Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

В голове Зоопарка вертелась лишь одна мысль:

«Докатился! Прости меня, Диджей, за такую ложь… Толстая белая полярная лисичка…»

* * *

За сутки, что Зоопарк провёл у светлых, он проникся к ним если не дружескими чувствами, то интересом. С непристойностями к нему больше не лезли, и жизнь начала казаться новой, ещё более интересной. После некоторого количества эмоциональных скандалов по пустякам он решил, что Мариель всё-таки девушка и за что-то злится на них с Анриелем. Несколько раз она уже традиционно собирала вещи, пытаясь уйти, но задерживалась и передумывала… Её парень объяснял это ревностью, мол, он обратил своё внимание на гостя. Более чем пристальное.

Зоопарк никогда не любил ввязываться в чужие отношения, но такая ситуация его не устраивала, и в этот раз миротворческой миссии он решил не избегать. В разгар одного из скандалов он молча взял Мариель за руку и вывел из дома. Она не сопротивлялась. Смотрела угрюмо и не удивлялась. Просто выслушать чужую точку зрения на свой счёт, плюнуть и уйти.

Они отошли немного от домика в спокойный тёплый лес под тихим облачным небом. Под ногами потрескивало тихим шарканьем листьев, папоротников и редкой тонкой травы. Над головой кто-то изредка чирикал и шевелился, летал. Пахло грибами, землёй и немного солью.

Спутники тихо пробирались, переступая через упавшие ветви, преклоняясь перед величественными деревьями, спускавшими полусухие ветви почти до земли. Сближались и расходились. Они приняли танец леса. Зоопарк собирался с духом, а Мариель отдалась своим мыслям. Шелест их шагов затихал, утопая во влажной земле.

Папоротники и хвощи вольготно занимали светлые места. Деревья замшёли и стали крениться в одну сторону, увязая корнями в наступающее болото. Чуть дальше они уже лежали, утопая в осоке и простирая к небу молодые ветви. В надежде спасти хотя бы их. На открытых местах начали появляться бело-красные шляпки мухоморов. Они сбивали ход мыслей Зоопарка, поэтому он остановился и решил заговорить:

— Вы из-за меня ссоритесь? Ты ревнуешь, что ли? — и, не дождавшись ответа от холодно усмехнувшейся Мариель, продолжил. — Да синие скунсики! Я ж не голубой! Ну, в смысле, как тут у вас… Он мне не интересен. Он мне рассказал, что ты… была вполне себе девушкой… Ну, то есть… ну зелёные пингвины! Ну, вы ж меня спасли, вылечили, приютили… А теперь из-за меня вот… — он не знал, куда деться от её усмешки.

Она совсем не по-эльфийски пнула мухомор. Шляпка отлетела и затерялась в осоке.

— Тебе пару дней назад, ночью, приходил приказ уйти в горы?

— Что? Нет… — растерялся он.

— Тогда ладно. Ты подтвердил, что ты не серый. Жаль, ты был бы хорошим попутчиком, — встретив недоумевающий взгляд Зоопарка, она в неуловимое мгновенье сменила внешность: перед ним предстала дородная немецкая фрау, кровь с молоком, пышечкка, светлые кудряшки и размер, этак, от пятого и больше.

Парень сглотнул.

— Оранжевые муравьишки! Ты тоже серая! — дошло до него.

Девушка дружелюбно улыбнулась:

— Была полюбовницей одного из тутошних серых правителей. Но они же храмовники, монахи. Нельзя им, значит, с женщинами. Вот и протащили меня сюда, считай, под рясой. — Мариель гортанно, по-мужски, засмеялась, а Зоопарку вдруг стало противно даже смотреть на эту бестолковую, средневековую бабу. Она поймала этот взгляд. — Пречистая Богородица всё видит: надоумила она его выгнать меня, беспутную, честь свою незаконному мужу отдавшую. Чтоб, значит, не порочила его перед лицом народа. Я и ушла к светлым. А как Анриеля увидела, так обомлела вся, душой к нему потянулась. А он, вишь ты… Каким ты его цветом обозвал, не разумею?..

Зоопарк молча смотрел на неё и даже не собирался отвечать. Он вовсе не был ханжой. И девушку эту ему было даже жалко. Столько времени убила, меняя себя, подстраиваясь, мечтая понравиться и надеясь… Но помогать ей не намеревался. В нём проснулся какой-то странный цинизм по отношению к этой многовековой клуше. Так, наверно, смотрели её крестоносцы на арабов… или нет, на дикие кочевые племена Африки и Сибири. Вроде и понимаешь, что тоже люди, а ставить наравне с собой не можешь.

— Ну и ладно, — вздохнула «Мариель», не дождавшись ответа. — Это же он, эльф, тебя вылечил. Они целители великие. Я и не притрагивалась даже, уже тогда ревновать начала. Ты на меня зла-то не держи. Ухожу я в горы, приказ такой. Не хотела было, люблю ж я его… этого… да уж что мне тут теперь ловить…

Она даже не стала менять облик. Так и ушла обратно, элегантно танцуя в ветвях, с гордостью отвергнутой женщины неся свою арийскую красоту. Что заставило её излить душу незнакомцу? И не серому, и не эльфу. Наверно, она просто знала, что видит его последний раз.

Зоопарк отвернулся и побрёл в другую сторону по кромке болота. Ему было и жалко эту женщину, и как-то ядовито-приятно от её проблем. Миротворца из него не получилось.

— Во, раскис к сиреневеньким тушканчикам! Голубею, что ли, потихоньку?!

И в этот миг он решил уйти в какие-то неизвестные ему горы с малознакомой отставной фавориткой местных президентов… или как их там здесь.

Он пнул мухомор. Замер. Огляделся, вырвал пяток штук и врезался в лес догонять Мариель. Настиг её уже на подходе к домику. Она окинула его быстрым взглядом, даже не удивилась, спросила, кивая на грибы:

— Тебе это зачем?

— Ну, — замялся тот, — из них как-то можно сделать… успокоительное…

— Вот несмышленый малолетка! — быстрым уверенным движением она отобрала «улов». — В лучшем случае сутки по кустам сидеть будешь безвылазно. Организм очистят лучше всякой свёколки… Из них растирку хорошо для суставов: режешь в кувшин, заливаешь брагой… — она хрюкнула и выдала фирменный мужицкий хохот.

На крыше веранды сидел нахохлившийся Анриель, высматривая их в лесу и всем своим существом выражая такую недетскую обиду, что напоминал как раз трёхлетнего ребёнка. Заметив прибывших, на долю секунды изумился, но совладал с собой и отвернулся так резко и неэстетично, что поскользнулся. Кувырнулся, соскользнул по листве вниз руками. Приземлился, по-кошачьи выгнув спину. Выпрямился. Снова отвернулся от них, тряхнув гривой, и удалился в дом. Мариель хохотала, согнувшись и бабским жестом держась за дерево.

Отсмеявшись, она велела Зоопарку подождать её, отнесла в дом мухоморы и быстро вернулась с двумя подобиями тяпок.

— Ну что, остаёшься, али со мной в горы махнёшь?

— Махну с тобой, конечно! серые попугаи, ты, хотя бы, не домогаешься!

— Да? — она хитро прищурилась… — Ну да ладно. Держи вот, «Серъёшка», пойдем копать…

— Картошку? — вырвалось у него.

— Оружие, — не поняла немка и повела его к ей одной ведомому тайнику.

Парень только диву давался, как местные женщины лихо умудряются им командовать.

Снова нарисовался эльф. Поджав губы, поинтересовался, что они делают.

— Уходим мы. Вдвоём. Тебя не берём. Сиди тут, води мальчиков… — выдала Мариель.

— Как?! — Анриель не просто изменился в лице, он пришёл в ужас от такого заявления. Стал заламывать руки и подбирать слова. — Нельзя же… почему?.. Я всё исправлю, я вернусь к тебе, Мария, не буду приставать к парню… А ты, я нашёл тебя, раненого. Я помог тебе справиться, подняться… Пережить потерю друга… Не уходите! — Он белкой метался меж деревьев, совершенно искренне заглядывал собачьими глазами в лица, умолял. Мариель свысока посмеивалась, Зоопарк ломал голову над такой резкой переменой жизненных позиций. — Я был неправ! Я могу заменить тебе погибшего товарища. И без намёков!..

Он говорил ещё много чего, хватался за рукава, стоял на коленях, целовал ноги Мариель. Но закончилось всё его очередной ошибкой. Он заявил, что готов забыть, что она серая, а не эльфийка. Звонкая пощёчина вспышкой озарила деревья и эхом утонула в них, парень умолк и утёк в лес. Ходил в зарослях персиковой тенью. Потом улучил момент, прижал Зоопарка спиной к дереву и быстро чмокнул в губы.

— На прощанье! — пролепетал он, наблюдая плюющегося парня, и на этот раз исчез окончательно.

37
{"b":"224191","o":1}