Он скорчил вопросительную мину при виде ее потрясенного лица, вытащил изо рта травинку, отбросил ее прочь и снова искренне расхохотался. Это был тот самый смех – чарующий, заразительный, абсолютно счастливый, который прежде часто раздавался в стенах замка Маккаллан. Он заставлял женщин оборачиваться в сторону воина, останавливаться, слушать и улыбаться своим тайным мыслям, а мужчин – тут же присоединяться к Ку в любой работе, даже самой грязной и трудной, какую назначала Эльфейм. Во имя Богини, Кухулин выглядел юным, расслабленным и таким счастливым!

Тут у нее в голове молнией вспыхнули его слова.

«Я заколдовала его. Так делают эти чертовы шаманы. Но как?.. Сиара говорила, что во сне мы находимся ближе всего к иному миру. Может, этот сон не просто картинка, созданная моим воображением?»

 – Что? – спросил Кухулин, продолжая тихонько хихикать. – С каких пор ты стала такой серьезной, что даже не можешь пошутить с товарищем?

 – Нет... дело не в этом. – Бригид запнулась, не находя слов, поэтому выпалила первое, что пришло ей на ум: – Я просто чертовски рада тебя видеть!

 – Вот видишь! Значит, я не впустую потратил на тебя свое обаяние, – заявил он, продолжая жевать стебелек.

 – Не стоит быть таким самоуверенным, приятель. Я просто удивилась тому, что мне так не хватало тебя, такого милого и расслабленного.

 – Знаешь, охотница, ты, конечно, красотка, но умеешь сконфузить. – (Бригид вместо ответа непонимающе вздернула брови.) – Ты сказала, что тебе меня не хватало, но как это возможно? Мы ведь каждый день работаем бок о бок, приводим в порядок развалины, которые моя сестра называет замком. – Кухулин подмигнул. – Или ты таким образом намекаешь, что хотела бы проводить со мной еще больше времени? – притворно вздохнул он. – Зачем столько лишних слов, охотница? Я ведь всего лишь человек. – (Умеренное раздражение кентаврийки сменилось неясным страхом.) – Бригид? – Воин потянулся и мягко коснулся ее руки. – Я тебя оскорбил? Я думал, ты поняла, что это была просто шутка.

 – Нет, я...

Она запнулась, не зная, что надо говорить, и уставилась на человека, сидящего рядом. Он выглядел беззаботным, добрым и харизматичным. Тот Кухулин, который сейчас охранял лагерь новых фоморианцев, вовсе не был таким. Охотница прекрасно разбиралась в повадках животных. С такой же уверенностью она знала, что все происходящее не вымысел ее сонного воображения. Рядом с Бригид находилась часть той самой души Кухулина, которая разрушилась после смерти Бренны. Было похоже, что она застала ее здесь незадолго до трагического происшествия. Кентаврийка лихорадочно думала, что же ему сказать.

 – Бригид? Что случилось?

 – Ку, ты знаешь, что мы сейчас находимся в моем сне? – спросила она, и воин кивнул в ответ. – В действительности мы уже давно не в замке Маккаллан, – медленно проговорила охотница.

Кухулин сел прямо, сунул травинку между зубами и сказал:

 – Но это невозможно. Мы ведь сегодня вечером приводили в порядок комнаты вождя, чтобы удивить Эль. – Его улыбка слегка дрогнула. – Сейчас нам никак нельзя путешествовать. Слишком много работы.

 – Кухулин, кто был занят уборкой комнат Эльфейм? – едва слышно спросила Бригид.

 – Ты выпила слишком много красного вина из запасов моей сестрицы? – насмешливо, но как-то натянуто проговорил брат предводительницы клана. – В основном мы трое – ты, Бренна и я.

Кентаврийка сделала глубокий вдох и спросила:

 – Ку, ты помнишь?.. Это случилось в прошлом... больше двух лун назад, когда...

 – Нет! – судорожно выкрикнул воин, вскочил и сделал шаг назад. – Нет...

 – Ку, подожди!

Бригид потянулась к нему, но схватила лишь пустоту. Она открыла глаза и в предрассветных сумерках увидела, что находится в палатке.

У охотницы не на шутку разболелась голова. Холодное дождливое утро не помогло ей излечиться. Бригид попыталась встретиться глазами с Сиарой и без слов попросить ее подойти. Она должна была рассказать шаманке свой сон, но та была занята: сгоняла в стадо промокших козлов.

 – Ты взяла слишком быстрый темп для такого дождливого дня, – вмешался в ее мысли хриплый голос Кухулина.

Она осмотрелась, чувствуя себя так, словно очнулась от дурного сна, и ответила:

 – Прости. Я не заметила, что убежала так далеко вперед.

В ответ он лишь что-то проворчал. Бригид ждала, что воин повернется и отъедет прочь, но она сама замедлила шаг, поэтому конь Ку трусил сейчас наравне с ней. Волосы Кухулина были мокрыми и слишком длинными. Он походил на одного из тех полудиких козлов, с которыми все утро боролась Сиара.

 – Тебе надо подстричься, – заявила Бригид.

Его глаза изумленно расширились, но на лице тут же появилось безразличное, отстраненное выражение, типичное для последних двух месяцев.

 – Мне плевать на волосы.

«Ура! – мысленно воскликнула Бригид. – Его явно поразило это самое обычное замечание».

Она внезапно кое-что поняла. Со дня смерти Бренны все ходили вокруг Кухулина на цыпочках, словно боялись разбить хрупкое яйцо. Даже новые фоморианцы были внимательны к нему, не заставляли ужинать вместе с ними и оставаться послушать вечернюю сказку, а позволяли прятаться у себя в палатке, наедине с горестными мыслями.

«Неудивительно, что радостная часть его души сбежала прочь. Если бы у меня был выбор, то я ни за что не стала бы проводить время с той черной тучей, в которую превратился Кухулин»».

 – Да ладно! Твои волосы выглядят ужасно, – выпалила она. – А еще тебе надо побриться и сменить это. – Она указала на килт, покрытый пятнами грязи и едва видный из-под козлиной шкуры, которую он набросил себе на плечи. – Хотя ты и утверждаешь, что тебе на это наплевать.

 – В последние две луны меня как-то перестали интересовать все тонкие аспекты мужских туалетов, – саркастически проговорил воин.

 – Думаю, тебе придется изменить эту чертову точку зрения, мальчик.

Охотница специально сделала упор на последнее слово. Вероятно, она была старше его лишь на год или два, но сейчас завернулась в свой возраст, как в богатый плащ, и послала воину надменный взгляд.

 – Завтра в это время мы уже будем на тропе Стражи. Пусть дети очень надоедливы, но они все же заслуживают нашей помощи, хотят оказаться в Партолоне. Нашей помощи, Кухулин! Это значит, что я не должна изображать охотницу, а ты многострадального воина. – Бригид закатила глаза и покачала головой. – Посмотри на себя! Сестра вряд ли тебя узнает.

 – Охотница, предупреждаю, я не в том настроении, чтобы...

 – Ой, только не надо! – прервала она его, отбросила назад волосы и скривила рот. – Попытайся понять, что мы делаем это не для себя, а ради них. – Кентаврийка ткнула через плечо большим пальцем, указывая на детей, бредущих у них за спиной. – Соберись и не подводи нас.

 – Как вы думаете, это хорошее место, чтобы остановиться на обед?

К ним спешила Сиара, взмахивая темными влажными крыльями. Если она и ощутила напряженность, возникшую между кентаврийкой и воином, то по счастливому открытому выражению ее лица этого нельзя было прочесть.

 – Да, – резко ответил Кухулин.

 – По-моему, здесь будет хорошо, – сказала Бригид.

 – Прекрасно! Я скажу детям. Но надолго останавливаться нельзя. Мы все очень волнуемся и ждем того момента, когда завтра окажемся на тропе Стражи. У нас нет желания отставать от графика.

Крылатая женщина умчалась. Бригид слышала, как она звала детей, распоряжалась организацией короткого перерыва.

Охотница замедлила шаг, остановилась, расправила плечи, приготовилась к перепалке и повернулась к воину. Но Кухулин не казался циничным или рассерженным. Он словно постарел на много лет и выглядел очень-очень усталым.

 – Я так отвратительно выгляжу? – проговорил он.

 – Очень плохо и еще чуть-чуть, – ответила Бригид.

 – Это часть действий по скреплению души, которые ты намерена предпринять?

 – Может, да. А может, нет, – пожала плечами охотница. – Я не знаю точно, что делаю.