По пещере разнёсся лёгкий звон колокольчика. В центр зала вышел один из плак`кйорлов, златоволосых воинов из её личной охраны, встал на одно колено:

— Великая мать! Мы поймали шпиона серых…

— Разве вы не знаете, что нужно делать? — жрица сузила глаза. — Зачем вы нарушили этим мой покой? Ведите в застенки и допросите хорошенько. И узнайте заодно, как они себе делают красные глаза… Свободен! — она тут же утратила к нему интерес.

— Великая мать! Но он пришёл без маскировки и хочет видеть Вас…

— Хм, — встрепенулась она. — Это интересно. Приведи и исчезни.

Теперь в центре зала, связанный по рукам и ногам, стоял на коленях пленник: серая кожа, серая одежда и угольно-чёрные глаза.

— Каков твой номер? — она сморщила носик и встала, босиком прошла к нему, бесцеремонно пнула ногой. — Поверни руку так, чтоб я видела татуировку.

— Но я связан…

— Поверни, я сказала! — новый пинок чуть не повалил его на бок, верная плеть скользнула ей в руку, по-змеиному зашипев.

Со стоном он попытался вывернуть руки. Жрица наклонилась:

— Достаточно, я вижу, — уже миролюбиво сказала она, убрав оружие, и медленной грациозной походкой вернулась к своему ложу. — Значит, ты и есть тот самый подлец Четырнадцатый?..

— Почему подлец?

Крылья тоненького носика на мгновение взлетели, она глубоко вздохнула:

— Не смей перебивать меня, ничтожество! Ты предаёшь свой народ — кем же ты себя мнишь? Имя тебе — подлец и предатель! — она села в ложе и скрестила пальцы. — Что с девчонками?

— Одна ушла на море, вторая беременна. У нас несколько суток до её родов — всё это время она проспит.

— Чудесно! — жрица откинулась на спинку. Корсет с трудом выдерживал такую нагрузку. — Кто-нибудь из твоих видел вихрь возле домика?

— Нет, госпожа, только я.

— Так какого светлого ты нарушаешь мой покой, так бесцеремонно вторгаясь? Я же поручила это дело Арр'Ташу. И к чему этот цирк с «поимкой шпиона»? — она слишком резко вскочила и зашипела от боли. Синий огонь в чашах задрожал от её голоса.

— Госпожа, так быстрее, — пленник начал с последнего вопроса. — Если с маскировкой, я бы полдня к Вам шёл через эти катакомбы и мимо своих серых… А насчёт Вашего «дела»… Мои Властители велели мне арестовать Арр'Таша.

— Что значит «арестовать»? — она тут же перешла на деловой тон.

— Я усыплю его, а они поговорят с ним. Спросят, зачем он украл Наземную… то есть светлую.

Смех жрицы эхом отразился от сводов пещеры. Она вновь упала на шкуры:

— Всего-то? Да забирай! Он ничего не знает! Принёс ему паук задание, и пошёл верный Арр'Таш его выполнять. Без вопросов. Кто конкретно послал паучка — он не знает… Это твоя беременная подружка донесла?

— Да, я не смог помешать.

— Инсценируй смерть при родах. Или жалко тебе свою дурочку?

— Нет, госпожа, не жалко…

Она помолчала. Смотрела на него оценивающе:

— Чего ты добиваешься своим предательством, Четырнадцатый? Чего ты хочешь?

— Тебя, госпожа, — голос наигранно дрогнул.

— Что? — Тонкие бровки взлетели вверх. — Ты что несёшь, предатель? — она совсем развеселилась.

— Мне опостылели эти изменчивые глупые серые… Только ты одна пленяешь меня, госпожа! Твоя власть, твоя сила, твоя грация… — он смотрел на неё преданными собачьими глазами.

— Прекрати, подхалим! — она улыбалась. — Ты ничем не прельщаешь меня… пока. А теперь маскируйся и убирайся с глаз моих.

Она с интересом наблюдала за его метаморфозой.

— Отпустить! — крикнула она в пустоту, и плак`кйорл бесшумно появился возле новоявленного тёмного, поднял с колен и толкнул в сторону двери.

— Эй ты! Стой! — они были уже у выхода. — А как серые делают красные глаза?

Он усмехнулся и сказал, не оборачиваясь:

— Это я расскажу тебе в интимной обстановке, моя Арра^[18]!

— Вот ведь наглец! — вполголоса произнесла она, когда дверь закрылась. — А он начинает мне нравиться… — взятая с подлокотника грифельная палочка снова коснулась её губ.

— Слава Наземным, я дома! Уо-о-оу!

Серая мистическая красотка веселилась вовсю: скакала, обнимала деревья, ласкала высокие папоротники, гладила мох. И хохотала. Она собрала подол выше колен и завязала узлом. У Зоопарка кружилась голова. Диджея рвало.

— Ну, мальчики, приехали! — наконец успокоилась девушка. — Не надумали обратно?

— Ой, нет, спасибо. Джей точно не выдержит… Зелёный Джей, — Зоопарк улыбнулся. Взглянул на серую, — Э… розовые?

Девушка взъерошила короткие светло-вишнёвые волосы:

— А почему нет? Не думала, что людей вашего мира можно этим удивить. Я же уже говорила вам, что могу менять всё, кроме глаз. Видите, там домик. Идём туда, я представлю вас своим братьям и сёстрам, которые живут там. Вы сможете побыть с ними, я буду приходить к вам в сны. Сгоняю за амулетами вам. Освоитесь — переберётесь в новое звено, — она болтала и не замечала, что уже забралась на нижние ветки раскидистых замшёлых деревьев и преспокойно порхала по ним.

Парни уже оклемались, с интересом изучали всё вокруг и поглядывали на босые ножки серой.

— Слушай, Эс… Эс…

— Эстелиэль, — миролюбиво улыбнулась девушка. — Можно Тель.

— Ага. А почему мы в пещере тебя не понимали? Вернее… у нас это придуманный язык… из книги про эльфов там…

Лес зазвенел хохотом девушки. Стоя на ветке, она наклонилась и уперлась руками в колени:

— Помните, я вам приснилась? Так вот: я же могла сниться кому угодно. Квенья — это язык наших Наземных, и заклинание они придумали сами. Просто я разговаривала на нём с автором той книги, — она перестала улыбаться. — Война тогда была… Он лежал в госпитале и терял друзей… Очень больно было переживать ваши войны… О, кстати, — она снова встрепенулась. — Зоопарк, ты знаешь, что твой прадед делал во время войны на Алтае?

— Ну да… — тот не был готов сейчас говорить о возвышенном. — Его туда с заводом отослали…

— Верно, — Тель одним движением уселась на ветку и стала болтать ногами. Грусти как не бывало. — Залезайте ко мне, что расскажу.

В сравнении с её лёгкостью движения парней казались медвежьими.

— Синяя кошка! Старею… — Зоопарк неуклюже взгромоздился рядом с девушкой, помог Диджею.

— Грим говорил тебе что-нибудь про Седрика Джонса? Ну вот. Твой прадед, будучи в горах, набрёл на избушку и каким-то образом стал ключом от моей долгой тюрьмы. Я не знаю, как, он не открыл мне этого в своих снах. Но срок ещё не вышел, Григорий Николаевич должен был вернуться домой после войны. Но он стал преемником Седрика и передал эту ношу тебе… Я мало что знаю, честно говоря. Он не любил разговаривать со мной. Считал меня ведьмой, как и маму… справедливо, в общем-то, по его меркам. А тебя вот сюда потянуло, потому что время пришло.

Она замолчала, задумалась о чём-то. Капли солнца падали на её фигуру. Волосы медленно отрастали, становились кремовыми, бежевыми, потом нежно-жёлтыми, оливковыми. Наконец, ярко-салатовые пряди коснулись плеч.

— Слушайте-ка, — она прищурилась и посмотрела на них. — Я недолго жила у вас до своего заточения. И там не могла менять внешность… и мама… а тут можем. Попробуйте вы тоже, вдруг у вас получится?

Парни остолбенели:

— А как?

Она пожала плечами:

— Надо захотеть. Я, признаться, сама уже не понимаю. Хочу — и получается.

Зоопарк напрягся, зажмурился, уже принялся было кряхтеть, когда его руки начали быстро загорать, темнеть, стали коричневыми, потом чёрными.

Тель подняла брови:

— Ты именно этого хотел? Странный выбор. Признаться, думала, что начнёшь с ушей. Сделаешь из себя слоника, например.

— А что, можно?! Жёлтые мартышки! И что, так что угодно можно уменьшать, увеличивать?

— Ну да… — она ещё не поняла.

Зоопарк переглянулся с Диджеем, секунду они молчали, потом заржали, сложившись и чуть не рухнув с ветки. Девушка закатила глаза: