– Я ищу кладбище, – сказала Бригид.

 – Иди вдоль стены, охотница. Когда тропинка разойдется надвое, следуй по той, которая ведет на восток. Ты сразу заметишь могилы. Они около стены, на возвышении, которое обращено к остальной части замка.

Бригид кивнула в знак благодарности. За исключением вездесущих часовых, торчавших на широкой стене, в этой части замка никого не было. Факелы, укрепленные возле каждого сторожевого поста, проливали неверный тусклый свет. Когда стена повернула направо, кентаврийка почувствовала, что тропка пошла вверх, к какому-то закругленному углу. Охотница увидела, что вдоль всей стены насыпаны небольшие холмики. На могилах не было статуй и резных гробниц. Воины замка Стражи просто клали покойных в ямы.

Бригид замедлила шаг и почтительно приблизилась к первому холмику. Рядом с ним была арка из серого камня, вся в красивых резных узорах.

 – Фаган говорит, что летом здесь все покрыто голубыми полевыми цветами.

 – Предупреждать надо! – заявила кентаврийка, вздрогнувшая при звуках глухого голоса Кухулина. – Вы что, сговорились с Сиарой? Тебе нравится, когда я пугаюсь до полусмерти?

 – Извини, – проговорил Ку. – Думал, ты знаешь, что я здесь.

 – Я полагала, что ты вон где. – Она указала на темную тень возле довольно большого холмика, откуда он появился. – Так зачем ты пришел сюда?

 – Из-за них.

Кухулин отошел в сторону. Могильная плита была украшена резным узором, в котором Бригид тотчас же узнала так называемый узел знахарки – огромный дуб, оплетенный веревками. Его ветви простирались высоко в небо, корни уходили глубоко в землю. Все было связано, обозначая взаимную зависимость земли, неба, жизни, смерти. Внезапно она поняла, что именно заставило Кухулина прийти сюда.

 – Семья Бренны, – проговорила кентаврийка. – Я совсем забыла, что она жила в замке Стражи. Стыдно сказать, но я даже не подумала о том, что ее родители умерли.

 – Я никогда не спрашивал Бренну ни об их смерти, ни о несчастном случае, который изуродовал ее. Я хотел бы узнать об этом, но считал, что не стоит оглядываться назад. Лучше сосредоточиться на нашем будущем. Мне казалось, что мы навсегда похоронили прошлое. – Кухулин дотронулся до символа в виде дерева. – Ты знаешь, что родители Бренны умерли, когда с ней случилось несчастье, она обгорела?

 – Нет, – тихо проговорила Бригид, чувствуя прилив тоски по погибшей подруге. – Бренна не говорила об этом. Я даже не знала, что ее родители умерли, пока вы официально не обручились. Тогда тебе пришлось пойти к Эльфейм за разрешением ухаживать за ней, потому что у Бренны не осталось родственников.

 – Да и я не знал, как и того, что мать Бренны тоже была знахаркой. Фаган рассказал мне обо всем. Бренне было десять лет, чуть старше Каины. Она помогала матери готовить припарки, чтобы лечить кашель, гуляющий по замку. Фаган сказал, что она была живым и радостным ребенком, но постоянно витала в облаках и редко внимательно слушала то, что говорила ей мать.

Кухулин помолчал и сглотнул комок в горле, вспоминая застенчивую и серьезную девушку, в которую превратился общительный ребенок. Если он и видел в ней проблески ребячества, то очень редко, особенно после того, как она приняла его любовь.

 – Не надо рассказывать, Ку, – сказала Бригид. – Если тебе это очень тяжело, то не надо.

Он посмотрел на нее и с горячностью заявил:

 – Нет, я расскажу! Ты единственная, с кем я могу этим поделиться. Может, боль хоть немного утихнет, если я проговорю это вслух.

Бригид кивнула, понимая, что ему необходимо выговориться.

 – Бренна перепутала ведра. Она должна была налить воду в одно из них, а масло – в другое. Был холодный день, и девочка встала слишком близко к очагу. Конец платка, которым она повязала голову, загорелся. Бренна закричала. Мать схватило ведро, в котором, как она думала, была вода, и выплеснула его содержимое на платок.

 – Богиня!.. – выдохнула Бригид, представляя себе ужас матери, увидевшей, что ее ребенок объят пламенем.

 – Мать во всем винила себя. Бренна была ее единственным ребенком, который умирал страшной смертью из-за того, что она сделала. Фаган сказал, что женщина сошла с ума, в тот же самый день облила себя маслом и подожгла. Мать оставила письмо, в котором говорилось, что она хочет быть вместе с дочерью.

Бригид качала головой, не в силах осмыслить услышанное.

 – Отец впал в глубокую депрессию. Он не ел, не пил, не спал, отказывался навещать Бренну. Однажды утром, спустя некоторое время после самоубийства жены, его нашли мертвым.

 – Бедная Бренна, несчастное дитя. Пройти через этот ужасный огонь и выздороветь лишь затем, чтобы найти родителей мертвыми, – произнесла Бригид, сотрясаясь от сдерживаемых рыданий. – Как страшно, будучи ребенком, осознавать, что твои родители...

 – Умерли из-за того, что их душа разрушилась, – закончил за нее Кухулин и перехватил взгляд Бригид. – Вот что случилось с ними. Я знаю. Это же самое было и со мной.

 – Было?

Кухулин провел пальцами по знахарскому символу, высеченному на надгробии, и твердо сказал:

 – Было, но не будет. Я не могу этого позволить. Представь себе боль Бренны, когда она встретит меня в ином мире и поймет, что стала причиной смерти двух мужчин, которых любила? – Ку покачал головой. – Нет. Тебе придется заставить вернуться разрушенную часть моей души.

 – Вряд ли я смогу заставить ее сделать что-нибудь. Она чертовски похожа на тебя, только намного счастливее. Тебе нужно самому убедить ее вернуться, сделать так, чтобы она поняла, что это именно приглашение.

 – Я буду над этим работать, – заявил воин и хмыкнул.

 – У тебя есть время до нашего возвращения в замок Маккаллан. Тогда я отправлюсь в потусторонний мир, и да поможет нам Богиня.

 – Значит, еще несколько дней, – сказал он и в последний раз погладил узел знахарки. – Я готов вернуться.

«Он говорит о возвращении в замок Маккаллан или к жизни? – Когда воин остановился, чтобы бросить напоследок взгляд на могилы, Бригид из вежливости не сказала ни слова. – Кухулин должен с этим справиться. Я помогу найти разрушенную часть души, но остальное ему придется делать самому».

 – Голубые цветы, – сказал он и вдруг улыбнулся.

Бригид с удивлением скосила на него глаза и спросила:

 – Чем они тебя так насмешили?

Его глаза были полны непролитых слез, но Ку по-прежнему улыбался.

 – Бренна любила голубые цветы, говорила, что они напоминают ей мои глаза. Она даже собирала вещи, которые имели точно такой же оттенок, прежде чем встретила меня.

 – Правда?

 – Она хранила их на своем алтаре Эпоны. Там было лазурное птичье перо, бирюзовый камень того же самого оттенка и даже жемчужина...

Охотница вдруг ощутила тяжесть той самой находки, которая лежала у нее в кармане и давила на грудь.

 – Что случилось с бирюзовым камнем? – перебила она его.

 – Я положил его и все, что было на алтаре, в ее могилу.

Бригид медленно потянулась к карману, вытащила камень, положила его на раскрытую ладонь и протянула Кухулину. Лицо воина побелело, как только он увидел эту вещь. Ку дрожащими пальцами взял камень и стал поворачивать перед собой, внимательно изучая.

 – Где ты взяла?.. – спросил он голосом, охрипшим от эмоций.

Бригид послушно озвучила то, во что едва верила сама:

 – Его бросил мне золотой ястреб, которого я считаю своим духом-проводником. Я... я думаю, что это, должно быть, мой ловец душ, – торопливо закончила она.

 – Он появился из царства духов? – Голос Кухулина дрогнул.

 – Это тот же самый камень, который ты положил в могилу вместе с телом Бренны?

 – Да, я в этом уверен, – прошептал воин, не отрывая глаз от камня.

 – Тогда он действительно появился из царства духов.

 – Ты думаешь, это значит, что Бренна где-то здесь? Она смотрит на нас?

 – Не могу ответить, Ку, но думаю, это значит, что твоему духу предназначено снова стать целым. Я должна помочь тебе.