом, и спросила:

 – Интересно, как им удалось проникнуть в твои священные огороды?

 – Ребятишки, похоже, разбираются в овощах и травах. Я решила предложить их ручкам поработать. К тому же весна была сухой и долгой. Моим посадкам не помешает дополнительный уход. – Главная кухарка окинула властным взглядом огород и детей. – Но ты не беспокойся. Я с них глаз не спускаю.

Дети заулыбались, поглядывая в их сторону. Бригид с удивлением увидела, что лицо Винни в ответ смягчилось.

 – Ты любишь детей, – проговорила она в великом изумлении.

Изумрудные глаза Винни обратились к охотнице. Полные губы изогнулись в улыбке.

 – Не буду отрицать. Мне нравится, что замок оживился с появлением этих симпатичных ребятишек.

Бригид хмыкнула, подумав, что Винни вряд ли была бы настроена так оптимистично, если бы ей пришлось в одиночку иметь дело сразу с семью десятками таких вот деток.

 – Вот только не надо так хмыкать, милая, особенно когда я постоянно вижу рядом с тобой вот этот хвостик, – указала она на Лайэма.

Бригид откашлялась и спросила:

 – Винни, ты знакома с моим учеником?

 – Нет, но я о нем слышала. – Она оценивающе взглянула на мальчика. – Для хорошего охотника дверь на кухню всегда открыта.

 – Он станет таким, – заявила Бригид, и Лайэм раздулся от гордости. – Когда-нибудь, – добавила она, прежде чем мальчик успел разразиться восторженными воплями.

 – Это будет хорошо, юный Лайэм, – сказала Винни и подошла к ним ближе. – Что вы мне принесли?

 – Кабана! – гордо заявил ученик кентаврийки.

 – Ну да? – Винни всплеснула руками. – Дикий кабан! Богиня, как же хорошо, что ты вернулась, Бригид! Заноси, заноси. – Ее ликующий тон мгновенно сменился на командирский: – Только смотрите, куда наступаете! Не потопчите молодую мяту и базилик. Эта чертова сушь чуть не спалила огороды.

Когда охотница и мальчик пошли медленнее, начальница кухарок нетерпеливо топнула ногой и поторопила их:

 – Что вы как сонные мухи! Кладите зверя сюда. Мы не успеем приготовить ужин.

 – Так нам двигаться аккуратно или быстро? – осведомилась Бригид.

 – И то и другое, разумеется!

Бригид улыбнулась, столкнувшись со знакомой властностью Винни, втащила тушу на кухню и принялась упиваться теплом восторженных приветствий, которыми разразились судомойки. Вкусные запахи и суматоха уничтожили остатки тревоги, охватившей ее, когда она увидела убитого ворона.

«Во имя Богини, мне нравится эта жизнь! Хорошо, что я присоединилась к клану и стала частью большой семьи. Лайэма я обрела неожиданно для себя, но у мальчика есть дар. Он на самом деле видит духов животных. Поэтому мне остается только вплести его в ткань своей жизни. А Кухулин? Он тоже оказался неожиданностью. Возможно, найдется способ вплести в свою жизнь и его.

Нет. Я глупая. Кухулин уже стал частью моей жизни. Он брат предводительницы и мой друг. Именно эту роль приготовила ему судьба. Простую. Разумную. Предсказуемую. Такую, какая мне нравится.

Но неужели не найдется хотя бы самой маленькой возможности, чтобы это изменить?..»

 – Бригид! Может, мы пойдем? – ворвался в рой ее мыслей вопрос Лайэма.

 – Что?

 – Да-да. – Винни замахала на них руками. – Идите. У нас нет времени плясать вокруг вас.

Бригид прыснула, глядя на кухарку. Прежде чем выйти через заднюю дверь, она кое-что отрезала от туши.

 – Идем, Лайэм. – Охотница направилась к двери. – Мешать кухаркам, занятым делом, гораздо опаснее, чем выслеживать дикого зверя.

Оказавшись в огороде, она бросила ученику то, что держала в руке. Лайэм ловко поймал эту штуку.

 – Поговорим о выслеживании. Ты знаешь, что это?

Лайэм фыркнул, потом ответил:

 – Копыто.

 – Чье?

 – Кабана, конечно.

 – Сейчас ты это знаешь. Ты нюхал его и видел, какую именно часть я отрезала от туши. А узнал бы ты отпечаток кабаньего копыта, если бы увидел его в лесу?

Лайэм уставился на зловещий остаток охотничьего трофея Бригид и честно признался:

 – Я не знаю.

 – Что же, пойдем и узнаем, – сказала она, но остановилась у выхода с огорода. – Как твое крыло?

 – Не болит, – заверил он ее. – Я совсем не устал.

 – А что скажет Нара, если я задам этот вопрос ей?

 – То же самое, клянусь. – Мальчишка наткнулся на недоверчивый взгляд наставницы и добавил: – Спроси у нее сама. Она там, с остальными.

 – Там? Где?

 – Об этом говорила Винни, помнишь? В той стороне, за стенами замка. – Лайэм указал на юг. – Все устраивают там лагерь и пытаются решить, где строить новые дома. Меня тоже звали, но я подумал, что должен дождаться тебя.

 – Ты молодец, – рассеянно сказала кентаврийка.

Ее чувства достигли травянистого плато к юго-востоку от замка и ухватились за него так же цепко, как усики вьюнка. Бригид легко и отчетливо ощутила яркий золотой свет, который испускала душа Кухулина.

«Прекрати! Ты не можешь жить здесь и избегать встреч с этим человеком».

 – Да, давай присоединимся к остальным. Потом я дам тебе первый урок выслеживания.

Она бросила взгляд на мальчика. Он действительно выглядел намного лучше, двигался быстрее. Но его крыло все еще было надежно привязано к спине, а лицо выглядело бледнее, чем ей хотелось бы.

Кентаврийка вздохнула, присела и скомандовала:

 – Давай. Забирайся.

От улыбки Лайэма сердце кентаврийки дрогнуло. Охотница подняла ученика, посадила себе на спину и почувствовала, как теплая ладошка ухватилась за ее плечо. Не глядя на него, она поняла, что в другой руке он продолжал сжимать окровавленное копыто. Мальчик был маленьким и легким. Бригид почувствовала, что ей приятно ощущать его руку на своем плече, слушать болтовню о кабанах и копытах. Такое же воодушевление чувствовала и она, когда была юной ученицей. Кентаврийка даже не обратила внимания на удивленные улыбки и взгляды стражников, мимо которых прошла к воротам.

 – Я хочу, чтобы ты побежала. Это можно? – спросил Лайэм, наклонившись к ее уху.

Наверное, она должна была сказать «нет», мол, его рана еще слишком свежая, ее нельзя бередить, но Бригид чувствовала манящий золотой свет.

«Все, конечно, изумятся, видя, как я мчусь с хохочущим Лайэмом на спине. Такого поведения от меня никто не ожидает. Возможно, настало время сделать что-нибудь из ряда вон выходящее».

 – Держись крепко, – бросила она через плечо и ринулась вперед.

Конечно, охотница одной рукой придерживала мальчика за ногу, чтобы он не упал. Бригид была рада чувствовать, что на спине у нее сидел ребенок. Он не цеплялся за кентаврийку руками, но словно прирос к ней и ничуть не съезжал со спины.

«Как клещ», – подумала она, и это сравнение вызвало у нее улыбку.

Охотница выбежала за поворот, и перед ней открылось южное плато. Не обращая внимания на рабочих, она прибавила шагу, стала быстро приближаться к толпе людей, кентавров и новых фоморианцев и была вознаграждена возбужденным криком Лайэма.

Бригид не останавливалась, пока не заметила фигуру Эльфейм. Предводительница стояла среди маленькой группы членов своего клана, возле скалы, которая эффектно опускалась к берегу далеко внизу. Все головы склонились над большим деревянным столом, расположенным под тентом, который служил защитой от свежего морского ветра. Бригид узнала высокую крылатую фигуру Лохлана, а также старого кентавра, Повелителя камней Дананна. Рядом с ним стоял широкоплечий воин с волосами цвета янтаря. Сердце кентаврийки сразу сжалось.